read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



потом появились тишина и однозначное удовлетворение кого-то, кем сам
Матвей через секунду и стал. Петр погрозил пальцем и исчез; тогда Матвей
ударился в тихие слезы и повалился в траву.

- Эй, - проговорил голос Петра, - спишь, что ли?
Матвей, похоже, задремал. Открыв глаза, он увидел над собой Петра и
Семена, двумя сужающимися колоннами уходящих в бесцветное августовское
небо. Матвей потряс головой и сел, упираясь руками в траву. Только что ему
снилось то же самое - как он лежит, закрыв глаза, в траве, и сверху
раздается голос Петра, говорящий: "Эй, спишь, что ли?" А дальше он вроде
бы просыпался, садился, выставив руки назад, и понимал, что только что ему
снилось это же. Наконец в одно из пробуждений Петр схватил Матвея за плечо
и проорал ему в ухо:
- Вставай, дура! Лариска дверь открыла.
Матвей покрутил головой, чтобы разогнать остатки сна, и встал на
ноги. Петр с Семеном, чуть покачиваясь, проплыли за угол. Матвей вдруг
дико испугался одиночества, и хоть этого одиночества оставалось только три
метра до угла, пройти их оказалось настоящим подвигом, потому что вокруг
не было никого, и не было никакой гарантии, что все это - забор, магазин,
да и сам страх - на самом деле. Но, наконец, мягко нырнул в прошлое угол
забора, и Матвей закачался вслед за двумя родными спинами, приближаясь к
черной дыре входа в магазинную подсобку. Там на крыльце уже стояла
Лариска.
Это была продавщица местного магазина - невысокая и тучная. Несмотря
на тучность, она была подвижной и мускулистой, и могла сильно дать в ухо.
Сейчас она не отрываясь смотрела на Матвея, и ему вдруг захотелось
пожаловаться на Петра и рассказать, как тот взял и оборвал провод, по
которому передавали музыку. Он вытянул вперед палец, показал им Петру в
спину и горько покачал головой.
Лариска в ответ нахмурилась, и из-за ее спины вдруг долетел шипящий
от ненависти мужской голос:
- Об этом вы скажете фюреру!
"Какому фюреру, - покачнулся Матвей, - кто это там у нее?"
Но Семен с Петром уже исчезли в черной дыре подсобки, и Матвею ничего
не оставалось, кроме как шагнуть следом.
Говорил, как оказалось, небольшой телевизор, установленный на вросшем
в земляной пол спиле бревна, похожем на плаху. С экрана глянуло родное
лицо Штирлица, и Матвей ощутил в груди теплую волну приязни.

Какой русский не любит быстрой езды Штирлица на мерседесе в
Швейцарских Альпах?
Коммунист узнает в коттедже Штирлица партийную дачу; в четвертом
управлении РСХА - первый отдел Минздрава; в чужой стране - свою.
Интеллигент учится у Штирлица пить коньяк в тоталитарном государстве
и без вреда для души дружить с людьми, носящими оловянный череп на
фуражке.
Матвей же чувствовал к этому симпатичному эсэсовцу средних лет то
самое, заветное, что полуграмотная колхозница-сестра питает к старшему
брату, ставшему важным свиномордым профессором в городе; и сложно было
сказать, что сильней поддерживало эти чувства - зависть к чужой сытой и
красивой жизни или отвращение к собственной. Но даже не это было тем
главным, за что Матвей любил Штирлица.
Штирлиц до странности напоминал кого-то знакомого - не то соседа по
лестничной клетке, не то мужика из соседнего цеха, не то двоюродного брата
жены. И отрадно было видеть среди богатой и счастливой вражеской жизни
своего - братка, кореша, который носил галстук и белую рубашку под черным
кителем, умно говорил со всеми на их языке, и был даже настолько хитрее и
толковее всех вокруг, что ухитрялся за ними шпионить и выведывать их
главные секреты. Но все же и это было не самым главным.
В конце - этого в фильме не было, но подразумевалось всем его
жизнеутверждающим пафосом - в конце Штирлиц вернется, наденет демисезонное
пальто фабрики им. Степана Халтурина и ботинки "Скороход", и встанет в
одну из очередей за пивом, что светлыми воскресными днями вьются по многим
из наших улиц, и тогда Матвей окажется рядом, тоже в этой очереди, и
уважительно заговорит со Штирлицем о житье-бытье, и Штирлиц расскажет о
зяте, о резине для колес, а потом, когда уже выпито будет по два-три пива,
в ответ на вопрос Матвея он солидно кивнет, и Матвей выставит на стол
бутылку белой. А потом свою поставит Штирлиц...

