аридизации климата.
Усыханию аридной зоны, согласно принятой нами концепции [35], должно было
сопутствовать пропорциональное увлажнение зоны гумидной.
Тут на помощь приходит изучение донных отложений залива Кара-Богаз-Гол, характер
которых определяется уровнем Каспия относительно высотной отметки бара,
отделяющего залив от моря. По мнению В.Г. Рихтера [36], очередная трансгрессия
падает на конец II в. и сменяется незначительной регрессией около IV в.
Уже с середины IV в, на север переселяются теле, находят себе место для жизни
жужани, немного позже туда же отступают ашина, и им всем отнюдь не тесно. Идет
борьба за власть, а не за землю, т.е. самый характер борьбы, определившийся к
концу V в., указывает на рост населения, хозяйства, богатства и т.д.
Самый процесс первоначального переселения беглецов (жужани) и разобщенных племен
(теле) стал возможен лишь тогда, когда появились свободные пастбища. В противном
случае аборигены оказали бы пришельцам такое сопротивление, которое не могло
быть не замечено в Китае и, следовательно, должно быть отмечено в хрониках. Но
там сообщается о переселении и ни слова о военных столкновениях - значит, жужани
и теле заняли пустые земли. А при тенденции кочевников к полному использованию
пастбищ необходимо допустить, что появились новые луга, т.е. произошло очередное
увлажнение.
Великий тюркютский каганат VI-VII вв., соперничавший с Китаем, Ираном и
Византией и базировавший свое экономическое положение главным образом на местных
ресурсах, не мог бы черпать силы из бесплодной пустыни. Статистика набегов на
Китай показывает, что переброска конницы через Гоби в то время была относительно
легка, и, значит, граница травянистых степей современной Монголии пролегала
южнее, чем в XX в.[*2]. В VIII в. тюрки возобновили занятия земледелием в
Монголии, но, что особенно важно, заняв целиком зону степей, они не пытались
овладеть ни лесными районами Сибири, ни проникнуть в Китай. Травянистая степь,
перерезанная лесистыми хребтами, была их вмещающим ландшафтом. К другим условиям
жизни они не были приспособлены и не хотели приспособляться.
Любопытно, что период расцвета кочевой культуры совпадает с периодом низкого
стояния Каспия на отметке минус 32 м. Когда же в Х в. произошло очередное (около
3 м) поднятие уровня Каспийского моря, связанное, согласно нашей концепции, с
кратковременным перемещением увлажнения в гумидную зону, то мы снова видим
выселение кочевых племен из современной территории Казахстана на юг и на запад.
Карлуки в середине Х в. из Прибалхашья переселяются в Фергану, Кашгар и
современный южный Таджикистан [37]. Печенеги покидают берега Аральского моря еще
в конце IX в. и уходят в южное Поднепровье; за ними следуют торки или гузы,
распространяющиеся между Волгой и Уралом [38]. Это выселение не очень большого
масштаба, но оно показательно своим совпадением с изменением уровня Каспия, что
подтверждает правильность принятой нами гипотезы. Нет оснований связывать эти
передвижения с крупными политическими событиями, потому что в то же самое время
на территории Восточной Монголии, лежащей за пределами действия атлантических
циклонов, история уйгуров имела совсем иной оборот.
В середине IX в. в жестокой войне Уйгурское ханство было разгромлено енисейскими
кыргызами. Центральная Монголия обезлюдела. Но стоило кыргызам под напором
киданей в 915-926 гг. отступить обратно за Саяны, как началось быстрое заселение
Монголии татарами, кераитами, найманами и другими племенами. Цветущая степь
вновь притянула к себе людей и, несмотря на кровопролитнейшую войну, не
превратилась в пустыню.
В начале XIII в. в Монголии было немало лесных массивов. Юный Темучин (будущий
Чингисхан) успешно прятался от врагов в чащах столь густых, что пробраться
внутрь их могли только местные жители по известным им тропам. Ныне в Монголии
такой буйной растительности нет.
