полтыщи малолетних московских драгун тоже сила? К бою мало обучены, в ратном
деле не бывали!
- И стрельцов, и драгун диспозиции обучать, на стены выводить, чтобы всяк
знал свое место в случае чего... Учить рукопашному да абордажному? бою! И
суденышки на всякий случай держать под рукой, чтобы при появлении неприятеля
быть готовыми выйти навстречу. Вот что надобно, Алексей Петрович!
не зря к нему приставил царь Афанасия. Вздохнул: опять заботы! Черт бы
побрал и шведов и этого советчика в рясе. Ишь как рассуждает: божья милость
будет или нет, а драгун диспозиции обучать, суденышки держать под рукой,
абордаж... Ему бы не посох, а шпагу...
волю следует исполнить немешкотно. Надо, чтобы рыбаки весла сушили по избам.
- На острова послана грамота. Во все монастыри тоже.
развяжут под пыткой, и узнает неприятель слабости наши. Никак это допустить
не можно.
пора и на покой.
в близком соседстве с морем, жил большей частью за счет промыслов. Ранней
весной монастырские рыбаки шли на семужий и зверобойный промысел, а после -
ловить треску и палтуса.
Архангельске на своем подворье, не раз меченном пожарами, купцам и
приказчикам, прибывшим из глубин России. От ловецкого промысла монастырь
имел немалый доход.
тот извещал о царском запрещении выходить в море, прочитал грамоту и спрятал
ее в ларец, рассудив по-своему: шведы еще где-то, а рыба близко. Упустишь ее
- монастырская казна оскудеет. Запрещением ради благополучия монастыря можно
и пренебречь. Авось царь не узнает. С божьей помощью можно будет послать
шняку с ярусом за треской, наказав кормщику, если увидит шведа, наскоро
выгребать к берегу.
как, впрочем, и всегда, решил послать Ивана Рябова, крестьянина-помора из
ближней, приписанной к монастырю деревеньки.
золотист. Он обещал хорошую погоду.
начинающегося лета. Для июня погода была довольно устойчива. В прошлом году
в эту пору в горле Белого моря не было покоя: царила вечная зыбь, суматошная
толчея волн. Кипело Студеное морюшко, как вода в котле, бурлило, посылало
рыбаков на утесы, на мели, рвало паруса на мачтах, заливало водой посудины.
Северо-восточный ветер-полуночник тащил и тащил откуда-то из океанских
далей, как из прорвы, рваные облака, туманы, непрерывные промозглые дожди, а
иной раз и снег. Плохо было рыбакам, тоскливо рыбацким женам, беспокойно
монастырскому начальству.
одеваться: обул бахилы, аккуратно застегнул ремешки под коленями, натянул
парусиновую куртку, подбитую собачьим мехом, нахлобучил шляпу с широкими
полями, сшитую собственноручно на манер голландских зюйдвесток. Удобна такая
шляпа: дождевая вода, брызги от волн не попадают за воротник, скатываются по
плечам, по спине.
ситечко по кринкам. Сказала неторопливо, певуче, будто гостя потчевала:
глиняному краешку и выпил теплое парное молоко без роздыха. Причмокнул, отер
губы:
обнял Марфу и тяжело шагнул через порог. Заскрипели ступеньки высокого
крыльца. Жена, выйдя следом, провожала его. Постояла у точеного резного
столбика. Взгляд ее был тосклив и тревожен.
ждали. И было это ожидание длинным и томительным, как осенняя дождливая
ночь. Часто выходили на берег, вглядывались из-под руки в пустынное море и,
причитая и плача, обращались к ветрам, ведавшим рыбачьими судьбами: "Восток
да обедник, пора потянуть! Запад да шелоник, пора покидать!" Кричали
навстречу ветрам так, что захватывало дыхание. Иной раз грустно и надрывно
пелась песня:
богатым уловом...
шептала:
поморское одномачтовое судно - снасти, наживку, воду в бочонке, продукты.
Вдоль бортов уложили наготове весла. Келарь Тихон, в подряснике, скуфейке,
смотрел из-под руки на ровную, блестевшую на солнце волну.
бежали по небу, вычищенному ветром до блеска.
мальчугану лет тринадцати - свою сумку.
негромко:
кораблям близко не суйся. Нонче ждут в Архангельск шведа воинского, с
пушками да солдатами. Не оплошай, не дай завладеть ему шнякой. Людей береги,
спасайся по мелководью...
спустился в шняку. Тихон убрал сходни и по монастырскому обычаю троекратно
перекрестил отчалившее судно. Рыбаки обнажили головы, помахали шапками,
взялись за весла. Иван положил крепкую ладонь на румпель:
ветром-полудником, заскользила по волнам. Кормщик взял курс на остров
Сосновец.
и яхта, вооруженная десятью орудиями, на всех парусах бежали в Белом море
курсом на зюйд-вест-зюйд. Шведская эскадра, предводительствуемая адмиралом
Шебладом, шла "запирать" выход России в Северную Европу через Архангельский
порт. Адмирал рассчитывал на то, что у русских нет военных судов, что они
будут застигнуты врасплох, и был почти уверен, что ему легко удастся