низкому жилью, выбитому в сплошной каменной скале, окна и двери которого
выходили к морю, - а вообще-то километра три наберется".
знакомый Мартынову пилот Андрей Пименов. В руках у него было подобие
молнии из дерева, заканчивающейся стилизованной безобразной физиономией
одноглазого Одина, с обвивающей молнию бородой, и в двурогом шлеме.
Умелыми, точными движениями Андрей полировал фибулу-заколку фланелью. Не
вставая с табуретки, он развел руками, показывая удивление.
продекламировал он. - Еще один ходячий покойник! Интеллектуальная кладовка
человечества пополнилась новым редким экземпляром.
встретить гостя. Что здесь у вас происходит?
Не жизнь, а простокваша... Сидишь сиднем, развлекаешься, да по докторам
бегаешь. Тоска! За многочисленные прегрешения страдаю, искупаю теперь свои
бурные годочки. - Он сердито стукнул себя по колену. - Жить по-человечески
не дают, и умереть тоже. Дождутся, что сработаю атомную бомбу и пущу всех
к черту на воздух... Впрочем, у тебя времени впереди много, сам все
поймешь.
несложно, но уж если заманили - отсюда не вырвешься... А посещать можно
любое место - медицинский центр, энергетический комплекс... в общем, все.
Сюда приходят все старожилы, новенькие не больно-то суются. Болтовня их не
привлекает. Пустые разговоры, как и все наше существование. Долгая жизнь
хорошая штука, когда можешь рисковать ею, когда вдыхаешь чужой воздух на
чужих планетах, где каждый шаг таит опасность. Когда же этого нет, а
только сытое существование, жизнь утомляет... Захочешь освободить этот мир
от своей бренной плоти и не сможешь. Откачают, залатают, пристыдят,
напомнят о долге перед человечеством и тому подобном, и опять пустят
резвиться под солнышком. Гляди! И сейчас шпионят!
- зрительные органы робота-хранителя. Булыжник килограммов на пят полетел
в том направлении и, стукнувшись о камень, отлетел в сторону.
Перископические глаза исчезли и послышался визг возмущения.
что будет нелегко. Кто еще из наших ребят здесь?
знаешь ты. Есть и другие.
своротить, а весь этот остров по камню перебрать. Я уже не говорю о том,
что просто провести время было приятно.
оптимистами. Высокая цель, большая ответственность, именно я и никто
другой избран для эксперимента...
то уже догадываетесь, наверное?
психологической совместимости группы людей, наделенных "бессмертием". Иные
варианты не исключены... А вот и Поль, наша умница. Оптимист
неугомонный...
цветистой надписью. Увидев ее, Андрей оживился, даже привстал с табуретки.
Бауэр?
небрежно ткнув рукой.
психологический срыв. Нервные клетки постоянно разрушаются и
воспрепятствовать этому невозможно. Тяжело ждать своего конца. Раньше
самоубийства были достаточно частым явлением. Наказание жизнью одно из
самых страшных.
еще не видел. Поль продолжал:
ответа. Наверное, это одно из условий эксперимента, главная задача
которого - дать нам возможность прожить как можно дольше...
как Джин Грилла, - говорят, сейчас понизили возраст комиссованных. С чем
это связано?
случаи гибели во время операций. В основном, у изыскателей предпенсионного
возраста. Поэтому.
язвительно спросил Пименов, уже льнувший к Полю, который переложил бутылку
подальше от него. - Уж лучше это, чем сопливый гуманизм. Из жизни нужно
уходить красиво, а не издыхать поэтапно, наращивая моторесурс до тех пор,
пока уже человеком перестанешь именоваться...
совершить что-то сверхгероическое перед отставкой. Вот и суется, куда не
следовало бы. А реакция уже не та...
царил хаос. Смешение стилей, каскад художественных находок бросался в
глаза, будоражил мозг - видимо, хозяин этого дворца-мастерской был
мастером и долгие годы работал над своим жилищем.
короткой шее. Полированный темный мрамор оттенял острые черты. На лице
аскета особенно выделялись большие глаза, нос крючком и лысина еще более
подчеркивали их величину.
подсвечнике, напоминавшем малахитовый цветок, испещренный золотистыми, с
крапинками серебра, прожилками. - Каждый пытается создать что-то нужное и
кладет на это много сил, - задумчиво продолжал он. - Лучше не
привязываться к одному занятию. Вот Хэнк считал иначе, он был одержимым, а
когда иссякло его вдохновение...
отбрасываемые свечой, одухотворяли его. Мысль билась в каждой черточке, в
каждой складке. Он почувствовал, что изображенный в камне человек близок
ему по духу, они могли бы стать друзьями.
жидкостью. И, когда она пошла по кругу, изрек: - Я считаю, Хэнк струхнул.
Он только и говорил о своей работе, а когда самовыразился, то перепугался,
что остался один на один с Вечностью...
волн, пока голос из дальнего угла не возразил иронически: - Протянул бы ты
на острове половину того времени, какое проработал Хэнк, тогда бы и
разглагольствовал, а чесать языком каждый может. - И затем Мартынову. - Вы
не подумайте, что болтовня Андрея - плод глубоких размышлений. Ему нельзя
действовать, иначе он все здесь разнесет, поэтому и взялся за роль вечно
недовольного брюзгливого старика. Все здесь уже многократно обговорено.
Бауэр побил все рекорды продолжительности - восемь сотен лет не шутка.
Когда на тебе не останется ни одного естественного куска плоти, то во всем
можно объединить свою "нечеловечность". Достаточно небольшого творческого
кризиса и он может оказаться последним.
голос из другого угла. - И у него не осталось выбора. Делиться с нами -
означало провалить эксперимент... Он же не из тех, кто мог смалодушничать.
Думаю, у него был единственный выход...
на эксперимент под другим углом зрения? Путешествия, десанты, катаклизмы -
романтика! А какая же это романтика? В свое время мы высаживались на новые
планеты с голыми руками, по-пластунски обшаривали их. Это было важно,
очень нужно всем. Уже сейчас мы можем зажечь новое солнце, создать
рукотворную планету, искусственное сердце и еще всякую всячину. Мы можем
многое. Но знаем ли себя самих? К чему вести работы по продлению жизни
отдельной личности, если не можем использовать ту, что отпущена нам
природой? Все ограничивается возможностями нашего мозга. Так разве не
здесь, на Земле, на этом острове, передний край нашего наступления на
природу? Каждый час, каждая минута жизни, отвоеванная в этой борьбе, это
шаг вперед в познании своих возможностей. Уверен, что все здесь содержит
такое значение, которое нам трудно оценить...
не пробивались звезды. Люди продолжали рассматривать свои проблемы. Беседа
дотлела, как и свеча. Все разошлись.
полновластным хозяином. Пятно света, захватывавшее уголок стола,
источалось наклейкой на бутылке. Яркими фосфоресцирующими буквами: