Поверьте, я очень смущен!..
человек в кружевном воротнике. - И что вы временами "бываете", я тоже
знаю. Весь вопрос, где вы бываете. Бывать на службе вы не имеете времени.
Ну-с, я слушаю. О чем вы размышляли?
осуществил давно задуманное!
обрадовало, Ферма? Неужели вы задумали разобраться наконец в том ворохе
дел, что накопился у вас в ратуше, и осуществили задуманное? Неужели
теперь никто не будет тыкать в вас пальцем как в лентяя? Ферма, может
быть, вы задумали взяться за ум, как этого требует ваше благородное
происхождение и незаурядные знания, а также общие пожелания граждан нашего
города, и осуществили это? О, если это так, Ферёма, я вместе с вами
воскликну: "Да, он имеет право быть счастливым!" Что же вы опустили
голову?
замечательной теоремы, и какое доказательство!
уважаемого Пелисье, вот его реклама - уличное зеркало. Вглядитесь в
зеркало, Ферма, и скажите, что вы видите?
высокий, плитою, лоб, резко очерченный нос над крохотными, ниточкой,
усиками, черные волнистые - свои, а не накладные - волосы, белый, платком,
льняной воротничок.
доброта в лице!
удивительного мужчину - не добившегося положения в обществе, теряющего
любовь невесты, уважение окружающих... Вот кого вы увидели, Ферма! И после
этого не твердите мне о дурацких доказательствах каких-то дурацких теорем.
Я друг вам и как друг говорю: вы конченый человек, Ферма! Вся Тулуза
издевается над вами! Арифметикой Диофанта в наше время не завоевать ни
денег, ни положения, ни любви. Оставьте это старье древним грекам, которые
находили в цифрах и чертежах противоестественное наслаждение, и станьте
наконец в уровень с веком. До свиданья, Ферма!
третий месяц не получаю жалованья, господин президент!
Подумайте над моими словами, Ферма.
неподвижно. Потом дома пришли в движение, теперь улица опускалась. Дома
уходили вверх, их сменяли новые - Ферма шел вниз. Улица стала тускнеть,
сквозь кирпич стен и булыжник мостовой проступили буквы и знаки - мозг
Ферма снова заполнили формулы. Вскоре от внешнего мира не осталось и
силуэтов - на экране светило лишь сызнова повторяемое вычисление.
комната - картины и гобелены на стенах, высокие резные шкафы по углам. В
сумрачной комнате, освещенной одним узким окном, всюду виднелись книги -
заваливали диван, возвышались горками на полу. Одна, огромная, в кожаном
переплете, лежала на столике - на экране руки Ферма перелистывали страницы
фолианта.
Удалось вам достать хоть немного денег? У меня не на что покупать
провизию, господин Ферма. Вы меня слышите?
Ферма. - Я слышу тебя самым отличным... Что ты хочешь от меня?
не будет платить еще три месяца.
отлично проведем эти три месяца.
пыль с них стирать.
господину Пежо наши гобелены.
стен.
отлетела штукатурка. Лучше шкафы!
пожалуйста, оставь меня. У меня важное вычисление.
повернулся сказать такое! Неразумная Элоиза! Да я вчера только о Мари и
думал! Весь день думал о ней.
явилась великолепная идея, и я немедленно сел ее разрабатывать. Поздравь
меня, Элоиза, я добился необыкновенного успеха!
супа. И они не восстановят потерянных надежд на устройство семьи!
что-то странное о Мари, я не понял.
родителей и по решению своего сердца освобождает вас от вашего обещания...
Она раздумала связывать свою жизнь с вашей... Что с вами, господин Ферма?
было на свете женщин, которые довольствовались бы одной любовью!
Слушайте меня, господин Ферма. Мари от нас ушла к вечерне. Вечерня
кончается через час. Идите к собору, объяснитесь с ней. Дайте обещание
зажить по-иному. Она любит вас, поверьте старухе!
Элоиза, ты возвращаешь меня к жизни! Так ты говоришь, вечерня кончается
через час?
раскошелиться на один из ваших шкафов.
угла в угол. Постепенно вещи стали замирать, а на экране, пока еще
туманные, проступали математические знаки.
Ферма перелистывал пергаментные страницы, потом схватил перо и пододвинул
бумагу. Знаки и числа теснились друг к другу. Ферма заносил на бумагу
вычисление, неотступно стоявшее в его мозгу. Только раз он отвлекся и,
посмотрев на стенные часы, сказал:
торопливо, брызгая чернилами, стал писать на его полях. Это было уже не
вычисление, а излияние. Ферма перекликался с великим математиком
древности, умершим за полторы тысячи лет до него. Ферма сообщал ему и миру
о событиях сегодняшнего дня.
записывал он и читал вслух свои записи, - но поля Диофанта слишком малы, и
оно не уместится на них..."
закрыли знаки, буквы и числа - и, свернув листочек, вложил его между
страницами Диофанта. На экране появилось его лицо. Ферма подошел к
зеркалу. В зеркале засияли огромные, чуть выпуклые, очень добрые глаза,
они смеялись, все лицо смеялось.
день! Нет, какой благословенный день! Я скажу тебе по чести, Пьер: вся
прожитая тобой жизнь не стоит одного этого необыкновенного, этого
восхитительного дня! Говорю тебе, истинно говорю тебе - нет сегодня
счастливей тебя в целом мире!
лет ставшие свидетелями его торжества, радовались вместе с ним. А потом
излучения мозга Ферма стали забиваться другими - на экране заплясали
световые блики.