read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Иногда Гильгамеш просто приходил к купцам и, даже если время было
неурочное для торжищ, заставлял их вынести и разложить товары на
расстеленных кругом полотнищах. Гильгамеш ходил внутри этого круга,
рассматривая сосуды из желтовато-кремового слоистого алавастра, медные
слитки из Магана, золотые из Дильмуна - их выменивали через третьи руки, а
потому они очень ценились - любовался синим камнем лазуритом, красным
камнем сердоликом, бирюзой, зеленоватыми погребальными сосудами из Элама.
Стенки последних, покрытые скудным красно-фиолетовым узором, были тонкими,
настолько тонкими, что пропускали воду. Гильгамеш заставлял наполнить их
коричневатой влагой из канала и глаза его мальчишески блестели, когда он
видел, как изделия эламитов покрываются росинками, как бы отпотевают,
истекая собирающимися на донышке каплями.
И, конечно же, там были кожи, льняные полотна, зерно, дичина, сушеная
рыба. Гильгамеш иногда запускал свою широкую ладонь в орехи, или в сладкие
финики, но никогда не брал больше пригоршни. Вот это-то изумляло, даже
пугало купцов - он просто удовлетворял свое любопытство, свой первобытный
интерес к вещи как таковой, к ее форме, вкусу, тяжести, ничего не отнимая,
ничего от купцов не требуя. Они не понимали, что Гильгамеш - все еще
ребенок, для которого весь мир - игрушка, открытие, путешествие, где
калейдоскоп проносящихся мимо картин и предметов не может наскучить. А
какой ребенок не замрет в восхищении, видя обилие, разнообразие, яркость
вещей, которыми соблазняют его ловкие купцы!
Если он шел к женщинам, то это заслуживало не меньшего внимания.
Только тогда отводили глаза, закрывая ладонью рот посмеивались и шепотом
рассказывали небылицы о его невероятных достижениях. Красные, распаренные,
бегали предводительницы блудниц, суетливо потрясая отвисшими за долгие
годы служения Инанне грудями. Они сгоняли юных своих товарок со всего
Урука - мало ли что взбредет в голову Гильгамешу, мало ли какой демон в
него вселится! Никогда не знаешь, сколь далеко лежит предел любовных сил
такого правителя. Он мог провести за этим занятием весь вечер, всю ночь, а
потом утро и день - только знай подноси красную брагу из фиников, да
подводи к нему новых, свежих...
Всех удивляло, что после бдений с блудницами лицо у Гильгамеша было
не раздраженно-пресыщенным, а ясным и тихим - как у дитяти, выслушавшего
на ночь красивую сказку. А он вспоминал прошедшее не с усталостью
изведавшего все на свете взрослого человека, но с умиротворенной радостью
обласканного людьми, миром, богами ребенка, любящего все вокруг, ибо все
дарило ему удовольствие. Однако стоило кому-нибудь подойти к нему с
прошением, напомнить о делах, - и Большой опять превращался в сметающий
все на пути ураган.
Даже когда он пробегал по Урукским улицам, далеко опередив кортеж,
пробегал так быстро, что ты мог рассмотреть его лишь мельком, облик
Гильгамеша сам собой врезался в память. В нем было много всего, глазам не
приходилось искать каких-то запоминающихся особенностей: он весь был
особенным, он был больше всех.
Уже в пятнадцать лет он задевал макушкой притолоку дверей во дворце,
а с двадцати Гильгамешу приходилось нагибать голову, когда он входил в
Кулабу - храм, где Большой размахивал перед ликами богов ароматно тлеющими
кореньями и сыпал на их головы дождь из золотистых высушенных зерен. Про
Гильгамеша говорили, что ростом он вымахал с пальму, плечи же его -
широкие, крепкие - вызывали мысль о балках, что поддерживали крыши в
купеческих амбарах на берегу Евфрата. При всем своем росте Гильгамеш
казался узким в талии и сухим в бедрах - как ловкий мальчик-танцор. Будь
рост его меньше, не отличайся Гильгамеш от обычного человека, его назвали
бы сухощавым. Но богатыря, разговаривая с которым ты все время задираешь
голову вверх, сухощавым не назовешь никак.
Тело Гильгамеша было налито силой, словно ствол молодого дерева,
пригнутый к земле и готовый разогнуться, вырываясь из рук, разбрасывая
держащих его людей. Не всегда Большому удавалось спрятать рвущуюся наружу
силу: один мах могучей ноги - и в щепки превращалась дверь, повинная лишь
в том, что она оказалась на его пути, или разлетались как птицы, прыгая и
крошась от ударов о пыльную землю, горшки. Вокруг останков многоэтажных
подставок для них кудахтал горшечник - благо если Гильгамеш замечал, что
он натворил, чаще же просто бежал мимо, не подумав даже бросить в обмен на
разорение хоть какую-то безделушку.
Силу Большого знали все и опасливо старались не оказываться на его
пути. Но тело телом, оно от земли, от той глины, из которой лепили
человека Энки и Нинмах. Гильгамеш был могуч как зверь, однако мы потому-то
и называем зверей зверьми, чтобы отличить их от человека. Вот лицо -
другое дело, оно не от глины. Выточенное красиво, аккуратно, лицо Большого
поражало одной деталью: его глаза походили на блюдца. Большие и странно
прорисованные природой, они почти не удлинялись к вискам, отсюда возникало
легкое ощущение болезненности, которое, впрочем, быстро проходило. Нет,
глаза Гильгамеша не были болезненно округленными, или бессмысленно
расширенными. Даже когда он задумывался, погружался в себя, на них не
опускалась пленка невнимательности. Наоборот, в такие моменты они
становились просто пугающе внимательны. Как кошачий взгляд,
гипнотизирующий, приводящий в трепет своего хозяина. Всем, наверное, он
знаком: кажется, что сквозь кошачьи зрачки смотрит кто-то чужой,
незнакомый и властный - точно таков был задумавшийся Гильгамеш. Оставалось
только падать ниц перед глазами, взиравшими с таких высот, что ум
черноголовых трепетал от одного намека на них.
Но не только величиной, формой и кошачьей внимательностью поражали
шумеров глаза Гильгамеша. Она были темно-темно-синими, то есть очень
темными, но не черными с синеватым вороненым отливом, а именно синими.
Такого цвета, по мнению черноголовых, у людей быть не могло. Черные,
карие, в крайнем случае - желтовато-зеленые, как у восточных бормотал, но
уж ни как не синие! Все верили, что в жилах Гильгамеша течет толика божьей
крови, однако шумеры не знали ни одного синеглазого бога, и это приводило
их в изумление.
Изумление и почтение, страх и радость - удивительно ли, что от
избытка чувств урукцы стали строить стены вокруг своего города?

Это было величественное зрелище. Ранним утром с высоты храма Кулаба
Гильгамеш видел две испещренные темными прямоугольниками повозок дороги.
Они уходили на север и юг от Урука, к разведанным самим Большим местам,
где имелась быстро твердеющая зеленоватая глина. В повозках люди везли
мотыги, деревянные пилы с кремневыми зубьями и мотки льняных веревок. Там,
у стремительно заполняющихся водой ям, они будут забивать глиной большие
деревянные формы, потом отволакивать их в сторону, а чуть глина затвердеет
- вываливать ее на землю. Формы же перенесут к ямам и опять мерными
ударами мотыг будут набивать до отказа. Грубые землистые прямоугольники
покрывали всю равнину вокруг залежей. Степные орлы прилетали с запада и в
тяжком недоумении парили над странно украшавшими землю людьми. Неизвестно,
предвестием чего они считали человеческую деятельность, но сами урукцы
верили, что орлы - посланники богов, дивящихся на силу Гильгамеша.
Когда солнце высушивало, выпаривало кирпичи до такого состояния, что
от удара деревянным молоточком они издавали глухой замирающий звон, люди
брались за пилы. Пилами снимали неровности, пилами же срезали кирпичи с
земли: глина впекалась в землю, словно прирастая к ней множеством
маленьких корешков. Кряхтя и обливаясь потом, грузили большие кирпичи на
телеги, перевязывали веревками и медленно - чтобы не рассыпать, не
расколоть - везли к городу. Мелкие кирпичи складывали в корзины и тащили
на своем горбу, распевая что-то бессмысленное в такт шагам.
А здесь Гильгамеш спускался с храма и начинал обход строящейся славы
Урука. Его беззаботное сердце увлеклось тем, что ныне мы назвали бы
изобретательством. Глядя на все широко раскрытыми глазами, несколько лет
назад он испытывал особенное удовольствие от наблюдения за каменщиками,
надстраивавшими храм Кулаба. Всматриваясь в простейшие блоки, в порядок
подгонки кирпичей, Большой обнаружил, что загорается интересом к самым
разным приспособлениям, опыт изготовления которых черноголовые накопили за
многие века. Изучив все, что можно, Большой принялся фантазировать - и
многие из своих фантазий заставил использовать сейчас, воздвигая стену.
Радуясь собственной изобретательности, он видел, как толкли в громоздких
каменных ступнях клубни болотных растений, разбавляли водой и толкли
снова, дабы вылить затем в чаны, где уже шипела известь. Люди, длинными
черпаками перемешивавшие раствор, обматывали руки по самые плечи
просмоленным полотном - чтобы раствор, случайно плеснув, не прожег кожу.
Вслед за корневищами лили речной асфальт - раствор многократно менял цвет,
то вздувался, то опадал вниз, похожий на бесформенное, бессловесное живое
чудище из детских кошмаров. Люди терпеливо ждали, пока он перегорал.
Перегоревший, смирный по глиняным желобам раствор тек к каменщикам.
Казалось, что город выпустил сотни желтоватых щупалец. Они
веерообразно расходились от Урука во все стороны и, чем выше становились
стены, тем длиннее вытягивались щупальца. Это были песчаные пандусы, по
которым въезжали повозки с кирпичами. Колеса оставляли на пандусах ровные
колеи, а ослиные копыта перемешивали песок между ними. Песок подсыхал на
солнце, становился невесомым, норовил улетучиться от малейшего дуновения
воздуха. Но тогда в каналах наполняли водой бурдюки и обильно поливали
пандусы - так, чтобы (огради Энлиль!) щупальца не вздумали разъехаться,
превратиться в бесформенные, бесполезные кучи песка.
Было жарко и сухо; для строительства стен Гильгамеш выбрал время
между уборкой урожая и выходом Евфрата из берегов. Редко когда ветерок
овевал разгоряченные спины урукцев, разогнуться же, постоять хоть немного,
глядя в белые от жары небеса, горожанам не давал Гильгамеш. Блок за
блоком, кирпич к кирпичу выкладывалась стена, и, чем выше поднималась она,
тем сильнее было нетерпение Большого. "Опаздываем!" - вырывался порой из
его уст крик - а почему опаздываем, куда опаздываем - не понимал никто.
Не понимал до конца и сам Гильгамеш. Те, кто стоял с ним по утрам на



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.