этого Эрвин должен был сфокусировать лучевой генератор в горнило печи и
включить конденсацию. А Эрвин включил генератор раньше. Карл еще не
отошел. Карла всего охватило пламенем, Эрвин тоже попал в огонь,
сигнализация оповестила все уголки цеха о несчастье в лаборатории, все
сразу же ринулись сюда, он, Михаил Хонда, примчался первым, он уже говорил
об этом, но спасти Ванина не удалось, он прожил всего несколько минут.
теперь выздоровление гарантируют, жулики всегда выворачиваются из беды, а
честные люди всегда страдают. Рой сердито прервал Хонду:
соответствует сути события? Если Эрвин Кузьменко сознательно направил
генератор на Карла Ванина, то Эрвин преступник. А если это произошло
неумышленно, то Эрвин тоже пострадавший. Не вижу жульничества в том, что
человек неделю боролся со смертью.
подействовало сильней, чем первое. Руководитель цеха аккумуляторов энергии
смешался. Теперь он говорил извиняющимся тоном, почти оправдывался:
конечно, и расхлябанность, граничащая с безответственностью. Эрвин любит
демонстрировать свое пренебрежение к людям. Вы в этом убедитесь при первом
же разговоре с ним. Если он согласится разговаривать с вами, впрочем...
Эрвина термин "может" отличен от термина "хочет". Мы уже привыкли
считаться с этой его особенностью, а вам еще с ней знакомиться. И вряд ли
она вас порадует, особенно если Эрвин пожелает поиздеваться над вашими
мыслями.
Стоковский снова беззвучно засмеялся.
издевательства, - холодно отпарировал Рой.
том, как пытались спасти Карла, какие разрушения вызвал пожар и почему
лабораторию твердого конденсирования энергии быстро не восстановить.
словом, весь набор пленок. Они были сложены в сейфе, вот здесь, возле
конденсаторной печи, - Хонда нервно водил рукой по стене, усеянной пятнами
ожогов. - Когда я ворвался в лабораторию, сейф пылал костром на ветру, но
мы все, вы понимаете, пытались спасти Карла... И Эрвина, естественно, он
рвал на себе пылающую одежду. В общем, когда обратились к сейфу, было
поздно, архив лаборатории погиб. Вряд ли можно его восстановить, даже если
Эрвин возвратится в сознание и захочет это сделать. Остатки сейфа
вынесены. Вообще в лаборатории мало что уцелело.
совмещены с кондиционерами. Некоторые хранят в них разные вещи, даже
одежду, холод здесь - самая ценимая вещь.
над ними лабораторные инструменты, выше - съестные припасы. На самой
верхней полке покоилась электрическая бритва. Рой повертел ее, но
оледенелый корпус обжигал пальцы. Рой положил бритву на место.
брился, надевая теплые перчатки. Теплые перчатки на солнечной стороне
Меркурия! Он говорил, что только ледяной металл приятен его щекам.
носило следы недавней катастрофы, но осматривать было нечего. Да и не
затем он сюда приехал, чтобы разыгрывать детектива.
времени... Вот, собственно, и все. Он быстро потерял сознание... А Эрвин
молчит. У него обожжены губы, руки плохо двигаются - вряд ли он скоро
заговорит.
по-настоящему интересует, - сможет ли завод выполнить наш заказ на батарею
твердых конденсаторов энергии?
Лаборатория твердой конденсации разрушена, вы это видите. Возможно -
где-нибудь, другая лаборатория...
уверены. А что до остального человечества, то гарантировать его
неспособность отказываетесь. Я правильно вас понял, друг Михаил?
явно хотел поставить Роя на место. Рой первым вышел из лаборатории.
поля. Если что и заслуживало внимания на раскаленной яростным Солнцем
планете, то, пожалуй, только эти бескрайние равнины, покрытые, как
кустами, термоэлементами, преобразовывающими солнечную энергию в
электричество. "На Меркурии выращиваются термоэлектрические сады", -
твердили в стереопередачах, посвященных переоборудованию планеты в главную
энергостанцию человечества. Сколько говорилось о том, что тысячи
квадратных километров "термосадов" превратят в неиссякающий поток
электричества разницу между температурами на разных сторонах Меркурия:
солнечной, раскаленной, - и ночной, погруженной в вечный космический холод
и мрак! Рой вспомнил, как глава Меркурианского проекта Альберт Бычахов
восторженно описывал будущее этой самой маленькой и самой близкой к Солнцу
планеты.
вечно, во всяком случае до тех пор, пока солнце пылает, а в мировом
пространстве космическая стужа, - говорил он, вдохновенно сияя на
стереоэкранах круглым добрым лицом. - А Меркурий превратится в райский
уголок, ибо оборудуем на нем заводы, создающие вполне приличную атмосферу.
Тогда и на солнечной, и на ночной стороне будут гулять в теннисках и с
непокрытой головой, термоэлементные сады поглотят и неистовую жару одной
половины планеты и столь же неистовый мороз второй ее половины. И я
приглашаю тех, кто сегодня ходит в детские сады, начать свою трудовую
жизнь на благословенных равнинах еще недавно столь страшного Меркурия.
Приглашаю от всей души, со всей ответственностью - работы хватит не на
одно человеческое поколение.
главный инженер Меркурианского проекта. Сколько раз с замиранием сердца
слушал Рой его прекрасные речи. Тридцать лет прошло с того времени, многое
осуществилось, многое так и не стало реальностью. Обещанная энергия
получена, и на равнинах - и на раскаленных солнечных, и на погруженных в
абсолютный холод ночных - раскинулись похожие на сиреневые кусты
термоэлектроды.
проволок прекрасными садами, и прогуливаться в них никто не решится не
только в летней одежде, но и в теплопрочных - для огня и мороза -
скафандрах: Меркурий - планета рабочая, не для веселого
времяпрепровождения. Да, солнечные термоэлектрические поля единственное,
что на Меркурии еще можно посмотреть: бросить на них взгляд, промчаться
над ними в планетолете...
что она ничего не даст, кроме досады. Отложим конструирование плазмохода,
говорил он. Мы ведь не виноваты, что твердых энергоконденсаторов нам не
дадут, а без них мы бессильны. Мало ли у нас других интересных тем,
убеждал он Роя. Генрих ошибался чаще брата, но в данном случае он не
ошибся. Надо возвращаться на Землю.
Стоковский. Он негромко сказал:
покинуть. Мне хотелось бы поговорить с вами. Я буду через минуту.
похоже, знал, что его улыбка вызывает приязнь, он не убирал ее с лица. Рою
часто встречались люди, превращавшие свое лицо в подобие визитной
карточки, - демонстрировали себя улыбающимися, хмурящимися,
сосредоточенными, озабоченными, веселыми, каждая мина культивировалась и,
подобранная заранее, служебно закреплялась. Вероятно, и у Стоковского было
так же, к его улыбке нужно было отнестись как к представлению себя -
вежливо и равнодушно. Но этот человек нравился Рою, в нем угадывалась
умная душевность, а не служебность демонстрируемого настроения. Рой
ответно заулыбался, хотя улыбаться было нечему. И Стоковский первыми же
словами подтвердил, что Рой не ошибается в его характере.
вами смеемся. Скажите, что вы собираетесь предпринять?
заказчик оборудования.
разработку плазмохода?