"кровь", а та, что в кувшинах - "вино".
Блистающего, льющееся же вино иногда было необходимо, хотя и заставляло
Придатков терять контроль над собой, впадая в опьянение. Ни один
Блистающий не выведет пьяного Придатка на турнир или заурядную Беседу. Не
то чтобы это запрещалось...
почему я - Мэйланьский Единорог - предпочитаю всем прочим род Анкоров
Вэйских.
когда полировка клинка играет отсветами живого пламени и цветными тенями
от оконных витражей, напоминая змеиную шкуру после купания - но случилось
непредвиденное.
служивший у меня дворецким. Его прошлое - я имею в виду прошлое до
поступления ко мне на службу - было покрыто мраком, и я знал лишь, что
узкий и хищно вытянутый эсток с непривычным для коренных кабирцев желобом
почти во всю длину клинка - выходец с западных земель, из Оразма или Хины,
граничащих с Кабирским эмиратом вдоль левого рукава желтой Сузы и
связанных с ним вассальной клятвой.
достаточно, что сейчас на каждой из четырех полос черного металла, из
которых сплеталась гарда молчаливого эстока, стояло мое личное клеймо -
вставший на дыбы единорог. Вдобавок я не раз убеждался в деловитости и
безоговорочной преданности Заррахида, а его манерам мог позавидовать любой
из высокородных Блистающих.
стыдясь этого.
костистого, с темным невыразительным лицом и подчеркнуто прямой спиной.
принимая строго вертикальное положение. - Прикажете впустить?
протяжным звоном отозвался эсток, не оставляя мне выбора.
по значению клинком в белостенном Кабире; и уж конечно, он был не тем
гостем, какого можно не принять.
"по значению", а не "по мастерству". Во время Бесед или турниров род и
положение Блистающего не играют никакой роли, и мне не раз приходилось
скрещиваться хотя бы с тем же Заррахидом, причем вышколенный дворецкий вне
службы был умелым и беспощадным со-Беседником. Мы внешне немного походили
друг на друга и, признаюсь, когда-то я перенимал у Заррахида не только
манеры.
Абу-Салим фарр-ла-Кабир и не входил в первую дюжину Блистающих столицы, то
во вторую он входил наверняка, что было уже немало; хотя зачастую
Абу-Салим и уклонялся от Бесед с влиятельным кланом Нагинат Рюгоку или с
Волчьей Метлой и ее подругами, предпочитая соперников своего роста. И в
этом я был с ним заодно, хотя и не всегда. А в последнее время - далеко не
всегда.
отвел своего Придатка в сторону, освобождая проход.
напоминали перевернутую гарду надменных стилетов Ларбонны, торжественно
приблизился к моей стене, держа на вытянутых руках царственного Шешеза.
Затем он немного постоял, сверкая золотым шитьем парчового халата - я
обратил внимание, что и сам Шешез Абу-Салим надел сегодня ножны из
крашеной пурпуром замши с тиснением "трилистника" и восьмигранным
лакированным набалдашником - и спустя мгновение ятаган Шешез приветственно
прошуршал, опускаясь на сандаловую подставку для гостей.
тяжести Шешеза смещался очень близко к расширяющемуся концу его клинка,
отчего ятаганы, висящие на стене, выглядели немного неуклюжими. Но
Блистающие Кабира прекрасно знали обманчивость этого впечатления, да и сам
я не раз видел, как его величество с легкостью рубит десять слоев грубого
сукна, обернутого вокруг стальной проволоки. И вообще отличается изрядным
проворством.
(несмотря на отсутствие вассальной зависимости Лоулеза от Кабирского
эмирата) избегали при посторонних звать Абу-Салима просто Шешезом, хотя
ятаган и любил свое первое имя-прозвище. Шешез - на языке его предков,
Диких Лезвий, некогда приведших своих горных Придатков в Кабир, это
означало "молнию" или "лоб Небесного Быка".
приказать сменить на мне одежду, но Абу-Салим поерзал на подставке и хитро
подмигнул мне зеленым изумрудом, украшавшим его рукоять.
поудобнее. - И жмет, и бок натирает, а никуда не денешься - дворцовые
чистоплюи не поймут. Мне бы твоего Заррахида на недельку-другую, чтоб
показал им, с какой стороны маслом мажутся...
стоял позади Придатка Абу-Салима, и мы, не сговариваясь, отослали их к
столу - пить свое любимое вино. Малые Блистающие засуетились вокруг,
косясь то на нас с Шешезом, то на застывшего у дверей эстока Заррахида.
лаком набалдашника. - Тихо, спокойно... не то что у меня во дворце.
Завидую, честное слово...
разговора. - Ты же знаешь - мы, мэйланьцы, в душе отшельники. Приемы да
шествия не по нам. У меня и ножен-то подходящих для такого дела нет, и
оплетка на рукояти вытерлась...
что я как раз по этому поводу. Ты дядю моего двоюродного, Фархада
Абу-Салима иль-Рахша фарр-ла-Кабир знаешь? Понимаю, что имечко длинное,
так ведь и дядя у меня не из коротких... Ну, знаешь или нет?
личную вассальную клятву царствующему дому фарр-ла-Кабир, и еще несколько
раз на очень давних турнирах. На последних иль-Рахш по каким-то своим
причинам не показывался, но я все равно отлично помнил его нарочито бедную
рукоять без серебра и самоцветов, отрывистую манеру Беседовать и любимый
удар с оттяжкой при рубке предметов.
фарр-ла-Кабир слыл чуть ли не самым старым Блистающим Кабира, и
поговаривали, что он помнит даже времена Диких Лезвий - но в это верилось
с трудом.
Единорог, у Фархадова Придатка третьего дня детеныш родился. Крепенький
такой, горластый, не то что предыдущие заморыши... Вот дядя Фархад и решил
себе нового Придатка вырастить. А то, говорит, у старого рука уже не та.
Опять же детеныш, похоже, левша, а у иль-Рахша на это нюх и слабость
немалая... В общем, завтра Церемония Посвящения. Придешь? Ведь у нас из
Высших Мэйланя кто сейчас в Кабире? Ты да еще Тэссэн Седзи, только этот
боевой веер никуда не ездит уже лет восемь. И впрямь отшельники вы,
мэйланьцы...
иль-Рахша?! А переспросить - неудобно...) было лестным. Лестным, но
неожиданным, а потому нуждалось в осмыслении. И род мой, и положение в
Кабире вполне оправдывали честь присутствия на Посвящении Придатков
правящего дома - правда, до сих пор высокородные ятаганы предпочитали
отправлять на временный (пока новый Придаток вырастет да обучится) покой
членов своей семьи без посторонних.
приглашались родственные сабельные кланы, чьи предки и предки ятаганов
фарр-ла-Кабир были выходцами с одних и тех же плоскогорий - цельнокованые
Малхусы с зигзагообразным срезом тупой стороны клинка у самого острия и
необщительные Киличи из ущелий Озека, похожие на ущербный полумесяц. Еще
изредка малочисленные Шамшеры перевала Рок...
невесть сколько!.. вот как перевез в Кабир Хо Анкора, прадеда нынешнего
Придатка Чэна, так и осел в столице... даже в гости домой не езжу. Вот
ведь как - домой в гости...
Посвящение Тэссэна Седзи, а упрямый веер отрицательно шевелит потемневшими
от времени пластинами, острыми как бритва, ссылаясь на годы и любовь к
одиночеству - и понял, что соглашусь.
Ларссон Стиг
Орловский Гай Юлий
Маккарти Кормак
Пехов Алексей
Распопов Дмитрий
Каменистый Артем