мени в отпуск); к тому же там велик соблазн опять позвонить Тони и поте-
рять последнее уважение к себе.
апреле дожди, в мае цветы, пришло Саре в голову, когда она глядела, как
янтарные лучи золотом загорелись в оконных стеклах. Между тисами, обрам-
лявшими подъездную дорогу, были видны верхние этажи дома, и Саре вдруг
захотелось остаться. Ведь глупо столько миль проехать и даже не загля-
нуть в дом; с появлением солнца он выглядел не так устрашающе. Сара по-
думала, что Равенс-Милл, если им как следует заняться, может стать прек-
расным уютным домом, и она легко могла себе представить гордость, кото-
рую испытывала Диана, став его хозяйкой.
бопытных глаз; сторожка у ворот была пуста. Кто-то, наверное деревенские
мальчишки, разбил в ней стекла; дом, во всяком случае внешне, был абсо-
лютно цел.
мотра, потеряли форму и вид. Лужайки, тянувшиеся прямо до самого обрыва,
были в не менее запущенном состоянии, и привести их в порядок можно бы-
ло, разве что вооружившись косой.
ображением показалось, что дом настороженно смотрит на мир из-под прик-
рытых штор. Как обидно, что здесь больше никто не живет, думала она. По-
жалуй, нет более грустной картины, чем пустой дом.
который несло с океана, у нее сразу перехватило дыхание, и она скорее
полезла в машину за жакетом от шерстяного брючного костюма, который сня-
ла в дороге. Натягивая его поверх коричневой, в тон, шелковой блузки,
Сара порадовалась, что у него такой высокий воротник, и сразу согрелась,
пока искала в сумке ключ, который дала ей Диана.
лась вовнутрь, без скрипа и скрежета, как представляла себе Сара. Усмех-
нувшись над своим воображением, всегда рисовавшим ей жуткие картины, она
с облегчением увидела, что шторы, которыми были закрыты окна по обе сто-
роны двери, пропускают свет, и, значит, можно укрыться за дверью от все-
го мира и не бояться темноты. Все же, как только дверь закрылась, Сара
подняла одну штору и с любопытством огляделась.
над ее головой. Прямо перед ней две одинаковые боковые лесенки вели, с
двух сторон, к площадке, откуда шла уже одна, центральная лестница на
второй этаж; сквозь столбы солнечного света с роем пылинок был виден
мужской портрет, висевший напротив этой площадки. Справа и слева были
закрытые двери, как она представляла, гостиных и приемных, а под площад-
кой посверкивал матовым черным блеском потемневший от времени дубовый
сундук...
тила внимания, но в доме было удивительно чисто, если учесть, что здесь
давно никто не живет. Посмотрев под ноги, она увидела натертый паркет, в
центре холла устланный коврами, причем отлично натертый: она уловила
слабый запах воска.
тельно добросовестно относится к своим обязанностям, или Диана ошибает-
ся, но в доме явно кто-то живет. А вдруг Адам, как и его жена, предложил
кому-нибудь погостить? Вдруг те, кто живут здесь сейчас, вышли навестить
знакомых или в магазин за покупками?..
в доме кто-то живет, почему опущены шторы? И потом, Диана наверняка зна-
ла бы, если б муж вернулся в Англию. Разве она послала бы сюда Сару, ес-
ли бы не была абсолютно уверена в том, что Адама нет в Англии?
ки. В конце концов, ведь Диана же знала, что она, Сара, сюда собирается,
именно поэтому и попросила миссис Пенуорти все подготовить к ее приезду.
Ну конечно же, именно так и было, и очень хорошо, что Сара решилась вой-
ти в дом. А если бы повернулась и уехала, она никогда бы не узнала, как
постаралась для нее эта женщина, и Сара убеждала себя в том, что ей та-
ким отношением оказали честь. Она с нежностью подумала о Диане. Как мило
с ее стороны так о ней заботиться. (Не слишком на нее похоже, вообще-то
говоря, если вспомнить, как безжалостно она разоблачала Тони.) Нет, хо-
рошо, что она осталась!
рытой двери с правой стороны холла. Это была ничем не примечательная,
обитая кожей дверь, и до этого момента Сара едва ли обратила на нее вни-
мание. Библиотека или кабинет, подумала она, проходя мимо, скользнув по
ней взглядом.
