- я такие все пионерское детство относил вместе с галстуком и
тюбетейкой.
студент-практикант Чижик, ковырявший все время в голове убитого,
поднялся и доложил:
исследовать "рыбьим глазом" пыльные поверхности, - отправляйте на
экспертизу.
носившийся по квартире Агдам выбежал из кухни, только взамен
свешенного языка изо рта у пса торчал вчерашний номер "Собеседника", а
на нем прямо поверх цветного портрета, нарушая приличия и незаслуженно
изгадив изображение, красовался жирный след морского клепаного сапога.
повторил он, потирая ушибленное место, - все ясно! Теперь понятно, -
бормотал он, сжимая вспотевшую линзу, - рыбка сама приплывет в сети,
только знай расставляй. - Леопольд любовно извлек из обширного кармана
казенного вороного Маузера и выразительно, на манер киногероев, продул
ему ствол.
своего шотландского пальто, окрыленный азартом поиска, перекладывал
продутого Маузера в подмышечный тайник, раздался внезапный странный
звук.
одновременно было замечено, что смертельно пострадавший Хобот, бывший
минуту назад нормального трупного цвета, то есть фиолетово-сизого,
вдруг как бы порозовел. Мало того, он разомкнул поджатые губы и
брюзгливо простонал режущим слух металлическим голосом:
надо, а пульс, - всхлипнул он, - не надо! - Тут из глаз и носа у него
потекло, и раздались рыдания пострадавшего человека. Волосы поднялись
ежом у всей опергруппы.
Уволю! Шомполами запорю! Ты что замер, скотина?! Марш за врачом!!!
пополам спиной вылетел из помещения, механически вращая локтями.
студенты в халатах, не переставая при том спорить о кооперации и
ругать начальство.
что-либо ободряющее, разрядить обстановку, но Агдам, задумчиво
ронявший слюну на паркет, вдруг решительно рванул к дверям, чуть не
оборвав повода. Группа, словно по команде, кинулась следом. Такая была
у Агдама повадка и все знали - не промахивается пес, только успевай
догонять, хотя и были некоторые странности, необъяснимые песьей
наукой, но их относили на Агдамовы преклонные годы. А пока нужно было
доверять его таинственному потустороннему чутью.
художник или работник кино, немедля один схватил бы кисть, а другой
аппарат для съемки, чтобы запечатлеть картину. И не зря потрудились
бы, потому что посреди улицы в косых лучах солнца огромными скачками
несся пятнистый пес с белыми на красном фоне рядами зубов и паром из
ноздрей, а следом, мотаясь на натянутом струной поводке, поспешала
оперативная группа, которая, распустя полы пальто и высоко вздымая
колена, смело бежала по своему делу, нисколько не пытаясь затормозить
бег, чтобы как-нибудь оттянуть встречу с неизвестными бандитами,
которые вполне могут всех их перестрелять или зарезать. Нет, они,
влекомые чувством долга и сознанием приказа, мчались к цели, храня
честь совокупно с молодым задором, как видно поступали и их праотцы
отлично от некоторых иных нынешних милицейских. Вскоре группа скрылась
за углом, улеглась на дороге поднятая бегущими пыль.
ограбивший Хобота и наделавший столько следов, легко катил тележку на
дутом, с ниппелями на резиновом ходу и весело вращал рыжими глазами. В
тележке, надежно пристегнутый резинками от эспандера, мягко катился
мешок с рулонами холстов и затиснутыми поверх дворцовыми гардинами.
своим объемом. Сверкали цацки.
разбиравшее людей и потому щедро дарящее и Харитона Шерстюка своим
весенним теплом.
основной работой. Шерстюк служил в органах милиции. Он курировал лиц с
крупными нетрудовыми доходами и находился на хорошем счету, хотя и не
отдавал службе всех своих сил. Работая увлеченно, продуктивно,
постоянно принося пользу обществу, Харитон считал себя в полном праве
иной раз лично разобраться с нарушителем, ощущая себя как бы мечом. В
таких случаях он еще вспоминал всегда сужденье о поваре, который не
может же не отведать собственного блюда.
в своих папках, выбрал сведения о Хоботе и, соорудив незатейливый
планчик, тем же вечером его и воплотил. На Хобота но давно имел виды и
вот результат: худо-бедно...
домой, чтобы прибавить его к остальному имению и размышляет,
припоминает оглядкой, не совершил ли в предприятии промахов и ошибок,
и не надо ли ожидать в этом случае трещины в деле и служебного
внимания коллег. Но вид добычи, ее объемистость все не давали Харитону
как следует заняться этим полезным анализом, и он поспешно решил, что
вроде бы все в порядке. Не зная грядущего, разбойник совершенно не
обращал внимания на перебегавших дорогу бездомных котов и даже
зафутболил по одному консервной банкой. Кот, вместо того, чтобы
убежать, остановился и окинул Шерстюка длинным запоминающим взглядом.
человеческим голосом.
простыней от мух, крепко уснул.
его личина совершенно скрылась под благородной оболочкой представителя
власти, Шерстюк прибыл на службу в свой обжитой кабинетик на верхнем
этаже управления, откуда открывался чудный вид на городские крыши.
дыроколе и скоросшивателе, обработал кучу служебных бумаг и собрался
было в буфет, надеясь покончить там с назойливым похмельем. Но тут к
нему заглянул его приятель и однокашник Леопольд Каверзнев. Сейчас
было видно, что он пробежал не одну версту. Леопольд в своем клетчатом
пальто из Шотландии раскалился, как утюг, утирал беспрестанно лоб и
шею, тяжело дышал, вздымая грудь, взгляд его блуждал.
студенчески приветливо отозвался Харитон.
переведу и дальше... Подлец Агдамище, где бы помогать сыску, привел
сюда, в управу... Стареет, видать, кобель. Сколько прошу новую собаку,
как об стенку горох... Бежит дуром... - Издалека бежите? - равнодушно
осведомился Шерстюк. - Да антиквар один есть - Хобот. Какие-то два
мерзавца свалили того Хобота, коллекцию его взяли, гардины новые...
Башку ему расквасили резиной! В общем, говорит, как есть все
подчистили, по миру пустили парня.
ответить.
звон осколков и затем резкий, простуженный голос:
волосом человек двухметровой высоты в расползшейся по швам тельняшке и
черных, шинельного сукна портках.
опиленный обрез с устрашающим диаметром ствола, в другой - пучок
поводков, на которых дергались в яростном порыве облезлые разномастные
коты на ошейниках. Коты дружно вопили разинутыми ртами, топорщили усы
и, явно глумясь и хулиганя, вовсю старались походить на хозяина.