Не будешь же казнить всех подряд... Война с татарами вознесла его над
другими, а несколько лет покоя снова уравняли его со всеми. Только
считается, что он хан, а если разобраться, всего лишь один из нойонов...
Джагамбу. Давно из кэрэитских кочевий не приезжал никто. Видно, что-то
важное затевает неугомонный Ван-хан, если послал Джагамбу. Нацелился на
кого-нибудь? На тайчиутов? На меркитов?
войлок, ослабил пояс, расстегнул воротник мокрого от пота халата.
свалились на нас, как горный обвал. Брат даже не успел собрать воинов. Где
он сейчас и жив ли, я не знаю. Его место занял Эрхе-Хара.
передала его Джучи, шепотом приказала отнести в юрту бабки Оэлун.
Тайчу-Кури, пятясь задом, сполз с войлока, стал в стороне, огорченно цокая
языком. Тэмуджин сердито махнул рукой - исчезни с моих глаз!
халата Джагамбу вытер грязную, потную шею.
месте Ван-хана утвердится его изгнанник брат, кэрэиты из надежных друзей
превратятся в непримиримых врагов.
когда придут найманы. Снялся и с семьей, со скотом, со всеми своими людьми
откочевал в твои владения.
Тэмуджин.
другом.
помалкивать>.
внезапное падение Ван-хана, как уберечься от беды. Джагамбу снова повторил
просьбу.
Спасибо!
люди за тобой не пойдут. Мое войско будет разбито, и найманы окажутся
здесь. Этого хочешь? И без того, боюсь, притащил за собой найманский
хвост. Бежал-то, видать, не оглядываясь...
сделал ничего плохого, и он меня, уверен, не тронул бы. Может быть, мне
вернуться?
хану-отцу, стало быть, враг и мне. За сношение с врагами, думаю, знаешь,
что бывает...
ты, Джагамбу. Потом я соберу своих нойонов и будем думать...
схватке с найманами его ударили мечом по голове. В первое мгновение ему
показалось, что вылетели глаза и треснул череп. Но глаза остались на
месте, ничего не сделалось и черепу - тангутский шлем с золотым гребнем
спас ему жизнь. Только очень уж болела голова.
рядом, а шум в ушах мешал и слышать, но ощущал, что сын все время держится
рядом. Вот он притронулся рукой к его плечу, тихо окликнул:
короткое мгновение вспыхнула тревога, но тут же угасла, смятая неутихающей
головной болью. Отозвался с равнодушием:
гриву, пахнущую потом. Тук, тук - стучали копыта. Бум, бум - отзывалось в
голове. И надо же было ставить коня на подковы... Он - ван, и конь у него
должен быть на подковах. Он - Ван-хан... И убегает на подкованном коне.
испариной. Стук копыт отдалился, заглох.
выпрямился. Они стояли в редком лесочке. Вершины деревьев дымились в
пламени зари, были черны, как обугленные. Внизу, в сумраке, булькала вода.
Кони хватали высокую сырую траву, торопливо жевали, гремя удилами. Кроме
сына тут были и нойоны - Хулабри, Арин-тайчжи, Эльхутур и Алтун-Ашух.
моргая глазами.
говорил тебе, отец!
Семьи и стада нукеров, воинов остались там. Эрхе-Хара не враг его людям,
он враг ему. Сейчас Эрхе-Хара силен, а люди льнут к сильным и покидают
слабых. Эти не могли покинуть его, слишком близко стояли к нему и не были
уверены, что Эрхе-Хара их простит.
траву, ощутил горячим затылком сырую прохладу земли, закрыл глаза. Нойоны
расседлали коней, легли в отдалении. Но заснуть никто не мог. Беспокойно
ворочались, разговаривали. Сначала ругали найманов. Держали предателя
Эрхе-Хара, как заветную стрелу в колчане, и вот вынули на горе людям...
Этот разговор был мало интересен, слушал его вполуха.
даже открыть глаза, чтобы не растревожить ее. Желанная дрема стала
заволакивать сознание. Но что-то в разговоре нойонов беспокоило его,
что-то новое уловил он в этом разговоре.
тайчиутами и татарами. Никто не захочет дать прибежища.
всем, чего он хотел. Когда за нас такой великий владетель и воитель - что
найманы со всеми тайчиутами, татарами и меркитами! Тьфу!
белками... Арин-тайчжи всегда чем-нибудь недоволен, всегда кого-нибудь
осуждает. Сейчас он, похоже, добирается до него. Неужели никто из них не
даст ему подобающего ответа? Ага, говорит Хулабри. Умен, отважен...
же у него желание примириться с нами. Не сумели. Не хватило ума...
многое...
иначе, чем было. Уж он об этом позаботится. Обещание дает. Эх, сын... Если
бы жизнь человека слагалась по его замыслам! Она как колченогая лошадь: в
любое время, на самом ровном месте может споткнуться и вывалить тебя из
седла.
Хану спать мешаете. Он один знает, как быть и что делать. Ему все это не в
новинку...
Алтун-Ашух. Он всегда в стороне от других, сам по себе. Из-за трудного
характера держал его в отдалении. Надо будет отличить и приблизить...
известно, что будет с ним самим. Жизнь не один раз опрокидывала его на
землю. В семь лет попал в плен к меркитам. Собирал сухие лепешки аргала,
толок в деревянной ступе просо вместе с рабами-харачу. Выручил отец. Отбил
у меркитов. А через пять лет попал в руки татар. Из этого плена выбрался
самостоятельно. Подговорил пастуха, украли с ним лошадей и бежали. Потом
борьба с нойонами-предателями и братьями-завистниками, гибель жены, казнь
Тай-Тумэра и Буха-Тумэра. Бегство от Эрхе-Хара и найманов. Как и сейчас Но
тогда он был молод и не четыре ворчливых нойона, а сотня храбрых воинов
шла за ним...