- Как знать... - Ритор опустил голову. - Мы не верили и в их корабли, помнишь? А когда они появились - было уже поздно. Ты помнишь, сколько крови пролилось на том берегу?.. Помнишь?
- Я помню, - пришел шелестящий, словно быстротекущая вода, ответ. - Но корабли - это одно, согласись, мудрый Ритор, а Дракон - совсем иное.
Но... ты нас не удивил.
- Как?! - поразился Ритор.
- Никто не ведает пределы сил, отпущенных Прирожденным. Мы не верим, что Дракона можно создать... но ты прав, мы не верили и в их корабли. Так что же тогда, Ритор? Что ты предлагаешь? Хочешь вновь тряхнуть стариной? - В голосе мелькнула издевка.
Главный вопрос, ради которого он, Ритор, не жалея сил, готовил эту встречу, наконец прозвучал!
- Приходит время Дракона, - сказал Ритор. Его собеседник рассмеялся тихим булькающим смехом.
- Время тех, кого уже нет? Что с тобой, мудрый Ритор?
- Приходит Дракон, - повторил Ритор. Наступила тишина. Он слышал, как за спиной вздохнул Шатти. Чародея тоже что-то тревожило.
- Я понял, - наконец отозвались из темноты. - Тебя не оставляет память о днях великой войны. Надежды и страхи - они из твоей юности, Ритор. Ритор - убийца Последнего Дракона.
Он сжал зубы, сдерживаясь. Клан Огня, остававшийся в стороне в дни войны, вправе был упрекать его. И все же...
- Мы не устоим перед вторжением Прирожденных. Тем более, если их поведет Дракон Сотворенный.
- Но разве не приходит вместе с Драконом в наш мир и его Убийца?
Странно, предводитель клана Огня как будто бы ничуть не удивился. А ведь должен был. Должен. Если убит Последний Дракон... то даже Прирожденным не сотворить вновь такое чудо.
- Разве не был ты таким же Убийцей, Ритор? Разве не прошел ты посвящение Огнем, Водой, Воздухом и Землей, разве не творили над тобой обряды мудрецы всех поверивших тебе кланов? Если Прирожденных возглавит Дракон... мы противопоставим ему Убийцу.
- Есть другой путь.
- Другого пути нет, - жестко сказал предводитель Огненных. - Да и чем плох тот, который я только что привел тебе?
- Прирожденные могут сделать и кое-что еще, - медленно сказал Ритор.
- Возможно, им не так и нужен тот же Дракон. Что они станут делать с ним после победы? Не так-то просто убить Дракона. Даже рожденному для этого.
Гораздо проще раздуть вражду меж кланами... чтобы вновь вспыхнула усобица... тогда, чтобы взять нас, не нужно ничего. Мы сами перебьем друг друга. Разве не готов вцепиться и нам, и вам в глотки клан Воды? Разве клан Барсов не поссорился с Тиграми? Разве те же Водные, разве не разыскивают они последних из Неведомого клана - столь же неведомо зачем?!
Разве вы не досаждаете клану Земли всем, что в ваших силах?
Последнее прозвучало слишком резко. Но брать назад эти слова было уже поздно. Однако предводитель клана Огня как будто бы ничуть не обиделся.
- Оставим ссоры и споры, - легко сказал он. - Если я понял тебя.
Ритор... ты считаешь, что Дракон нужен нам?
- Да, - За горизонтом вдали прогремело - или это лишь почудилось Ритору? - Чтобы отразить армаду... чтобы победить Дракона Сотворенного.
- Значит, Дракона еще можно вернуть. - Огненные не спрашивали, они утверждали.
- Если не придет Дракон, наш мир погибнет.
- Вот как?
- Войны...
- Со всеми войнами мы справились сами. Ушло время Драконов, Ритор.
Да что же такое случилось с кланом Огня - до конца стоявшим за свергнутых повелителей мира?
- Нам нужен Дракон, - сказал Ритор. - И он... он придет.
Он ждал новой волны издевок, горькой иронии, упреков. Ведь всем известно, что Драконы ушли навсегда.
Во многом - из-за него.
- Я знаю, - ответил его собеседник. - Ты не убил последнего... или последнюю? Изгнал, но не убил.
