работал в "Боржче". "Мужчина он крепкий!.." Насколько бы тебе стало проще!
Показала бы ему свой подблузочный пейзажик, затащила в кабинет, раз-два -
и полный отпад. И как бы все чинно-благородно. Дома бы ночевал каждую
ночь. Мать бы слезы в подушку не пускала...
рассмотрела, что за одним из столиков сидит Дик Нунан.
вазочку со стаканом и перебралась за столик к Нунану.
розовенький. И наверное, очень голодный, потому что поедал отбивную с
нескрываемым аппетитом.
когда тебя называют как бы "красавица моя". А не оборотнем...
наблюдательным мужчиной. - Случилось что?
сегодня дала, старые как бы все малы стали.
сделались колючими, внимательными и очень-очень печальными. Какими бывали
много лет назад. Нет, от дяди Дика Нунана было не отмазаться. Никогда.
Дине Барбридж. Опять небось в школе проблемы?
всегда ненавидят тех, кто не похож на них. В лучшем случае - едва терпят.
До тех пор, пока ты не покажешь им свою непохожесть... Такова уж природа
людей.
может, тоже порождение Зоны... Знаешь, есть там такая штука,
"шалтай-болтай" называется? Так вот, я - живой "шалтай-болтай". Как нажмут
на меня, я тут же начинаю болтать. Или шалтать. - Он подмигнул Марии и,
круто довольный своей шуткой, вновь взялся за отбивную.
некоторыми... Особенно чулково с дядей Диком было в детстве, когда он
приходил к ним в гости, приносил ей в презентуху то шоколадку, то
какую-нибудь хитроумную игрушку, каких не было у соседских детей,
подбрасывал Марию к потолку, аккуратно ловил, слушал ее восторженный визг,
а потом разговаривал с папкой обо всяких умных вещах, странно поглядывая
на маму очень-очень печальными глазами. Сейчас так чулково, как в детстве,
с ним уже не было, но настроение у Марии все-таки поднялось. Что ни
говори, а дядя Дик как бы всегда знал, чего он хочет от этой жизни. И
раньше знал, и сейчас знает. Вон с каким удовольствием он поглощает свою
отбивную, покруче, чем Мария - шоколадное мороженое. А кроме того, даже
если он и жалел Марию, то, по-видимому, это была такая жалость, от которой
совершенно не ехала крыша и не таяли силы.
что в твоего отца заложили крепкий стержень. Пусть он и повернут не в ту
сторону, как у всех остальных, но, по крайней мере, чтобы сломать,
попыхтеть придется. - Он опять покачал головой и сокрушенно вздохнул.
теперь от этого стержня как бы один пшик остался.
зеленым горошком, заливали все это привозным баварским пивом, тихо о
чем-то базарили. То есть тихо - для всех прочих. Но только не для Марии.
Она-то их базар прекрасно слышала. Один оттрубил сегодня последний день,
завтра все, собирай шмотки, парень, - и назад в Швецию, в родной Евле,
хватит казенные штаны без дела просиживать... Второй откровенно
недоумевал, почему друг так горюет из-за предстоящего отъезда. Я бы,
например, шмотки собрал еще десять лет назад, когда направили сюда.
Впрочем, скоро и меня ждет твоя дорога, нечего тут больше охранять, зря
ооновские зеленые тратить...
тобой знает. А в общем-то, думаю, ему бы очень не помешало устроиться на
работу.
Разве лишь мисс Барбридж...
по-прежнему целеустремленно потряхивая вороной гривой, разговаривала
теперь по телефону, ленивым тоном просила подвезти четыре ящика виски,
ящичек бурбона, двадцать ящиков пива, ну ладно, хотдоги возьму, везите...
Нунан тоже бросил взгляд на буфера тетки Дины. Ему про виски и хотдоги
слышно не было, зато, как оттопырили блузку пуговки Дининых сосков, он
также заметил.
твоей матери я бы его к такой работе и на пушечный выстрел не подпустил.
теперь там было что-то очень и очень неприятное, неприятное настолько, что
Мария не удержалась и, глянув в сторону уныло пьющих пиво шведов, сказала:
конечно, сокращение. Международное сообщество считает, что держать здесь
столько бездельников и дармоедов ни к чему. И где-то я в этом с
международным сообществом согласен.
Брось, зеленоглазая, специалисты по рекламациям без работы не останутся. -
Он посмотрел на нее строго-внимательно, скользнул взглядом по грудям и
вдруг сказал: - А ты знаешь, Мария... Оказывается, ты стала совсем уже
большая!
того, я стала _н_а_с_т_о_л_ь_к_о_ большая, что вы все даже представить
себе не способны.
зачем-то отряхнула джинсы.
дамой. - Большой привет отцу и маме! Скажи, что я зайду к вам. На днях
зайду. Может, даже сегодня.
теперь мы тебе не нужны. Теперь тебе от нас как бы одни только
расстройства. С рекламациями проще...
дурным настроением исчезло и ощущение переполнявших ее _с_и_л_. Дома же их
станет еще меньше. И прекрасно - значит, в Хармонте сегодня не произойдет
ничего сверхъестественного.
Но потом бросила его обратно: в доме были гости.
появление дочери.
поняла, что грудь у матери гораздо меньше, чем у тетки Дины. И наверное,
гораздо мягче...
срываться. Недолго ведь осталось!
ручейки побежали по щекам сами собой. А вслед за слезами на нее обрушилась
головная боль. Среди всех жалостей мамина жалость была самой пронизывающей
и едва переносимой. От нее по-настоящему ехала крыша. Зато и _с_и_л_ы
таяли, как снег на майском солнышке.
надвое.
со словами справлялись еле-еле.
корявые, сидят и сидят! Вторую бутылку приканчивают.
смягчался. С Гуталином они всегда вспоминали прошлое - как папка таскал
хабар из Зоны, а Гуталин его обратно затаскивал. Или как вместе били морду
очередной жабе... Папка обзывал их совместные посиделки-воспоминания
словесным онанизмом. А жабами обзывал тех, кого ненавидел. Из года в год
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий