к роману с женой Воронцова:
заключения из всей истории, связанной с побегом:
сразу же, с помощью Вяземского, печатает его, хотя и не полностью, в
альманахе "Мнемозина". Что касается побега, то он, так сказать, был предан
гласности. Пушкин не раз будет удивляться: откуда слухи о побеге? А в
октябре 1825 года в журнале "Мнемозина" черным по белому написано о заветном
умысле сочинителя Пушкина и его стремлении навек (то есть навсегда) оставить
этот брег. Поэт так и не завершил стихотворение "К морю", хотя, видимо, сам
чувствовал, что оно не доработано, коль скоро возвращался к нему не раз.
жизнь он будет чувствовать могущество этой стихии, которая способна как
перенести человека в волшебные заморские страны, так и поглотить его. Образ
моря расширяется в воображении поэта, меняется в зависимости от настроения.
Появляется "жизненное море", история в виде "моря минувшего", "море
грядущего", "огненное море", "ужас моря", даже "адское море". Но море
останется только в его воображении: живого, настоящего моря Пушкин больше не
увидит.
работается. "Бешенство скуки" -- это напряженное состояние овладело им с
конца октября 1824 года, после ссоры с отцом. Ведь отец взял на себя
обязанность распечатывать переписку и сообщать обо всех шагах старшего сына.
И приказал младшему не знаться с этим чудовищем, с этим выродком. Мы не
знаем, что в точности произошло в те дни; действительно ли Александр
подрался с отцом и даже, как тот утверждал, избил его. Но возникает реальная
угроза обвинения в рукоприкладстве, отягощенная нарушением Заповеди: сын
поднял руку на отца своего.
обвиняют отца в шпионстве. Нам кажется, отец боялся не за себя и не
выслуживался, когда дал согласие наблюдать за сыном. Может быть, он решил,
что будет лучше, если он, а не чужой человек, сделает это, раз уж
необходимо? Не станет доносить, но, наоборот, покроет, если что не так. Ни
сын, ни отец никогда не упоминали, что Сергей Львович вскрыл хотя бы одно
письмо. Ни о чем никуда он не сообщал. Если он и читал нотации, то делал это
из благого желания охранить сына от еще более страшных последствий, нежели
эта ссылка под отеческое крыло. Не одним нам кажется, что Пушкин был
несправедлив, обвиняя отца. Сестра Ольга в этом конфликте взяла сторону
брата, а друг Дельвиг сторону отца. Жуковский и соседка из Тригорского
Осипова считали, что вина делится пополам.
умоляя спасти его. Поэт отправил поспешное прошение Псковскому губернатору
Адеркасу, жалуясь, что в доме ненормальная обстановка, и прося
ходатайствовать перед императором о переводе его из Михайловского в одну из
крепостей. Человек, посланный с прошением в Псков, не нашел там губернатора
(может, кто-то, например, Осипова подучила не найти?). К счастью, через
неделю письмо вернулось обратно, так и не получив хода.
Пушкина в Петербург, что поэта вовсе не обрадовало. В письме к брату он
заявляет категорически: "не желаю быть в Петербурге, и верно нога моя дома
уж не будет". А о том, что в действительности происходит в семействе
Пушкиных, он предпочитал помалкивать. И это не случайно. Первый биограф
поэта Павел Анненков считал даже, что скандал и драку в доме выдумали Пушкин
со своей соседкой Осиповой специально, чтобы напугать Жуковского и заставить
его заняться освобождением поэта из Михайловской кабалы. Нам же кажется,
дело в другом.
возможности своего побега за границу. В начале ноября Лев Сергеевич отбывает
из Михайловского в Петербург, увозя некий разработанный план, который они
начинают осуществлять. Об этом плане чуть позже. А сейчас -- о нашем
предположении, что семейный конфликт произошел, возможно, из-за того, что
отец узнал об этом плане и стал ему противиться. Это и вызвало неадекватную
реакцию старшего сына. Замысел сыновей поверг отца в ужас непредсказуемыми
последствиями для обоих детей. И тогда становится понятным приказание отца
младшему брату не знаться с этим выродком, который хочет нелегально скрыться
за границу.
отращивать бакенбарды, чем полностью переменил свою внешность. Для
уезжавшего брата Левушки Александр составил список вещей, необходимых для
будущей дороги. Он периодически брал пистолеты и отправлялся к погребу,
позади бани. Там он палил так, будто готовился к серьезной схватке. Тревога
охватила семью. Приятель Пушкина Соболевский позже сочинил для Ольги, с
которой он дружил, эпиграмму такого содержания:
Пушкин, и царь решил, что без разрешения вернулся опальный поэт. Его
величество успокоился, когда ему сообщили, что приехал младший брат
ссыльного Лев.
на реализацию плана было бы больше. То и дело у него, поднадзорного,
происходит утечка информации. Вот почему вслед отъехавшему брату от поэта
летит письмо с мольбой о том, чтобы просить Жуковского молчать о конфликте в
семье. Брату поэт опять напоминает: "И ты, душа, держи язык на привязи".
Александр просит прислать ему калоши, спички, игральные карты, рукописную
книгу, перстень и портрет Чаадаева, путешествовавшего в это время по
Западной Европе. Несмотря на болтливость, особливо после шампанского,
подробностей замысленного побега, а тем более своей роли в нем, Левушка не
афишировал.
оставила. Был даже момент, когда Пушкин стал думать о самоубийстве:
упоминание об этом встречается дважды в его рукописях. "Стыжусь,-- пишет
Пушкин Жуковскому,-- что доселе не имею духа исполнить пророческую весть,
которая разнеслась недавно обо мне, и еще не застрелился. Глупо час от часу
долее вязнуть в жизненной грязи" (черновик).
и дочь. Семейная туча прошла; оставшись один, Пушкин успокоился, воспрял
духом. В рукописях имеется набросок большого и, можно сказать, программного
стихотворения, начатого в день отъезда Левушки и оставшегося незаконченным.
Но по рукописи, по сей день до конца не расшифрованной, можно понять
намерения автора. Текст настолько важен, что приведем его полностью.
заграницы и там отряхнуть прах отчизны. На Льва возложены определенные
организационные функции, от него многое зависит, именно поэтому "все думы
сердца" -- о нем. Далее в этом стихотворении осталось недописанным
следующее:
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Андреев Николай