Слова были сказаны. Ритор услышал, как за спиной начали переминаться товарищи. Лишь маг сохранял спокойствие. Может быть, потому, что в отличие от воинов и детей знал, как много ликов у правды.
- Да, - промолвил Ритор. - Я не мог убить, ведь...
- Знаю, знаю, - мягким, журчащим шепотом отозвался собеседник. - Не объясняй. Ты отпустил... и теперь последний Дракон пробуждается. Но он не нужен!
- Единственная защита нашего мира...
- Защита - мы сами! Ритор, мы не допустим возвращения Драконов!
Пробуждается Дракон - и пробуждается тот, кто его убьет. Так было с тобой когда-то. Так будет и сейчас. И снова - война, пострашнее схватки с Прирожденными, которой ты пугаешь нас. Ты все забыл, мудрый Ритор?.. Или нет? И все же, несмотря ни на что, ты позвал Дракона, верно?
- Нельзя позвать Дракона. Он приходит сам. Я лишь чувствую это... слишком много их крови на моих руках.
- Зато можно позвать того, кто остановит Дракона. И мы сделали это.
Ритор почувствовал, как вздохнул за спиной Шатти. Что-то изменилось вокруг. Пространство вздрогнуло, когда сила начала возвращаться в мир.
Кончался час Серого Пса, магия оживала. Пусть еще слабая - слишком далек был час Открытого Неба. Ритор ощутил, как вьются у пальцев струйки ветерков, услышал, как шепчет за спиной, в провале стены, воздух.
- Странно слышать такое от детей Огня... - прошептал он.
- Здесь нет Огня! - отрывисто сказал за спиной маг. - Ритор, здесь нет Огня!
Ритор вскинул руки - изо всех сил потянувшись к укутанной в плащи группе. Порыв ветра пронесся по залу, совсем слабый, его едва хватило, чтобы сдернуть надвинутые на лица капюшоны. Но даже это усилие далось с трудом.
Открывшиеся лица были бледными. Слишком прозрачными и чистыми для клана Огня.
- Предательство! - выкрикнул Ритор, машинально ловя рукоять несуществующего палаша.
Тот, кого он принимал за предводителя клана Огня, засмеялся.
- Почему же? Они не предавали вас, Ритор. Долго, очень долго мы уговаривали их назвать место встречи...
Братья Клатт синхронно - им не нужны были слова, чтобы понять друг друга, - шагнули вперед. Их сабли и пистолеты остались в лесу, в ста шагах от разрушенного замка, как того требовали правила, - даже в час Серого Пса маг легко ощутит припрятанное оружие. Но и длинные ножи в руках братьев кое на что годились. Таниэль тоже попытался прикрыть собой Ритора и мага, но предводитель клана локтем оттолкнул мальчишку назад. В схватке тот был не помощник.
- Мы уходим, - сказал Ритор. Скорее утверждающе, чем вопросительно, пытаясь придать голосу уверенность, которой не чувствовал.
Между кланами Воздуха и Воды не было открытой распри. Порой они даже дружили... как в дни великой войны. Быть может, им позволят уйти?
- Нет, - сказал тот, кто руководил детьми Воды. - Боюсь, что нет, Ритор.
Это был их час. Миг предельной Силы. И они не боялись ее проявить.
Все пятеро вскинули руки, сбрасывая с плеч чужие плащи. Лишь теперь стало видно, что оранжевая ткань кое-где прорвана, а кое-где покрыта бурыми пятнами. Под снятой с убитых одеждой светлели бледно-синие обтягивающие камзолы.
Это был час их Силы - и никто в мире не смог бы остановить магию Воды.
Клатты кинулись в бой, пытаясь успеть. Ритор видел, куда более ясно, чем ему хотелось, как старший из братьев споткнулся, зашатался, хватаясь за горло. Его гибкое, тонкое тело принялось раздуваться, мгновенно затрещала рвущаяся ткань, с тонким звоном посыпались на пол серебряные застежки. Ставший вмиг неуклюжим и неповоротливым воин рухнул, уши полоснул захлебывающийся крик. Потом старший Клатт лопнул. С отвратительным звуком рвалась кожа, кровь, ставшая ненормально светлой и прозрачной, била во все стороны.