- А-а-а... - сморщась, выдохнул Семен, когда Штирлиц с силой опустил
коньячную бутылку на голову Холтоффа. - Козел, сходил бы на двор за
кирпичом.
- Тихо, - зашипел Петр, - сам козел. Вот так наших и ловят.
- Или еще, - вступил в разговор Матвей, - когда они пепел стряхивают
ногтем...
Матвей говорил и опять думал: "Зачем же он провод оборвал? Чем ему
музыка-то помешала?" И в его душе постепенно выкристаллизовывалось чувство
несправедливой обиды, даже не личной обиды, а некой универсальной жалобы
на общую инфернальности бытия.
Лариска открыла бутылку водки и положила на стол несколько крепких
зеленых яблок.

...Штирлиц из-за руля вглядывался в мокрое шоссе впереди, а за его
спиной над задним сиденьем безвольно моталась голова с черной повязкой на
глазу - пьяного друга Штирлиц в беде не бросал...

- Мужики, - долетел Ларискин голос (Матвей только сейчас заметил, что
у нее фиолетовые волосы), - ваш грузовик?
Матвей сидел ближе всех к двери - он привстал и выглянул.
- Пошли, - сказал он.
На дороге, метрах в тридцати от магазина, стоял грузовик, из
ободранного кузова которого алтарем поднимался сварочный трансформатор.
- Пошли, - повторил за Матвеем Петр - повторил по-другому, сурово и с
каким-то внутренним правом сказать всем остальным "пошли", и тогда
действительно пошли.

В кузове сильно трясло, и сварочный трансформатор иногда начинал
угрожающе наползать на Матвея - тогда он вытягивал ноги и упирался в него
сапогами. Семен не то от тряски, не то от грибов и водки начал блевать,
загадил весь перед своего ватника и теперь делал такое лицо, словно в
облеванном ватнике сидел не он, а все остальные.
Проехав по шоссе километров пять, шофер затормозил в безлюдном месте.
Матвей посмотрел направо и увидел просвет между деревьями, куда вела уже
еле заметная, заросшая травой грунтовка, ответвлявшаяся от шоссе. Никаких
знаков вокруг не было. Шофер высунулся из своей кабины:
- Чего, срежем может?
Привстав, Петр сделал рукой жест безразличия и скуки. Шофер хлопнул
дверцей кабины, машина медленно съехала с откоса и углубилась в лес.
Матвей сидел спиной к борту и думал то об одном, то о другом. Ему
вспомнился приятель детских лет, который иногда приезжал на лето в их
деревню. Потом он увидел справа между берез поблекший фанерный щит со
стандартным набором профилей; когда эта тройка пронеслась мимо, Матвей
отчего-то вспомнил Гоголя.
Через минуту он заметил, что, думая о Гоголе, думает на самом деле о
петухе, и быстро понял причину - откуда-то выползло немецкое слово
"гекел", которое он, оказывается, знал. Потом он глянул на небо, опять на
секунду вспомнил приятеля и поправил на носу очки. Их тонкая золотая дужка
отражала солнце, и на борту подрагивала узкая изогнутая змейка, послушно
перемещавшаяся вслед за движениями головы. Потом солнце ушло за тучу, и
стало совсем нечего делать - хоть в кармане кителя и лежал томик Гете,
вытаскивать его сейчас было бы опрометчиво, потому что фюрер, сидевший на
откидной лавке напротив, терпеть не мог, когда кто-нибудь из окружающих
отвлекался на какое-нибудь мелкое личное дело.
Гиммлер улыбнулся, вздохнул и поглядел на часы - до Берлина
оставалось совсем чуть-чуть, можно было и потерпеть. Улыбнулся он потому,
что, поднимая глаза на часы, мельком увидел неподвижные застывшие рожи
генштабистов - Гиммлер был уверен, что на их телах сейчас можно
демонстрировать феномен гипнотической каталепсии, или, попросту сказать,
одеревенения. Толком он и сам не понимал, чем объясняется странный и,
несомненно, реальный, что бы не врали враги, гипнотизм фюрера, с
проявлениями которого ему доводилось сталкиваться каждый день. Все было бы
просто, действуй личность Гитлера только на высших чиновников Рейха -
тогда объяснением был бы страх за свое с трудом достигнутое положение. Но
ведь Гитлер ошеломлял и простых людей, которым, казалось, незачем было
имитировать завороженность.
Взять хотя бы сегодняшний случай с водителем бронетранспортера,
который вдруг по непонятной причине остановил машину. Фюрер встал с лавки
и высунулся за бронированный борт; Гиммлер встал рядом с ним, и шофер,
вылезший из кабины, очевидно, чтобы сказать что-то важное, вдруг потерял
дар речи и уставился на фюрера, как заяц на удава. Несуразность этой сцены
усугублялась тем, что пока шофер, выпучив глаза, глядел на Гитлера, его
сзади хлопали ладонями по бокам и ногам незаметно выскочившие из
сопровождающей машины агенты службы безопасности. Фюрер тоже не понял, в
чем дело, но на всякий случай сделал величественный жест рукой. Чтобы



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.