- головы "паучка" - к другим помещениям тянулись трубы-тоннели.
психолог был никудышным, пользоваться газовым пистолетом он вообще не
умел, и они летели сквозь пустоту в связке, как альпинисты, скрепленные
пятиметровым фалом. Сохранять равновесие на буксире Пинчук тоже, очевидно,
не научился, и болтался туда-сюда, словно воднолыжник, которого волокут за
моторкой на тросе. Вдобавок он еще вращался вокруг всех своих трех осей,
как гимнаст, выполняющий прыжок высшей степени сложности. Словом,
человек-Олимпиада. Иногда во время этих спортивно-пространственных
эволюций тело психолога, сместившись в сторону, открывало ландшафт Цирцеи.
Там, далеко позади, примостился среди камней катер Гудкова, похожий отсюда
на гриб-дождевик: толстая ножка силового отсека, прикрытая сверкающим в
лучах Солнца шаром рубки управления.
перемены: здание станции сильно выросло, а рядом с входным тамбуром
высилась фигура в скафандре. Смотритель радиомаяка "Цирцея" уже ждал их.
скафандрах выглядят одинаково. Даже женщины. Тем более с такого расстояния
и когда не с чем сравнить, нет точного масштаба. Смотритель стоял
неподвижно и ждал, когда они приземлятся с ним рядом. Так могло бы стоять
и чучело.
маяках локаторы? Вряд ли хорошие. Впрочем, с камата наверняка дали
радиограмму: так, мол, и так, едет ревизия, готовьте хлеб-соль. И хозяин
астероида послушно оделся в парадную форму и вышел встречать дорогих
гостей. А гости уже много секунд приближались к нему в осторожном
горизонтальном полете: прыжок, который на Земле приподнял бы центр тяжести
тела всего на метр, унес бы здесь человека на высоту Останкинской
телебашни и длился бы минут пять. Но пилоты конвойных катеров, как и все
космонавты, специально тренируются на такие полеты-прыжки - правда, без
груза. На орбитальных базах проводятся даже соревнования по этому виду
спорта. Профессионализм - великая вещь. Гудков знал, что новая коррекция
газовым пистолетом не понадобится, хотя ему и мешал балласт массой в
добрый центнер на привязи.
бы их в новый полет.
дверь любезно распахнулась, впустив людей в узенький коридор. Смотритель
маяка - его звали Михаил Кристофорович Штуб - летел впереди, указывая
дорогу. Впрочем, обошлись бы и без провожатого: коридор узкий, прямой,
освещение тусклое, по бокам люки наблюдательного поста, радиомаяка,
складов и оранжереи, впереди - вход на жилую половину. Словом, отнюдь не
лабиринт. Станция типа "Астрокупол -2М", совершенно стандартная. Их делают
где-то там под Рязанью.
представлял Гудков: лет пятьдесят пять, не больше. Но и не меньше. Лицо у
него было мрачное, будто ему всю жизнь что-то сильно не нравилось. Или не
понравилось в тот миг, когда он увидел их без скафандров. И первый
вопрос-то задал не очень обычный: "Одни мужчины?". Помрачнел еще больше и
тут же добавил: "Если говорить откровенно, что-то вы долго. Я, вы уже
понимаете, в пятый раз выхожу". Впечатление, будто сидит на своем маяке и
мечтает, что сию минуту к нему залетит какая-нибудь вечно юная Аэлита.
Только об атом, будто, и думает. Старый гриб. Глаза голубые, но выцветшие,
под ними мешки. Длинный отвислый нос. Впалые щеки. Типичная внешность для
смотрителя астероидного радиомаяка. По крайней мере, именно так их
изображают авторы фантастических комиксов.
отталкиваясь руками от выступов. За ним, подобно неопытному аквалангисту,
тыкался в стены Пинчук, все еще переживающий по поводу того, как его
волокли сквозь пустоту на привязи. Замыкал вереницу Гудков. Его
тренированное тело плавно скользило в воздухе.
сделал вынужденное сальто - влетели в гостиную. Освещение здесь было
получше, чем в коридоре. Относительно яркое, на деле ни к черту. За
иллюминаторами стояла ночь. Значит, пока они снимали скафандры в тамбуре,
астероид успел повернуться на нужный угол.