Кровь - та же вода.
Младший жил на несколько секунд дольше. Любая магия нуждается в противовесе, и его плоть не лопалась, а иссыхала. Он даже успел ударить - нож скользнул по груди одного из врагов. Наверное, без привычной смертоносной силы, и все же тот застонал, отшатываясь, ломая слаженный строй. Высохшее, как мумия, тело рухнуло к ногам детей Воды. Мгновения замешательства были коротки, и все же...
- Уходи, Ритор! - крикнул Шатти, выступая вперед. Пришла его очередь умирать, и маг знал это.
Ритор оглянулся. Прорваться к лестнице мимо врагов было невозможно.
Значит, оставался единственный путь. Проломленная стена, за которой светлело небо и дышала высота.
Чуть больше силы! Хотя бы чуточку больше!
- Таниэль! - Он потянул за собой паренька. Увидел страх в его глазах.
В свой час тот был способен на многое, но сейчас... - Таниэль, иначе смерть!
Им в спины ударило ветром. Наверное, маг отдавал сейчас все свои силы в последней схватке, короткой и безнадежной. Детей Воды отшвырнуло к лестнице ревущим воздушным потоком. Их предводитель схватился за горло, как минуту назад старший из Клаттов. Основной удар маг обрушил на него, вытягивая воздух из легких, пытаясь удушить. Не будь сейчас часа Просыпающейся Воды - Шатти сумел бы это сделать.
- Прыгай! - крикнул Ритор племяннику. Паренек выдохнул, не отводя от него перепуганного насмерть взгляда, и шагнул в пустоту.
За спиной свистнул водяной бич.
Прыгая, Ритор обернулся и успел увидеть, как гибкая голубая плеть, окруженная ореолом разлетающихся капель, перерубила тело мага, от правого плеча к левому бедру, сверкнула, взлетая к сводам зала, и метнулась к нему. Боец не успел совсем чуть-чуть - еще не утих вызванный магом ветер, и бич, тянущийся из его руки, дрожал, нащупывая дорогу в чуждой среде.
Ритор уже падал.
Воздух ударил в лицо - ласково и растерянно.
Не твой час. Ритор, что ты делаешь. Ритор...
Он падал с высоты двадцати ростов. Внизу кувыркалось тело Таниэля.
Вот паренек собрался - раскинул руки, ложась на воздух. Слабое свечение окутало фигуру мальчика, когда тот попытался лететь. Выплеснулись мерцающие магические крылья.
- Нет! - закричал Ритор. Но крик унесло ветром.
Даже самый сильный из детей Воздуха не смог бы взлететь в час Просыпающейся Воды. Но Таниэль слишком верил в себя, в свои силы, в родную стихию. Его возраст не признавал компромиссов.
Он верил так сильно, что на какой-то миг Ритору показалось - мальчик справится...
Аура, окутывающая Таниэля, полыхнула особенно ярко - и угасла.
Воздушные крылья так и не расправились.
Не было времени, чтобы почувствовать боль. Падение скоротечно. Ритор закрыл глаза, всем телом ощущая воздушный океан вокруг, вытягивая тонкие ниточки Силы, рассеянной в пространстве. Ему не удастся создать крылья. Но это не единственный путь...
Воздух уплотнялся, сжимаясь под ним тугой подушкой, прозрачной линзой. Детская забава, одно из первых упражнений в магии. Кто дольше продержится на невидимой опоре, кто выше подпрыгнет, раскачавшись на упругой воздушной перине... Как мог Таниэль забыть несложные заклинания?
Или помнил, но предпочел воспользоваться серьезным, взрослым умением летать?
От удара о землю воздушная линза лопнула. Удерживаемый магией воздух облегченно рванулся в стороны. И все же падение смягчилось. Ритора слегка подбросило, качнуло на стремительно уменьшающейся опоре. От перепада давления заложило уши. Потом он коснулся камней, но уже без прежней убийственной скорости. Прокатился по склону, замер, вцепившись онемевшими пальцами в ветки кустов, выросших на краю давно пересохшего рва. С этой стороны замок не штурмовали, и ров не был заткан земляными ежами, сохранил порядочную глубину и острые колья, вкопанные в дно.
