стремлюсь завязать знакомство.
конечно, захотите увидеть его, когда узнаете...
достаточную, впрочем... Вы и без моего пояснения понимаете всю грозную,
так сказать, достаточность одной маленькой коробочки спор калиописа.
Большого совета, - с удивлением сказал Генрих. - Неужели Брантинг решился
на преступление?
ему представляется, только такое злополучное представление способно...
Джон. Там установят, где находится Брантинг, и выдадут ордер на его
задержание.
Цвиркуна, забивала теперь мина скорби.
обращался туда. Вся милиция Земли поднята по тревоге, все города, все
парки, все пустыни контролируются, все места, куда Брантинг может высеять
споры, буквально все!..
Земле, вот что он сделал!
возможности земной техники. Мозговые излучения Брантинга со дня его
рождения закодированы в машинах. По этому энцефалопаспорту найти его проще
простого, если только он жив. Кстати, у помешанных нарушается гармония
мыслительной деятельности, но индивидуальный мозговой код сохраняется.
только я один знаю, до каких поистине непредставимых пределов простирается
его гениальность.
это не бесспорно. С того момента, когда Брантинг сошел с космолета в
земном космопорту, его мозговые излучения введены в приемные устройства
охранных машин...
прекратилась... нет, не прекратилась, а переключилась или, возможно,
заэкранирована. У профессора так много приемов самопереконструирования!
но уже не Брантинг, а какой-то другой человек: он ведь разработал метод
такого изменения черт лица, что человек становится неузнаваемым - даже
голос, даже рост, даже цвет глаз и волос. Это-то совсем просто: принять
таблетки - и блондин, не сразу, но скоро, довольно скоро, превращается в
брюнета, а черноглазый выцветает до голубоглазости...
то очень трудно было бы допустить, что люди со столь непохожими лицами -
один человек. Трескотня непрошеного гостя все больше раздражала Генриха,
он уже едва удерживался от того, чтобы не выставить его за дверь. И хотя
Генрих понимал, что принесенные Цвиркуном известия важны, он знал также и
то, что на Земле имеется множество людей, которых эти известия касаются
гораздо больше, чем его. Он сказал нетерпеливо:
примириться с тем, что на Земле скоро зашумят калиописовые леса. Думаю,
правительство найдет методы борьбы с этим бедствием. Очень рад был с вами
познакомиться.
и молча, с пронзительным укором взирал на Генриха. Генрих потом
признавался, что кратковременное молчание было еще тягостней, чем прежняя
словомётная скороговорка.
Цвиркун, обретя способность говорить. - Я ведь сказал, я ничего не буду...
Все тайны, самые секретные секреты, ибо только вы с братом можете... Вот
смотрите, теперь вы все поймете!
золотистую пластинку. Он умолял взять пластинку в руки, осмотреть ее и
оценить, ибо она даст ключ к поиску исчезнувшего профессора. Генрих
взвесил пластинку на ладони, пощупал, осмотрел с двух сторон, даже
понюхал.
толщиной и такая тяжелая, что прогибала руку. Ни один из земных материалов
не обладал подобной тяжестью. И она была очень холодна. Генрих заметил,
что Цвиркун вытаскивал ее из нагрудного кармана - металл не мог не принять
теплоту тела, но от пластинки несло морозом, она дышала своим, внутренним,
особым холодом.
сохраняет постоянной заданную ему по расчету температуру. Пластинка
оставалась бы холодной даже в пламени.
удвоенной энергией. Фразы неслись с такой быстротой, что Генрих успевал
разобрать не больше половины слов. Но и этого оказалось достаточно, чтобы
понять самое существенное.
тот собирается нарушить строгий запрет Большого совета. Брантинг вел себя
странно, многие замечали ненормальности его поведения. Но только Цвиркун,
не единственный, но единственно любимый, доверенный ассистент профессора,
понял, что тот попросту сошел с ума - стандартным, древним
помешательством, какое было столь распространено в прошлые эпохи и какого
на Земле уже сто лет никто не наблюдал.
помогли книги. Это его хобби - книги, сейчас предпочитают более
совершенные методы усвоения информации, а он обожает книги, и в книгах он
читал о случаях сумасшествия и признаки в точности совпадали с теми, какие
сотрудники марсианской астроботанической станции стали замечать у
профессора. И любимому ассистенту Брантинга вскоре стало ясно, что тот
замыслил преступление и что если он, Джон Цвиркун, не окажет
противодействия, то станет сам невольным соучастником злодеяния.
опроверг обвинения, они ведь не выходили из сферы догадок. Помешать
профессору провести свой отпуск на Земле? Неосуществимо! Не дать Брантингу
захватить с собой некоторое количество спор? Еще менее осуществимо. Джон
Цвиркун нашел блестящее решение. Он скромен, мало среди крупных ученых
таких скромных людей, как он, но в данном случае он просто обязан
объявить, что совершил научный подвиг, более слабая формулировка была бы
нетактичной!
излучение, крайне слабое и такой запутанной характеристики, что никакие
известные приемники не способны его обнаружить.
калиописовых лучей, и Джону Цвиркуну удалось разработать резонатор,
воспринимающий излучение калиописа.
в мире камертон, который начинает звучать в ответ на позывные калиописовых
спор! - восторженно воскликнул Цвиркун. - Ах, друг Генрих, если бы я
рассказал вам, сколько мук, сколько ослепительных озарений, сколько черных
провалов сопровождало мою работу!.. Но дело сделано, дело сделано! Перед
вами индикатор спор калиописа, единственный в мире сыщик, гениальный
детектив, способный найти ящик с губительными спорами, а при ящичке,
естественно, и профессора, нашего бедного, нашего великого, нашего
бесконечно дорогого и еще бесконечней, если можно так выразиться, опасного
профессора. И еще добавлю: экрана для излучения спор не существует, даже
Брантинг не сумел его сконструировать, даже Брантинг!
профессора за шиворот. Простите меня, но я все меньше понимаю, зачем вы
пришли ко мне!
нужен еще и анализатор самого индикатора. Он может сказать и так: им
создан великолепный камертон, но без уха, воспринимающего звучание
камертона, и сам камертон ни к чему.
обнаружения спор калиописа, но к нему надо прибавить специальный прибор,
делающий явными для восприятия внутренние колебания самого индикатора.
Такой прибор в марсианских мастерских изготовить невозможно. Только на
Земле и только в Институте космических проблем задачу эту можно решить
просто и скоро. А в Институте космических проблем самая совершенная
поисковая лаборатория, это каждому известно, возглавляется братьями
Васильевыми. И братья Васильевы прославились распутыванием сложнейших
загадок, и среди раскрытых ими тайн были такие, что иначе, как
космическими детективами, братьев не назовешь.
Генрих. - Мы и вправду порой встречаемся с криминалом, но он
обнаруживается при распутывании странных физических явлений. Детективная
часть нашей работы носит производный, а не основной характер.
случае будет то же: вы разрабатываете прибор для обнаружения нового
физического излучения, собственно, не обнаружения, это сделал я, а для