не успел и не знал пока, как себя повести. - Или, может, сначала отдохнете
с дороги?..
однако Пинчук, уже оправившийся от недавнего унижения, его опередил:
еще долго крутились. И отлично выспались. А вот перекусить бы
действительно не мешало.
приоткрылся от изумления. Казалось, она отделилась от стены. Небесное
существо, как выражаются земные поэты. Личико худенькое, хорошенькое,
загорелое. Волосы темные, длинные, глаза большие и синие. Такие были у
Штуба, вероятно, лет сто назад, в ХХ веке. Сама вся тонкая, высокая,
длинноногая. Лет около двадцати пяти. Значит, дочь. Надо же, у такого
старою гриба - и такая дочь. И ведь похожа, вот что удивительно. Понятно
даже, почему он помрачнел, увидав двух здоровых мужиков. Ревнует, боится
за дочку. Боится, что уведут. Правильно, однако, боится...
секунды три с половиной. Наконец, она опустила глаза. "Дикарь, - ругнулся
он мысленно. - Вести себя не умеешь. Что, девушек сроду не видел?"
взгляд Гудкова и помрачнел еще больше, - Сейчас на каникулах, отдыхает.
Там ведь, на Марсе, если говорить откровенно... Вы знаете обстановку. Одни
мужики, голодные, как свора Змеев Горынычей...
неловкость и одновременно пытаясь отобрать у хозяина инициативу. - Пинчук,
Николай Владимирович. Я главный психолог каравана малой тяги - "камата".
Это такая штука, знаете ли, которая летает от Земли до Юпитера и обратно,
- объяснил он Наташе, шевеля усами. - А это Гудков, мой пилот.
кого-нибудь в этом роде. Отомстил, словом. Гудкову стало смешно. Один -
один. Будем считать, счет сравнялся.
такая штука, знаете ли, которая уничтожает все метеориты, какие
встречаются от Земли до Юпитера и обратно, - объяснил он, передразнивая
Пинчука.
настроение изменилось мигом раньше, когда она услышала слово "психолог".
Еще бы, звучит как "психиатр". Синие глаза стали испуганными, но она тут
же отвернулась к автокухне.
надолго сосредоточенно замолчал.
ремнем. Отметил, что Пинчук этого не сделал, внутренне улыбнулся, но
советов давать не стал. Хватит советов, будем жить по законам джунглей и
Ньютона. На столе появились стандартные бутерброды с сыром, кофе в
маленьких изящных бутылочках. И сюрприз - большой алый плод величиной с
хороший арбуз. Видимо, местное производство. Судя по всему, кроме
размеров, томат. Настоящий сеньор Помидор...
ломтя. Да, он выглядел сейчас намного солиднее. И говорил соответственно,
веско и очень значительно: - Оторванные от земной биосферы растения, как
правило, приобретают самые невообразимые формы...
ли почва такая, то ли свет, то ли тяжесть... Это с томатного дерева. На
Земле и на Марсе они дают мелкие плоды, но очень помногу. А здесь за год -
всего штук сто. Зато какие!
биополя неизбежно приводит к таким вот уродствам. - Он снова откусил
помидор. - Отменные пищевые качества не должны вводить в заблуждение. Быть
вкусным - в общем-то, извращение.
Гудкову стало ее жалко: издеваются все над ребенком, нет бы сказать
комплимент. Но промолчал. Не хватает еще ввязываться в
гастрономически-астрономический диспут...
биологов, - проговорил наконец Штуб. - Да. На большую, представительную
комиссию. А вы...
Там, - он показал вверх, - понимают, кого посылать. Физика - это разве
наука? Не так ли, Наташенька? И, ради Бога, не огорчайтесь, Михаил
Кристофорович. Мы же далеки от утверждения, что... Словом, никто вас ни в
чем не подозревает. Современная психология - отнюдь не та убогая
псевдонаука, какой она была еще в прошлом веке. Сегодня мы изучаем и такие
феномены, как снежный человек, Несси, Великий морской змей, неопознанные
летающие объекты. Особенно любопытно, когда они...