позади него еле освещал его неподвижную фигуру. Это был высокий стройный
человек; прямые темные волосы падали ему на лоб. Черты лица были с тру-
дом различимы - высокие скулы, острый нос, тонкие губы, - но она узнала
его не поэтому. Она видела фотографии Адама Трегоуэра и не сомневалась в
том, что это он; она узнала его именно по этой неподвижности и еще пото-
му, что на нем были темные очки и в комнате за его спиной были опущены
шторы: зачем слепому солнечный свет?
чит? Что он имеет в виду? Может, он посылал за женой? Позвонил Диане и
попросил ее о встрече? Вернее, попросил ее сюда приехать?
на, но потом передумала: она чувствовала себя виноватой в том, что яви-
лась сюда и нарушила уединение этого человека. Она не имела права это
делать. Здесь должна была быть сейчас не она, а Диана, и если она приз-
нается в том, что это не так, то растопчет чувство собственного досто-
инства Адама Трегоуэра. Как она скажет ему, что ее прислала сюда Диана?
Как признается в том, что невольно служит орудием в игре, которую ведет
Диана? С каждой минутой она все больше и больше убеждалась: Диана знала,
что в доме ее ждет муж.
ны. Он знает ее лицо, голос. Но ведь Адам Трегоуэр ослеп, и вот уже семь
лет, как они расстались...
сторону. Нужно что-то сказать, что-то ему ответить. Господи, да на что
же надеялась Диана?
нием. - Я... Добрый вечер!
делать? Признаться или еще глубже погружаться в трясину обмана? Адам
Трегоуэр так много страдал в жизни. Может ли она уберечь его от новых
страданий? Почему он посылал за Дианой? Что хотел ей сказать? И почему
Диана умолчала об этом?
рена в этом. Все встало на свои места, в том числе и предложение Дианы
пожить недели две в доме, который она не удосужилась описать, и поэтому
Сара ожидала увидеть нечто совсем другое. Диана знала, что Адам здесь,
знала, что он ее ждет, - и послала вместо себя Сару, понимая, что Сара
со своим горем не сможет не посочувствовать беспомощному человеку.
можно было что-нибудь увидеть. - Адам, я...
объяснить; в голосе слышались ироничные нотки. - А я все думал, приедешь
ты или нет. Ведь ты так... занята. Не то что я.
шторой и с тревогой заметила, что опять собрались тучи и на оконном
стекле появились первые капли дождя. Она вдруг осознала всю опасность
своего положения и невольно отступила на шаг.
шагнул вперед и уверенно пошел к ней. - Почему бы нам не пройти в библи-
отеку? Там можно чего-нибудь выпить перед едой, и, вообще, удобнее раз-
говаривать в уютной обстановке.
ваться, в ужасе думала она, но как уйти, не дав ему догадаться, что Диа-
на в очередной раз его одурачила? Может, он и не надеется, что она оста-
нется. Ну конечно же, он понимает, что Диана никогда не согласится ос-
таться с ним наедине в доме. Может, он просто пригласил ее на обед, по-
говорить о... О чем? О прошлом? Вряд ли. О ее работе? Тоже маловероятно.
О разводе? Она вздохнула с некоторым облегчением. Да, наверное, дело в
этом. Адам хочет получить развод. Может, он встретил женщину и хочет на
ней жениться. На какой-нибудь португалке. На такой послушной порту-
гальской донне, которая спит и видит, как любить мужа и воспитывать его
детей.
дела его глаза, спрятанные за темными стеклами очков. Это были глубоко
посаженные глаза с тяжелыми веками, такие пронзительные, что, хотя она и
знала, что он не может ее видеть, она не могла отделаться от ощущения,
что он видит ее насквозь. По его загорелому лицу было ясно, что он живет
в южных краях; на нем была темно-голубая рубашка, расстегнутая на креп-
кой мускулистой шее. У горла на золотой цепочке висела монета, вроде
тех, что носят вместо удостоверения личности; а на руке два кольца -
обычный золотой перстень с печаткой и плоский медный амулет. Хотя он и
был похож на того Адама Трегоуэра, которого она представляла по фотогра-
фиям, в жизни он производил какое-то странное, волнующее впечатление, и
Орлов Алекс
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Фазиль Искандер
Жюль Верн
Мурич Виктор