Чтение 2–й страницы книги ~Жизнь за любовь~

просто не могли высунуться из отеля аэропорта - ветер резал лицо, словно
ножом, снега местами намело более шести футов. У нас отключилось
электричество, умолк телевизор, не стало света, отказала система
центрального отопления, и мы вынуждены были сидеть одетыми под одеялами,
чтобы не замерзнуть. И мы говорили, говорили...

- И влюбились? - спросила Энни, притворясь веселой. Диана обернулась к
ней, просто сияя от счастья, и согласно кивнула.

- Да, влюбились; ну не безумие ли все это после стольких лет работы бок о
бок?! У меня такое чувство, словно внезапно рухнула стена, все время
стоявшая между нами.

Поначалу Энни было совсем плохо. Она страдала, она ревновала, словом,
была потрясена таким ударом судьбы. Но так как она все-таки любила их обоих,
то смогла пересилить себя и спрятать в глубине души свои подлинные чувства.
И оба ее любимых человека даже не догадывались о том, какой удар они нанесли
ей. Одно было хорошо: что Энни никогда не призналась Диане в любви к Филиппу
и не дала самому Филиппу ни малейшего повода догадаться об этом. Так что они
не имели ни малейшего понятия о ее переживаниях, и ей оставалось лишь делать
вид, что она страшно радуется за них.

И что самое забавное - Энни действительно от всей души была рада за них,
поскольку она искренне их любила обоих и желала им счастья, даже если это
подразумевало, что сама Энни останется в одиночестве после стольких лет,
когда она была центром внимания Филиппа и Дианы.

Впервые Энни увидела Филиппа на одной из вечеринок у друзей, где она
исполнила пару песенок. Тогда она еще и не помышляла о карьере
профессиональной певицы. И когда Филипп сказал ей, что может сделать из нее
звезду, то Энни ему просто не поверила. Тогда она еще не очень надеялась на
свои силы и у нее совсем не было развито тщеславие. Тем не менее инстинкт
подсказал ей, что на Филиппа можно положиться, и она вняла своему
внутреннему голосу.

Все, что обещал ей Филипп, сбылось. Не сразу, конечно, однако затем все
быстро стало на свои места. Энни начала с работы в клубах по ночам, днем она
брала уроки вокала, ходила на лекции по сценическому мастерству, занималась
танцами с хореографом. И вот тогда Филипп принес ей первый контракт на
запись, с которого, собственно, и началась ее настоящая карьера.

Теперь Энни знала вся Америка, а через пару недель она начнет свои
гастроли по Европе с грандиозного концерта в самом Париже!

В Великобритании у нее уже был успех, однако он принес и некоторые
осложнения в виде назойливых телефонных звонков. Сегодня она уже не страдала
от них, поскольку ее имя больше нигде не значилось. Лишь считанные люди
знали номер ее домашнего телефона. Сама Энни постаралась изъять свой адрес и
телефон из всех телефонных книг и справочников. Она сделала это еще тогда,
когда начались серьезные проблемы с фанатами, названивавшими ей и днем и
ночью. Примерно в то же время она переехала в эту квартирку в одном из
фешенебельных районов Лондона, примыкавшем к большому парку. Здесь улицы
были обсажены деревьями, не было оживленного движения транспорта, кроме
редких машин богатых обитателей района да еще пикапов поставщиков
продовольствия и некоторых товаров.

Здесь массивные особняки располагались в окружении просторных парков, что
создавало иллюзию жизни на природе. Вокруг все было в зелени,
распространявшей теплыми летними днями пряные ароматы цветов.

Но еще более ценным было то, что весь этот земной рай, в который
переехала Энни, тщательно охранялся. По ночам улицы патрулировали охранники
в униформе, сопровождаемые свирепого вида сторожевыми собаками. В дом войти
можно было, только лишь опустив в электронный замок соответствующую карточку
и после этого набрав известный только обитателю данной квартиры электронный
код. Это был район, в котором публика вела себя весьма пристойно. Местные
обитатели не включали телевизоры или радиоприемники на полную громкость.
Здесь не принято было устраивать шумных вечеринок с буйными застольями. Не
происходило здесь и бурных скандалов. Вот в таком квартале и находилась
квартирка с двумя спальнями, одна для Энни, другая для Дианы.

Теперь же Энни предстояло жить в одиночестве, и она никак пока не могла с
этим смириться. Ей и прежде не доводилось жить одной. До встречи с Филиппом
Энни жила в Лондоне с матерью, отчимом и двумя сводными братьями. Вся ее
бывшая семейка с облегчением вздохнула, когда Энни выехала из дома, который
был и без нее перенаселен. К тому же Энни не ладила с отчимом. С тех пор она
с ними почти и не виделась.

Не каждый может выдержать жизнь в одиночестве. Энни вслушивалась в
тишину, но до нее доносился лишь низкий гул центральной отопительной
системы, да еще шум работающего холодильника на кухне. Иных звуков не
существовало. Вокруг нее жили соседи, но они вели себя настолько тихо, что
Энни казалось, будто она одна во всем мире. Или будто внезапно оказалась на
луне.

На самом деле все квартиры были заняты жильцами. Этот район пользовался
известностью в Лондоне, и даже существовала очередь желающих поселиться в
освобождаемых квартирах. Тут часто можно было встретить разных
знаменитостей. У большинства из них были собственные дома, и они
останавливались в квартирах, расположенных в этом квартале, лишь во время
наездов в Лондон. Да, этот квартал действительно был ухожен, обжит, в нем
были бассейн, сауны и прекрасно оборудованный спортивный зал.

Здесь все было нацелено на то, чтобы облегчить жизнь обитателям. Лифты
поднимали или опускали жильцов на нужный этаж. У каждой входной двери
дежурил портье. От мусора можно было легко избавиться, просто сбросив его в
люк мусоропровода, расположенного рядом с лифтом. Под домом располагалась и
подземная автостоянка. Так что, если фанаты даже и разузнают адрес своего
кумира и расположатся возле входной двери в ожидании появления звезды,
всегда оставалась возможность ускользнуть с другой стороны. Энни чувствовала
себя в полной безопасности. Но только до сегодняшнего дня.

И все же глупо придавать столько значения обычному телефонному звонку. К
тому же звонок не был непристойным, скорее это была глупая шутка кого-нибудь
из музыкантов ее группы.

Все это так, но она не могла отделаться от мыслей о том звонке, даже
забравшись в постель. Если это шутка, то почему же она ее так встревожила? А
в том, что это так, сомнений не было. В ее голове все время звучали слова
незнакомца: "Ты помнишь меня?" Что это, констатация факта или вопрос?

Что бы там ни было, интонация, с какой была произнесена эта фраза, не
давала Энни покоя, несомненно, еще и потому, что Энни сейчас была одна и
впервые в жизни ощущала себя совсем одинокой и всеми забытой.

Сегодня вечером она легко стала бы жертвой того, кто звонил, кем бы он ни
оказался. Но ни один человек об этом не должен был знать. Энни удалось уже
провести всех на сегодняшней свадь - бе - она была душой общества, хоть эта
ноша и давила на нее всем своим грузом. Ни-Филипп, ни Диана не должны были
даже догадываться о ее подлинных чувствах. Они имели полное право
наслаждаться своим счастьем, особенно теперь, когда наконец обрели его. А
Энни ни в коем случае не намеревалась омрачать им такой светлый день.

Энни уже не была девочкой-подростком, ей было целых двадцать пять лет, в
конце концов! И она уже в состоянии самостоятельно справиться со своими
заботами. Энни несколько раз перелетала на самолете через Атлантику, хорошо
говорила пофранцузски и по-итальянски, к тому же изучала еще и испанский
язык. Она принялась за языки сразу же, как только Филипп сказал ей, что
музыка стала интернациональным бизнесом, не признающим границ. Это же
означало, что им придется немало поездить по разным странам. Так что чем
больше она будет знать иностранных языков, тем лучше.

Перестань плакаться на судьбу, разозлилась сама на себя Энни. У тебя
отличная житейская практика, и ты вполне можешь прожить самостоятельно. И в
самом деле - она умела водить автомобиль, приготовить сносную еду, даже
прошла курс обучения основам самообороны - в случае необходимости могла
применить прием "бросок через плечо" к любому, кто посягнет на нее. И уж во
всяком случае она не пропадет в этой жизни. Справится и со своей грустью,
переживет печальное известие, что ее любимый предпочел другую.

Энни перевернулась на другой бок и сумела-таки заснуть. Несколько раз
ночью она слышала сквозь сон, как звонил телефон, как включался
автоответчик, но это ее не волновало.

А рано утром она так торопилась, что даже не удосужилась прослушать
кассету автоответчика, записавшего ночные звонки, и оставила его включенным
на весь день.

Фотосъемка тянулась нескончаемо долго. Энни ощущала себя манекеном,
запертым в душной стеклянной витрине на солнечной стороне в полдень.
Профессиональная улыбка намертво приклеилась к ее лицу.

- Ну постарайся хотя бы притвориться счастливой, - уныло протянул
фотограф.

- Извини, я ненавижу сниматься, - отрезала Энни.

- Оно и видно, - согласился фотограф, - все же попробуй расслабиться. Ну,
еще чуток - и мы закончим.

Музыканты, толпившиеся за спиной фотографа, принялись строить ей рожицы.
Энни не выдержала и расхохоталась над одной из них.

- Ну вот, так-то лучше, - просиял фотограф.

Стоявший рядом здоровенный двадцатилетний парень, ударник группы Брик,
которого за глаза еще звали "кирпичом", потому что он - был крепко сложен и
действительно чем-то напоминал один из крепких кирпичей, из которых обычно
возводят стены, ухмыльнулся Энни, когда все остальные отошли в сторону.

- В одной книжке я читал, что у примитивных племен было поверье, будто
фотография крадет душу человека. И ты так думаешь, Энни?

Брик считался штатным юмористом, поэтому окружающие сразу захихикали.

- Мне не нравится, как я получаюсь на снимках, - пробурчала Энни,
одновременно прикидывая, не Брик ли звонил ей прошлой ночью, пока тот с
высоты своего роста разглядывал живые зеленые глаза девушки, ее струящиеся
черные волосы и маленькое треугольное личико, которое они обрамляли. В свое
время некий досужий писака сравнил его с мордочкой промокшего под дождем
котенка... Тогда все музыканты ее группы просто зашлись от смеха, но Энни
это взбесило.