На карте IX в. Балхаш показан большим озером [39] с контурами [*3],
напоминающими впадину бассейна Балхаш-Алакуль [40]. И еще в XIII в. Плано
Карпини по пути в Монголию, в ставку великого хана, ехал вдоль берега Балхаша в
течение 7 дней. Не будем утверждать, что Балхаш и Алакуль в то время сливались,
но факт трансгрессии Балхаша несомненен. В IX же веке ныне теряющиеся в песках
реки Сарысу и Чу образовывали обширные озера [41].
Подъем Каспия в Х в. до отметки минус 29 м был не последним. Губительным для
береговых культур был подъем к началу XIV в. По словам итальянского географа
Марине Сануто (1320 г.), "море каждый год прибывает на одну ладонь, и уже многие
хорошие города уничтожении [42]. Уже около 1304 г., по сообщению Неджати, порт
Абаскун был затоплен и поглощен морем [43]. Подъем уровня Каспийского моря
отмечает и Казвини в 1339 г., объясняя это изменением течения Амударьи, которая
стала впадать в Каспий, в связи с чем "по необходимости вода затопила часть
материка для уравнения прихода и расхода" [44]. Таким образом, очевидно, что в
конце XIII и в XIV в. уровень Каспийского моря поднимался. Л.С. Берг
сомневается, чтобы он превысил аналогичные, по его мнению, поднятия уровня в
XVIII в., т.е. до отметки минус 23,0 м [45], однако, по словам арабского
географа Бакуи, в 1400 г. часть Баку была затоплена и вода стояла у мечети, т.е.
на отметке минус 20,72 м. Б.А. Аполлов считает данные Бакуи маловероятными [46],
но наши полевые исследования позволяют считать, что в этот период Каспийское
море достигало отметки минус 19 м.
Часто находимая в котловинах выдувания тюркская керамика VII-XII вв. не была
обнаружена ниже абсолютной отметки минус 18 м. Это и понятно: ниже указанной
отметки керамика перекрыта донными морскими отложениями, Отмечая, что осадки с
моллюсками Cardium edule доходят до отметки минус 20,7 м, Л, С. Берг датирует
этот уровень более ранним временем, чем трансгрессия XIII в. [47]. Данные,
полученные нами, дают возможность приурочить уровень на отметке минус 19 м
именно к XIII в. Если раковины Cardium edule показывают подъем воды, то керамика
тюркского времени отмечает береговую линию конца XIII в.
Вернемся к монголам. Нехватка пастбищных угодий, вызванная гипотетическим
прогрессивным усыханием Центральной Азии, неоднократно выдвигалась в качестве
причины монгольских походов XIII в. [48]. Против этой концепции справедливо
выступил Л.С. Берг [49]. Начало XIII в. характеризуется не усыханием, а
кульминацией увлажнения Центральной Азии. Стихийное выселение населения из
засушливых районов, описанное нами выше для эпохи III и Х вв., не имело ничего
общего с походами немногочисленных, но великолепно обученных войсковых
соединений Чингисхана и его преемников, на что обратил внимание еще Г.Е.
Грумм-Гржимайло [50]. Монгольские ханы XIII в, решали внешнеполитические задачи
военным путем, и средства для войн давало им именно изобилие скота и людей.
Доказательством нашей точки зрения является и то, что большинство монгольских
воинов вернулось на свою родину, а количество выселившихся в завоеванные земли
было ничтожно. В двухсоттысячном войске Батыя около 1250 г. было только 4000
монголов. Для занятия ключевой позиции между Балхом и Гератом в восточном Иране
было поселено 1000 воинов, потомки которых до сих пор носят название "хэзарейцы"
- от персидского слова "хэзар", что значит тысяча. Военные поселения в Южном
Китае были также численно ничтожны [51].