Было очень тихо. Точнее - казалось, что вокруг царит тишина. Лишь бухала кровь в висках. Ритор встал, сглотнул, сделал пару жевательных движений. От ушей отлегло.
Неподвижное тело Таниэля лежало совсем рядом. Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы понять - паренек мертв. Он ударился спиной о камни - и в изломанном, выгнувшемся теле уже не оставалось жизни.
Все же Ритор шагнул к нему. Если не спасти - так хотя бы унести тело...
Земля задрожала, потекла под ногами. Мутная вода фонтанчиками плеснула из-под ног. Ритор вскинул голову - и увидел, что сверху, сквозь пролом в стене, смотрят на него дети Воды. Проклятие!
Он побежал. Плыла, превращаясь в мокрую кашу, земля под ногами. Но он был далеко, враги уже не видели его под сводами деревьев. И не так-то просто сразить лучшего из клана Воздуха.
Даже - в чужой ему час.
Глава 2
Виктор опустил дымящуюся телефонную трубку на стол. Все происходило как в дурном сне, когда привычный мир рушится, и причем рушится - неторопливо и насмешливо. Все, к чему он прикасается, умирает. Лопаются трубы, взрываются кинескопы, горят телефоны... Что может гореть в новеньком импортном аппарате? Изоляция проводов, порошок в микрофоне? Да какой там порошок, крошечная горошина электронного микрофона столько гари никогда бы не создала!
Но едкий черный дымок продолжал куриться. Вспомнилась идиотская шутка из детства, когда он с приятелями звонил по первому попавшемуся номеру, и захлебываясь от смеха кричал солидным, "взрослым" голосом: "На телефонной станции пожар, опустите трубку в таз с водой!"
Может и впрямь...
"Еще секунда - и я начну хохотать. Позорно, истерически хохотать, стоя спиной к умирающему ребенку..."
И это была правильная мысль. Дурь вылетела из головы. Виктор отвернулся от несчастных останков телефона, подошел к девочке. По-прежнему в сознании, это уже хорошо. Но откуда такая бледность?
Склонившись над неожиданной пациенткой, он осторожно закатал окровавленный свитер. Девочка слегка повернулась, помогая ему. Молодчина.
Свитер задрался легко, это было одновременно и хорошо, и странно.
Хорошо, ведь если кровь не успела засохнуть, приклеить одежду к коже - значит ранение недавнее. Странно, потому что свежая рана должна была продолжать кровоточить.
- Как? - спросила девочка. Спокойно, без того мелодраматичного надрыва в голосе, что звучит порой и у взрослых барышень, порезавших пальчик.
- Нормально, - ответил Виктор, чудом попадая ей в тон.
Он ожидал чего угодно. Зияющей раны, оставленной горлышком разбитой бутылки, или того, что на коже не окажется даже царапины. В конце концов, окровавленная девочка может быть лишь живой отмычкой для шайки малолетних грабителей. А он ведь до сих пор не закрыл дверь!
Но рана и впрямь была. Тонкий, почти хирургического вида разрез. Уже не кровоточащий.
- Несильно зацепили, - сказала девочка, словно читая его мысли. - На переходе. Больно не было, только крови плеснуло...
- На переходе, ясненько... - Виктор зачарованно смотрел на рану.
Повезло девчонке. Видимо, полоснули бритвой. Но задели слабо, лишь чуть пропороли кожу. И свертываемость у нее оказалась хорошая. И сама она не растерялась. Виктору, взрослому и достаточно крепкому человеку, и то было неприятно спускаться вечером в подземный переход. Вечно там разбивали лампочки, частенько воняло всякой гадостью, шевелились в углах бесформенные тени бродяг, готовящихся к ночевке. Вот кто-то и напал на девочку. Скот. А девчонка - молодец, отчаянная. Вырвалась, вбежала в ближайший подъезд, лишь у двери упала... к счастью, не от кровопотери, как он вначале подумал.
- Все будет нормально, - сказал он. - Честное слово. Это только порез. Даже не стоит шить. Я обработаю перекисью...
- Хорошо, Виктор.
