мрет.
отнимает всякая гадина!
дне круглого колодца. Узкая каменная лестница без перил лепилась к стене,
взбиралась по спирали вверх, куда не достигал свет из дверного проема.
Колодец был заполнен запахами гари, ароматом смолы, словно наверху, не
довольствуясь солнцем, жгли факелы.
бы мы свалились на крышу, то те оказались бы в подвале... Почему так
всегда?
Мрак высвободился из рук волхва, уперся в шероховатый камень стены.
похож на подвиг...
ступеньки на ступеньку. Олег побелел, зеленые глаза не отрывались от
узкой, всего в длину меча лестницы.
волхв, мне надлежит зреть грядущее... Каково катиться с самого верха?
другого -- за трусость, и Мрак буркнул, не поворачивая головы:
спотыкался и падал на четвереньки: подводили раненые ноги. Олег пугливо
бормотал заклятия. Мрак раздраженно бросил:
голос волхва был жалобный, как у придавленной деревом козы:
жгучие черные глаза пронзили волхва насквозь.
пожаре стены всегда рушатся.
друг за дружкой выползли вперед, заслонили Мрака. Таргитай нехотя потащил
из ножен страшный меч, а Олег взял палицу обеими руками. Мрак тяжело
дышал, перед глазами качались, иногда раздваиваясь и расплываясь в тумане,
широкие спины невров. Оба сбросили волчьи душегрейки. Мрак смутно успел
подивиться, насколько же молодые парни окрепли, раздались в плечах,
обросли тугим мясом. У обоих уже появились белые и сизые полоски и валики
шрамов, но оба оставались теми же: один старается исчезнуть при любом
намеке на драку, но, прижатый к стене, уже дерется как загнанная в угол
кошка, а другой, что раньше умер бы от одной мысли, что надо работать,
ныне таскает, копает, рубит, на нем даже можно возить мешки. Правда,
всегда выбирает поменьше.
панцирях, голени закрыты металлом, круглые щиты, мечи хищно загнутые, а
сами стражи похожи на странные сухие деревца, какие видели среди жарких
песков, пока летели на ковре.
как люди... Никакого тебе подлого колдовства.
устремились через их головы. Мрак с рычанием пытался поднять секиру.
Темные сгустки засохшей крови покраснели, алые струйки сбегали на пол. Его
шатнуло, но с невероятными усилиями он перетаскивал себя со ступеньки на
ступеньку. Воины, не сводя с него вытаращенных глаз, начали отступать
вверх. Таргитай с облегчением опустил меч.
тащил, подставив плечо, весь побелел: правая ступня иногда зависала над
пропастью. Таргитай шел впереди с обнаженным мечом.
золотом, глазам больно. В узкие зарешеченные окна падали оранжевые лучи.
На площадку выходили две двери.
другую... не доползем...
дверь. Хрястнуло, доски разнесло в щепы, а Таргитай ввалился в дыру. Олег,
торопясь из последних сил, дотащил Мрака, ногой выбил остатки, расширяя
проход.
расшитом звездами халате. Седые волосы падали на плечи, старика била
крупная дрожь. Олег не сразу понял, что хозяина трясет не от страха, а от
гнева. За спиной старика был стол, заваленный свитками папируса, рулонами
телячьей кожи, высились горки медных, бронзовых и даже глиняных табличек.
искры. Воздух стал накаляться как в печи. Олег опустил Мрака на пол, тот
прохрипел с закрытыми глазами:
грохотом отшвырнул с дороги стул. -- Сами?.. Вас послал этот ублюдок
Мардух!.. Или подлый Вашандра... Сейчас я вас в жаб!..
устремились на незваных гостей. Таргитай ощутил болезненные уколы, кожа
сразу покраснела, волдыри не вздувались, а подпрыгивали и застывали
мутными шляпками грибов. За спиной изменившийся голос Мрака прохрипел:
так... а мне жабой как-то не по себе...
щель. Таргитай вытянул меч, почти касаясь концом тощей груди старика.
пожелтело, челюсть отвисла.
Мы все трое ранены, нас били и топтали все кто хотел.
такое, что мне не остановить... Ежели только вас не создал другой маг, мне
неведомый... но это невозможно.
еще сочилась кровь, но лицо странного человека было смертельно бледным,
словно вся жизнь уже вытекла. Гольш все еще смотрел со страхом и
недоумением. Солнце и ветер вытапливают лишнюю плоть, оставляя лишь кости
и сухие жилы, туго обтянутые смуглой кожей, а эти трое словно вышли из
подземного мира: непривычно широкие, светлокожие, со вздутыми, как
обцелованные ветром валуны, мышцами. Таких людей просто не могло
существовать в знойном прокаленном мире Песков! Но они стояли перед
Гольшем. А самым невероятным были их глаза.
ярко-зеленые, как молодая трава весной, как драгоценные изумруды в пещерах
маленького народца. Лицо варвара широкое, с высокими скулами и тяжелой
нижней челюстью. Он был могуч и высок, но Гольш не мог оторвать взгляда от
странных глаз, каких не могло быть у людей.
Гольш забыл о могучих мышцах пришельца, когда встретился с ним взглядом.
Волосы подобно солнечному свету падают на плечи, глаза как синее-синее
небо. Таких глаз не могло быть у человека, разве что у джинна или ифрита,
но бессмертных джиннов невозможно ранить...
весь был словно с содранной кожей. Гольш уловил запах горелого мяса.
Человек почти не дышал, жизнь собиралась покинуть покрытое струпьями тело.
Мардухом нет на свете магов...
мази... Он умрет, если не поспешить!