впрямь никто стрелы бросать не умеет!.. Э... э, погодите, балаболки!
Эовин! Ты спрашивала - вот он, твой Холбутла!
лучников. Война безжалостно проредила их строй, во всем полку осталось не
более трех сотен воинов. Маршировали они тем не менее бодро, а впереди
всех нешироко, но быстро шагал низкорослый командир. Несмотря на жару, он
не расстался ни со шлемом, ни с доспехами - похоже, для него они
превратились в подобие второй кожи. На широком поясе воина висел недлинный
меч, по обычным людским меркам - просто кинжал, лишь более широкий и
толстый. За спиной начальника стрелков виднелся колчан со странным, белого
цвета луком. Оружие это уже успело прославиться от Пригорья до Исены, от
Эдораса до Мордора - знаменитый лук Холбутлы, из которого он попадал в
брошенную изо всех сил вверх монету или пробивал птичий глаз в полной
темноте.
снискал большую славу: благодаря меткости его стрелков роханская армия
смогла с налету взять сильно укрепленный Тарбад - важнейший южный оплот
захвативших Арнор истерлингов. Ни один из защитников не смог высунуться из
бойницы: воздух заполнила колючая свистящая туча, и, касаясь тел, она
волшебным образом оборачивалась торчащими из окровавленной плоти простыми
деревянными древками. Казалось невозможным, что Смертные, не эльфы, могут
стрелять так быстро и метко, но все знали, что мастер Холбутла не даром
ест свой хлеб и не зря гоняет новобранцев до седьмого пота. В полку были
собраны лучшие стрелки роханских земель, они могли запросто остановить
любую атаку. В тяжелой Тарбадской битве, когда удача отвернулась от
Эодрейда, полк Холбутлы уперся насмерть, перекрыв дорогу уже набравшей
разбег истерлингской коннице, защитив оголенный бок войска, и продержался
до тех пор, пока не подоспел хирд Дори Славного... Полк стоял по колено в
крови, а перед его строем громоздился скользкий вал из конских и
человеческих тел, весь утыканный длинными серооперенными стрелами
роханских удальцов... Об этом знали и об этом помнили.
Хелмского Ущелья, толпились те, кто пришел встретить ратников. Все кричали
разом - кто-то надеялся увидеть в строю родное лицо, выкликая по имени
мужа, брата или сына, кто-то просто орал "Наши!" или "Победа!"; визжали и
вопили дети.
именем Эовин, названная так в честь знаменитой Эовин, девы-воительницы,
сокрушившей вдвоем с далеким предком мастера Холбутлы самого
Короля-Призрака на Пелленорских Полях.
девушки и, улыбаясь, повернулся. Когда-то он, верно, был румян, круглощек
и русоволос; а теперь почти все волосы стали снежно-белыми от ранней
седины, щеки ввалились, над переносицей пролег застарелый шрам. Серые
глаза потеплели; давно застывший в них холод, свойственный бывалым воинам,
на время отступил.
Эовин показала язык недовольно отвернувшейся старшей сестре. - Спорим, что
я станцую с ним после сегодняшнего пира!
та самая, что утверждала, будто сородичи Холбутлы владеют магией, но ее
желчь пропала даром - дерзкая девчонка скорчила ей рожу и ловко, точно
ящерка, скользнула прочь сквозь толпу.
возродили в Рохане совсем недавно, переняв частью у гномов, а частью у
истерлингов; Вестфольд, чья фаланга каменной плотиной запирала путь
бурному половодью ангмарцев и истерлингов на Исенской Дуге, лишился в том
кошмаре всех до единого бойцов.
тоже невысокими, но очень широкоплечими воинами. Ростом они были по плечо
роханцам, зато руки их толщиной и силой могли соперничать с медвежьими
лапами.
командует? Эге-гей! Тангарам преславным - привет!
заложило уши. - Ну как, все тут у вас готово? Пива наварили?
утолить!
горло ну прям-таки совсем пересохло! Если на мою долю меньше полновесной
бочки достанется - обижусь смертельно!
А я-то боялся - ну как не хватит? - закончил он с уморительно-серьезным
видом.