Она смотрела ему в глаза испытующе и серьезно. Не по детски.
А еще - знала его имя!
- Откуда ты меня знаешь? - резко спросил Виктор.
Девочка молчала.
Похоже, эта ночь не собиралась дарить ему простые ответы.
Виктор быстро прошел в прихожую. Торопливо провернул замок. Потом, чувствуя легкое смущение, снял с гвоздя в стене ключи от второго, почти никогда не закрывавшегося замка, запер и на него.
Забаррикадировался, называется! Хлипкая картонная дверь и два жалких серийных замка. Мой дом - моя крепость...
Стены, черные как ночь, белый жемчуг куполов, пусть печаль уходит прочь, это крепость наших снов...
Плеск лазоревой волны, льется с неба солнца мед, дети облачной страны начинают свой полет...
И не думай, не гадай, где здесь сон и где здесь явь, одного не забывай - кто в ответе, тот и прав...
Есть властитель в мире дня, повелитель есть в ночи, но от тайного огня - одному даны ключи...
...Виктор оторвался от стены. Ноги чуть дрожали, но чушь в голову больше не лезла. На каком-то немыслимом автопилоте он открыл аптечку, висевшую в прихожей, выгреб полиэтиленовый пакет с бинтами и пластырями.
Самому пора лечиться...
Девочка продолжала лежать, глядя на него. Виктор быстро, стараясь забыться в простейших действиях, оторвал кусок бинта, смочил перекисью, провел по тонкому разрезу. Перекись зашипела, выедая подсохшую корочку крови. Девочка поморщилась.
- Откуда ты меня знаешь, а? - раскрывая пакетики с лейкопластырем спросил Виктор. Больному полезно заговаривать зубы во время процедуры. Но ему самому был важен ответ.
- Знаю, - девочка наконец-то снизошла до разъяснений. Жаль лишь, что ясности они не принесли никакой.
Чтобы закрыть рану потребовалось всего три кусочка пластыря. Нет, определенно повезло девчонке! Скользящий разрез, поверхностный. Но откуда натекло столько крови?
- Бритвой полоснули? - спросил он.
- Нет, саблей.
Глаза у нее были серьезные. Но Виктор отвык верить глазам.
- Я не знаю, как тебя зовут, - начал он, закипая. - Не знаю, где ты удачно оцарапалась...
- Тэль.
- Что?
- Так меня зовут. Тэль.
Внезапно Виктор понял.
Видел он как-то по телевизору таких вот мальчишек и девчонок.
Неряшливо одетые, с волосами перевязанными ленточками, с деревянными, а то и металлическими мечами за спиной. Называли они себя именно такими "красивыми" именами, собирались где-нибудь в лесу и занимались "ролевыми играми". Хорошенькая корреспондентка взахлеб рассказывала, что это новое молодежное увлечение, в ходе которого вырабатываются альтернативные формы поведения и познается история исчезнувших цивилизаций. Виктору от подобного зрелище было тоскливо. Во-первых, он верил в древние цивилизации гномов и эльфов не более, чем в империи Кощеев Бессмертных или государство Бабы-Яги. А во-вторых, уж слишком фанатично блестели глаза у ребят, посвятивших свою юность изучению эльфийской речи.
Наверное и эта девчонка, Тэль, заигралась в подобные игры. Бродила в компании сотоварищей-эльфов, красила ногти золотым лаком, фехтовала ржавыми железяками. Вот и получила маленькую отметку на всю жизнь.
Прекрасное объяснение. Лучшего не придумать. Да и не хочется в этот поздний час отвергать простые и понятные объяснения.
Но откуда девочка знает его имя?
Может быть видела в больнице? Доводилось порой поддежуривать в детских отделениях. Запомнила пигалица лицо и имя, а потом, случайно попав в квартиру, приняла случайность как должное... Дьявол, сплошные домыслы...
- Тэль, - как можно ласковее сказал Виктор. - Я должен сейчас позвонить твоим родителям... хм.
Он покосился на телефон. Тот, правда, уже не дымился, но...
- Тэль, я выйду, внизу есть таксофон, - сказал Виктор.
Девочка улыбнулась.
- Тебе некуда звонить.
Максимов Альберт
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Грабб Джеф