Эти факты подтверждают, что войны XIII в, не были вызваны усыханием степей, не
имевшим места в этот период.
В конце XIII в. зона максимального увлажнения перемещается с Тянь-Шаня на
верхнюю Волгу, что, в частности, вызывает колоссальный подъем уровня Каспийского
моря, до абсолютной отметки минус 19 м [52]. В аридной зоне оптимальные
климатические условия сменяются пессимальными. Это приводит к кризису кочевого
хозяйства в начале XIV в. и к сокращению военных возможностей династии Юань. В
результате уже к 70-м годам XIV в. у монгольских ханов нет сил и средств для
противодействия китайцам, которые сбрасывают монгольское иго.
Наши соображения подтверждаются исследованиями И.Е. Бучинского, отмечающего на
территории Руси участившиеся с XVI в. грозы, ливни, наводнения и другие явления,
зависящие от усиления циклонической деятельности [53].
Продолжающееся смещение пути циклонов на север было сопряжено со значительным
накоплением осадков и в Альпах и в Гренландии, что привело к наступлению
ледников [54]. Выпадение максимума осадков севернее водосбора Волги обусловило
понижение уровня Каспия. Уже на картах 1500 г. помещен остров Чечень, высшая
отметка которого - минус 23,83 м. [55]. Падение уровня моря продолжалось свыше
60 лет.
Абсолютную отметку нам удалось установить по положению башни шаха Аббаса,
пристроенной к дербентской стене в 1587 г., когда уровень моря понизился. Б.А.
Аполлов по этому поводу пишет: "В то время шедший с севера караван остановился у
стены на ночлег, чтобы утром, когда откроют ворота, идти дальше через город.
Однако утром привратники убедились, что каравана нет, верблюды обошли стену в
воде. После этого Аббас I приказал соорудить в море, там, где глубины
достаточны, чтобы их не могли пройти верблюды, большую башню и соединить ее с
берегом стеной" [56].
Остатки этой башни обнаружены нами в виде стены, перпендикулярной основной
дербентской стене на абсолютной отметке минус 31,2 м [57], но при обследовании
этого места в аквалангах по характеру кладки мы убедились, что это не башня XVI
в., а развал стены VI в. Таким образом, мы устанавливаем абсолютную отметку
уровня Каспийского моря для 1587 г. около 28,0 м.
Потом начался подъем. Так, в 1623 г. московский купец Федор Афанасьевич Котов
писал: "Сказывают, того города (Дербента. - Л.Г.) море взяло башен с тридцать, а
теперь башня в воде велика и крепка" [58]. Эти данные указывают на эпизодичность
понижения Каспия в XVI в. и, следовательно, обратное смещение пути циклонов к
югу, в бассейн Волги.
Подтверждение этому мы видим в том, что на рубеже XV-XVI вв. часть Амударьи
стекала по Узбою. Сарыкамышская впадина в это время представляла собой пресное
озеро, на берегах которого процветали многочисленные туркменские поселения с
орошаемыми угодьями. Многоводье Амударьи объясняется возникновением при северном
направлении циклонов сравнительно небольшого ответвления потоков влажных масс
воздуха, так называемой североиранской ветви циклонов, питающей истоки Амударьи,
но не влияющей на общее климатическое состояние аридной зоны, усыхание которой в
XVI в. продолжалось.
И снова кочевники покидают свои родные степи... Монголы переселяются в Тибет,
узбеки - в Мавераннахр, калмыки - на нижнюю Волгу. Нет больше организованных
военных походов, направляющихся железной рукой хана; теперь племена со своими
вождями движутся в поисках пастбищ и водопоев для скота. Это усыхание
знаменовало начало конца срединноазиатской кочевой культуры, так как в XVIII-XIX
вв. циклоны приносили влагу в гумидную зону, а в XX в. переместились в
арктическую. Началось новое понижение уровня Каспия, и вновь поднялся уровень
Курылев Олег
Лондон Джек
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия