брилось на ночь, а сегодня суббота, на службу не идти, можно дать отдохнуть
вылезающей шерсти...
образами и желаниями этого самца. На каждой мысли, не говоря о желаниях,
ясно виден отпечаток животности, хтонности, глубинных рефлексов.
полотенцем, махровым, уютным, с осторожностью пошел по направлению к кухне.
Сердечная мышца теперь сокращается учащенно, с некоторым трудом качая
теплую кислородонесущую кровь наверх в голову и откачивая от ступней, где
застой этой красной жидкости грозит гангреной. Я торопливо рассматривал
стену с подвешенными половниками, сковородками, цветными тряпочками, быстро
оглядел посудные полки, газовую плиту, массивный холодильник.
воды падала на лезвие и разбрызгивалась по всей белой эмалированной
раковине. Я с опаской посмотрел на нож, сразу представив, что если бы
ухватил женщину сзади за шею, то это приспособление, изготовленное для
убийства, с легкостью вошло бы в мой такой незащищенный живот.
хищника: передние - резцы, четыре могучих клыка, а по бокам челюстей
толстые коренные зубы, предназначенные для перекусывания и дробления
костей.
на то самое место, где вот уже несколько лет постоянно сидело это тело. А
кофе эти годы готовила и подавала эта молодая самка, женщина по имени Лена.
Это для нее я брился на ночь.
убрана перегородка. На том конце этой кухни-гостиной диван и непременная
"стенка", пара кресел, работающий телевизор, на экране которого быстро
сменяются новости шоу-бизнеса. Эту передачу Лена смотрела неотрывно, глаза
всегда блестят, переживает за скандалы и разводы своих кумиров - это нечто
ритуальное у местных существ, а я медленно разделывал ножом и вилкой
яичницу. Вообще-то с яичницей, как и везде, где можно обойтись без ножа,
надо без ножа, но мой разумоноситель предпочитал "хорошие манеры" даже дома
на кухне, чтобы "не расслабляться", так что я старался вести себя как можно
идентичнее.
к примеру, что яичницу без ножа, и почему мой разумоноситель держался
иначе, какой-то вызов правилам, но, прерывая ход мыслей, эта особь-самка
вдруг заявила:
обычно. Но я хочу успеть на утреннюю электричку. Зато кофе сварила
покрепче. Сейчас проснешься!
и даже извинение, и это существо улыбнулось мне, показав белые блестящие
зубы хищника.
растворимый, а у тебя от него сердце.
же знаю.
перехватил страх, что вдруг да перестану говорить на языке аборигенов, но
слова протиснулись хоть и хриплые, но внятные. - Пусть молотый.
я не совсем тот, с кем жила в этой рукотворной пещере, но ее взгляд, как
локатор, шарил поверх моей головы, даже проникал сквозь меня, наконец она
заявила решительно:
Верно?
лобика. Я ощутил себя над пропастью, но ее лицо расплылось в улыбке, опять
показались белые острые зубки среднего хищника, и я с облегчением понял,
что эта особь только изобразила удивление.
словом - меняносителя, отыскивая картинки, как он себя вел, что говорил.
Плечи мои передернулись, из гортани автоматически пошли слова:
мне лучший отдых на природе - это полежать на диване с книжкой.
природу, ущербные придурки. Дышат дымом, выхлопными газами, потребляют
экологически нечистую пищу, ничего не видят, кроме четырех стен, портят
глаза перед телевизором, а теперь еще и перед компом...
разумоносителя, с этим вполне согласен. Однако сейчас не до маленьких
туземных радостей. Надо понять, зачем я здесь, что от меня требуется. А
дача - это такое крохотное сооружение под открытым небом, защищающее от
ливня, но не от зимних морозов: просто домик с клочком земли далеко за
городом. Черт с нею, дачею. Мой разумоноситель и раньше, когда он с этой
самочкой был ритуально связан, без всякой охоты принял в подарок загородный
подарок от родителей. Сейчас гораздо тревожнее то, что я не знаю, зачем я
здесь и сколько мне отпущено времени!
оглядывал комнату. Все в приглушенных тонах, Лена предпочитает такой стиль,
домашний, консервативный, спокойный, только на том конце комнаты ярко и
чересчур контрастно светится прямоугольник телеэкрана. Сейчас из-за края
выскакивают всадники на конях с перьями на конских и своих головах,
мелькают озверелые лица, из динамиков несется лязг металла, крики, дикое
ржание, на экране одни озверелые бородачи рубят и протыкают других
озверелых бородачей, в пыль падают раненые, кровь брызжет алыми струйками,
страшное зарево пожара, младенцев протыкают копьями и бросают в горящие
дома...
когда крупным планом заточенный наконечник копья со следами ударов молотка
с хрустом вошел в живот девчушки лет пяти. Девчушка захрипела, ухватилась
обеими ручонками за древко. Всадник с натугой поднял обеими руками копье,
лицо побагровело, а жилы на шее вздулись. Но держать истекающего кровью
ребенка на копье прямо над головой намного легче, и он, переведя дух,
закричал красивым мужественным голосом о падении тирании злобного
узурпатора: вот его последний ребенок, сорная трава вырвана с корнем.
Рима... Не знаю, хотела ли я бы там очутиться даже императрицей? А вот
среди древних греков... Эллада, аргонавты, Троянская война, культ красивых
женщин...
разгорелась бы война с Троей. У моего разумоносителя красивая жена, но в
древности были другие каноны красоты, Елена Прекрасная - по нашим меркам
всего лишь коротконогая толстушка. Даже если сравнивать наших женщин со
статуей Афродиты, то у наших и грудь повыше, и бедра пошире, а талия -
напротив, тоньше...
древнего римлянина? Или грека, египтянина, ассирийца, хетта? Мчался бы я на
боевой колеснице, бросая дротики, возлежал бы в роскошной бане, окруженный
рабынями и евнухами... Гм, но я мог бы оказаться и среди приговоренных к
казни. Тогда эти мероприятия случались чаще, чем в этом мире продают
мороженое. Меня могли четвертовать, повесить, распять на кресте, посадить
на кол...
деле, я мог бы оказаться и там, смотря что поручат выполнить! Но, с другой
стороны, могли бы меня перебросить и в века, которые по отношению к этому
далеко в будущем. Я мог бы очутиться колонистом на Марсе, на планетах
Сириуса, ловцом астероидов в соседней галактике!
знакомой. Я был бы уйти в те звездные империи, что внутри атома, мог бы
строить другие измерения для рождения новых вселенных...
раскраснелись от прилива горячей крови, одним глазом, словно хамелеон,
косила на часы. Наконец с победным стуком опустила чашку на столешницу.
увижу их тут же в раковине.
дали усвоенные рефлексы, но страх стеганул по телу, как крапивой. В щеку
влажно чмокнуло, словно кальмар или крупная пиявка пыталась присосаться. Я
чувствовал, как там появилось влажное пятно. Затем эта особь вылетела в
коридор, сдернула с крючка сумочку. Я слышал, как острые, словно копыта
молодой козы, каблучки простучали в прихожую.