вокруг стола, все вещи были разложены по своим привычным местам. Лайтинг и
компас лежали там же, в шкафу на нижней полке. Под компасом Иван нашел
записку.
не смог составить тебе компанию. Хотя чего жалеть: может быть, это и к
лучшему. Ведь тебе пора становиться взрослым, а для этого надо уметь
самому принимать решения. И запомни: если человек делает хорошее дело, у
него всегда найдутся помощники..."
помощников. А то дальше выходного тамбура не уйдешь... Да и кто может мне
помочь? И чем?
поздно, но сделал. Остальное за вами. Прощай! P. S. Шифра в замке не
меняй."
наведывается... Любопытно - кто? Надо будет разобраться после возвращения.
сунул записку в карман и, покинув камеру Доктора, снова закрыл дверь на
замок.
автомат между колен. Дежурство здесь было не более чем фикцией. Наружу без
Зрячего Мэта решился бы выйти только сумасшедший, а хищные звери за всю
историю ни разу не появлялись вблизи ворот. Говорили, что они тоже боятся
Зрячего Мэта... Но как бы там ни было, а дежурство в выходном тамбуре было
заведено еще в самом начале Эры Одиночества, когда возникали из морозной
ночи чудом уцелевшие беженцы, и хотя беженцев уже лет сто десять никто не
видел, отменять порядки, установленные предками, не стали.
вытянутые ноги и вышел на площадку. Сзади явно ощущался поток теплого
воздуха: ворота летом никогда не закрывались.
огромные яркие звезды. Иван пожалел, что предкам не удалось сберечь ни
одного ночного бинокля. Насколько бы ему было проще, будь у него такой
прибор. Увы, последний ночной бинокль перестал работать еще до рождения
деда.
видно. Он вздохнул. Смотри-не смотри, а надо идти. В любой момент может
проснуться Толстяк, да и вообще до рассвета нужно убраться отсюда как
можно дальше. Тогда не решатся снарядить погоню.
и, держась рукой за ограду, поднялся на холм. Ограда была изготовлена
специально для того, чтобы Зрячему Мэту было легче нести наверх свое
дряхлое тело. На холме Иван еще раз оглядел небо. Кроме звезд на нем
ничего не было. И тогда Иван на ощупь стал спускаться вниз. Он был
доволен. Черный Крест отсутствовал, и он принял это как добрый знак.
Крестом.
непривычному теплу. Вместе с ними теплу радовались и мамы. Они собрались в
кружок и беседовали о чем-то своем, взрослом. Дети носились вокруг. На
холме сидел седой бородатый старик и смотрел по сторонам. Иван еще хотел
сбегать к нему и спросить, чего это он там высматривает, но мама его не
пустила, и он стал играть в пятнашки. Всем было весело и хорошо.
увидел, что старик бежит оттуда вниз, размахивая руками и хрипло крича:
испугавшись, заплакали. Наконец, детей загнали в ворота.
живущей в соседней камере. Тетя Бася с плачем бегала по лугу и звала:
остановились. В этот момент из кустов выбралась Миленка. Наверное, она
играла в прятки.
что бежала Миленка, вспыхнуло, как будто зажгли костер. Все вокруг как-то
громко вздохнули, а тетя Бася страшно закричала и, вырвавшись из рук
людей, державших ее, бросилась наружу.
большой костер. Иван подумал, что это такая игра, и тоже хотел выбежать на
луг. Его не пустили.
вернулся к воротам и спрятался в угол. Вокруг теперь стояли взрослые дяди
и молча смотрели туда, наружу. Что там происходило, Ивану видно не было.
Дяди стояли и молчали, а потом дядя Эрвин, отец Миленки, вдруг выругался и
сказал: "Будь мы все прокляты, кроты в норе!" А потом старик произнес:
"Можно!", И все вышли на улицу, и мимо затаившегося Ивана пронесли
носилки, на которых лежало что-то черное и непонятное, и от этого черного
невкусно пахло.
На лугу появились два круглых пятна, в которых не стало травы. Иван долго
сидел и смотрел на эти круги, пока кто-то не подошел и не сказал:
на холме.
запомнил тот день, что ни до него, ни после мать никогда не дралась. А
потом они вместе сидели в своей камере и вместе плакали - Иван от боли и
обиды, а мать - неизвестно от чего.
только она была покороче, чем та, что вокруг. В эти круги дети начали
ставить тех, кто водит.
их убил Черный Крест.
реки, все время придерживаясь кромки прибрежных кустов, чтобы в случае,
если появится Крест, быстро скрыться в их густых зарослях. Он, правда, не
очень-то верил в надежность этого укрытия, но, поскольку ничего лучшего в
округе все равно не было, оставалось надеяться, что пронесет. Да и надоело
бояться...
не нужно постоянно оглядываться назад, потому что точка, в которой обычно
появляется Черный Крест, все время была перед глазами. Солнце светило
Ивану в спину, и тень убегала из-под ног, поминутно отвлекая, мешая,
притягивая к себе взгляд. Пока еще было не жарко, и Иван шел быстро, почти
бежал. Вокруг во множестве красовались цветы. Росли они странным порядком:
одинаковые тяготели другу к другу, и луг совсем не напоминал пестрый
ковер, как луга вблизи Приюта. Скорее он был похож на одеяло Зрячего Мэта
- такие же четко отделенные друг от друга разноцветные пятна, только живые
и бесформенные. Можно подумать, что кто-то неведомый специально высеивал
цветы именно таким образом, выстраивая только ему понятную мозаику.
Впрочем, это было еще не самое страшное; гораздо более страшным было то,
что за столько лет лес не сделал никаких попыток завоевать эти обширные
свободные пространства. Нигде не росло ничего похожего хотя бы на
маленькое корявое деревце, только трава, цветы да кусты вдоль берега. И
это была еще одна причина, почему Иван так торопился покинуть эти открытые
места. От предков с их всесильной наукой и идиотским отношением к
окружающему миру можно было ожидать чего угодно. Где гарантия, что, пройдя
по этим лугам, не перестанешь расти сам?..
цеплялась за ноги, нещадно колотил по груди лайтинг, со лба тек соленый
пот... Впрочем, лайтинг еще можно было укротить, для этого достаточно
положить на него обе руки. А вот что делать с сумкой? Она становилась все
тяжелей и тяжелей, словно кто-то невидимый время от времени подкладывал в
нее увесистые булыжники. Иван остановился, снял с себя куртку, привязал ее
к сумке и снова взвалил ношу на плечи. Идти стало легче, но ненадолго.
вдвоем! Можно нести груз по очереди, можно разговаривать, можно просто
петь. Хором. На два голоса. А главное, было бы не так страшно и одиноко.
песню. Это была любимая мамина песня, которую она пела довольно часто.