Эодрейд. Победоносного правителя, вернувшего почти все роханские земли,
встретили дружными восторженными криками. Миновав ворота, король натянул
поводья и привстал в стременах.
его голос достигал самых дальних уголков ущелья. - Мы победили! Правый
берег Исены вновь наш, и с западного рубежа наших владений вновь видно
море! Недалек тот день, когда мы вновь будем владеть всем, чем владели
наши предки, чем владел великий Тенгел Трижды Прославленный! А пока
давайте отдыхать и радоваться! Пусть сегодня здесь будет настоящий
праздник!..
дочь, все Маршалы Марки, военачальники полков, вся знать были в эту ночь с
теми, кто мечом или плугом приближал победу. Эодрейд, хлебнувший лиха в
страшную осень 23-го, не чурался незнатного люда - и, кстати говоря,
никогда не употреблял слов "чернь" или "простонародье"...
летнее небо, правитель Рохана все же собрал "ближний круг" в высокой башне
Хорнбурга, в том самом покое, где стоял, глядя на сражение, сам великий
Теоден. Стол накрыли на десятерых - король, его Маршалы и военачальники.
Их осталось немного - нынешняя армия Рохана не в пример меньше той, что
насмерть стояла на Андуине и Исене...
как мастер Холбутла, и друзья гномы Торин, сын Дарта, и Строри, сын
Балина, по прозвищу Маленький Гном, были в числе приглашенных.
и один способ отвертеться от прополки репы или окучивания картошки, в этом
году исполнялось тридцать восемь лет - для народа невысокликов лишь самое
начало зрелости. Правда, глядя на него нынешнего, никто из сородичей не
дал бы ему меньше пятидесяти. Война на Западе полыхала уже без малого
десять лет, то призатухая, то вновь охватывая истребительным пожаром все
земли от Белых Гор до Голубых, и, увы, оставляла свои следы и на лице
Фолко.
главное, гундабадский трофей Олмера, таинственный клинок Отрины с
украшенным голубыми цветами лезвием, клинок, что оборвал земной путь
Короля-без-Королевства. Фолко не расставался с оружием ни днем ни ночью.
За десять лет износились, истерлись кожаные ремешки ножен, и Малыш по
просьбе хоббита выковал тонкие, но очень прочные цепочки, на которых
теперь и висел кинжал.
пятьдесят лет для них - тот возраст, когда еще выходят на бранное поле и
крепко держат топор.
у двери. - Опаздываем! Невместно нам приходить позже остальных! Ты не
девчонка, чтобы прихорашиваться перед зеркалом! Надевай что ни есть, и
айда!
нарядный плащ. Поневоле пришлось обзавестись изрядным гардеробом - король
Эодрейд очень хотел, чтобы его двор выглядел попышнее и попраздничнее, и
понятно - люди устали от войны и хотелось простых человеческих радостей
вроде нынешнего праздника.
входили в общество сильных мира сего. Ныне они сами стали сильными. Не они
искали службы, а служба искала их. Умный и дальновидный Терлинг, правитель
Нового Королевства, которое роханцы по привычке называли Арнором, звал всю
троицу к себе, предлагая высшие посты в своей армии, после того как
ополчение Хоббитании под командованием Фолко Брендибэка, сына Хэмфаста, и
его спутников-гномов Наголову разгромило вторгшуюся орочью орду в 26-м.
Этчелион, герцог захваченного истерлингами и харадримами Итилиэна, едва не
посадил всю троицу под замок, узнав, что они намереваются оставить его
отряд. Правитель беорнингов предлагал лучшие лены в его владениях, если
Фолко и гномы согласятся стать военачальниками в этом королевстве...
Друзья привыкли. За прошедшие годы они не раз вступали в армии Рохана,
Гондора, Беорнингов, сражались за Хоббитанию, но всякий раз уходили, после
того как победа была достигнута, не отказываясь от почестей, но отвергая
попытки навсегда оставить их в тех краях. Эодрейд понял это первым и не
навязывал друзьям свою волю. Потому-то Фолко, Торин и Малыш чаще всего
оказывались именно в рядах роханского войска... А впереди них уже летело
рожденное военным лихолетьем поверье: "Там, где невысоклик, Гном Большой и
Сертаков Виталий
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс