Чтение 2–й страницы книги ~И пребудет вовеки~

запрещаю тебе оставаться здесь.

Осенний день был безмятежен и светел.

Но каждый вдруг почувствовал, как эта сентябрьская благодать
незримой, почти невыносимой ношей ложится на обоих - и яростно сминает
бодрость и надежду, и кичливую уверенность в себе.

И остается только ощущение пустоты... Никчемности. Абсурда.

- Проводи меня до дверей, - тихо попросил генерал.

Он закатил машину в гараж и прошел в дом. Здесь было чисто, все
привычно и по-прежнему уютно.

Будто и не должно случиться ничего...

Крошечный оазис старой, доброй жизни...

И тогда, может быть, впервые он ясно осознал, _к_а_к_ был причастен к
миру за окном, который рухнет, распадется...

Что потом?

Ведь он, действительно, художник и он, действительно, рожден, чтобы
хранить земную красоту и воскрешать забытые пророчества, прозренья
мудрецов!

Всегда...

Он вдруг успокоился.

Тяжесть спала с души.

Он вновь ощущал в себе уверенность и силу.

Он достал из холодильника кусок мяса и, наскоро поджарив, с аппетитом
съел.

Вымыл за собой посуду, полил на подоконниках цветы, подмел пол в доме
и растворил все окна.

Пахнуло влагой и прохладой, терпкие запахи осеннего леса ворвались в
помещение - свежесть и какая-то лихая беззаботность вдруг пошли гулять по
комнатам и коридорам.

Он почувствовал себя помолодевшим.

Давно уже он не испытывал такого неуемного желания - писать!

Ему внезапно захотелось неким сверхъестественным усилием связать
воедино и весь безбрежный мир, что по-сентябрьски пламенел вокруг, и
хмельное упоение, собственный восторг от одной лишь возможности _б_ы_т_ь
в этом мире, и все идущие на смену поколения, которые должны, обязаны
любить то доброе и вечное, что было, есть и будет - в них самих.

Слить все в единой фразе...

Или, напротив, в грандиозной книге, способной отразить весь
вдохновенный ход времен. Неважно, _к_а_к_. Сейчас - неважно!

Он вынул из запасника бутыль вина, налил в стакан и выпил за удачу.

И сел за стол писать.

Стол стоял на веранде. Сквозь распахнутую настежь дверь была видна
аллея, залитая солнцем, и клумба с ярко-красными цветами.

Осенний лес шумел на сотни голосов.

Он склонился над чистым листом бумаги и аккуратно вывел первые фразы.

И глубоко задумался.

Он не видел, как на секунду свет вокруг померк, сменившись затем
неестественным сиянием.

И даже не почувствовал совсем, как все в этом мире, сжираемое адским
пламенем, распадается на атомы, обращаясь в Ничто.

В жуткой круговерти огня на какую-то долю мгновения вспыхнул белый
листок, и лишь две короткие фразы мелькнули на нем перед тем, как
рассыпаться в прах:

"То был прекраснейший, добрейший, лучший из миров. И таким он
пребудет вовеки...".