вынес икону Богоматери и поставил на внешнем деревянном укреплении, или
остроге:
восклицая: Господи помилуй. Стрелы сыпались градом: рассказывают, что одна
из них, пущенная воином Суздальским, ударилась в икону; что сия икона в то
же мгновение обратилась лицом к городу; что слезы капали с образа на фелон
Архиепископа и что гнев Небесный навел внезапный ужас на полки осаждающих.
чудесному заступлению Марии, уставили ежегодно торжествовать ей 27 ноября
праздник благодарности. Чувство живой Веры, возбужденное общим умилением,
святыми церковными обрядами и ревностным содействием Духовенства, могло
весьма естественным образом произвести сие чудо, то есть вселить в сердца
мужество, которое, изумляя врага, одолевает его силу. Новогородцы видели в
Андреевых воинах не только своих злодеев, но и святотатцев богопротивных:
мысль, что за нас Небо, делает храброго еще храбрее. Победители, умертвив
множество неприятелей, взяли столько пленных, что за гривну отдавали
десять Суздальцев (как сказано в Новогородской летописи), более в знак
презрения, нежели от нужды в деньгах. - Бегущий Мстислав был наказан за
свою лютость; воины его на возвратном пути не находили хлеба в местах,
опустошенных ими, умирали с голода, от болезней, и древний Летописец
говорит с ужасом, что они тогда, в Великий пост, ели мясо коней своих.
долженствовали навеки остаться его врагами; но (к удивлению
современников), чрез несколько месяцев изгнав Князя своего, Романа, они
вошли в дружелюбное сношение с Андреем: ибо терпели недостаток в хлебе и
других вещах необходимых, получаемых ими из соседственных областей
Российских. Четверть ржи стоила тогда в Новегороде около рубля сорока трех
копеек нынешними серебряными деньгами. Довольные славою одержанной победы,
не желая новых бедствий войны и щадя народ, чиновники, Архиепископ, люди
нарочитые предложили мир Боголюбскому, по тогдашнему выражению, на всей
воле своей, то есть не уступая прав Новогородских: Великий Князь принял
оный с тем условием, чтобы вместо умершего Святослава княжил в Новегороде
брат его, Рюрик Ростиславич, который господствовал в Овруче, не хотел
перемены и, единственно в угодность Андрею выехав оттуда, приказал сей
Удел Волынский брату Давиду.
которые на сей раз пришли из-за реки Буга, от берегов Черного моря. Глеб
Киевский, отягченный болезнию, не мог защитить бедных земледельцев; но
храбрый Михаил и юный брат его, Всеволод Георгиевич, с Торками и
Берендеями разбили хищников.
другие толпы неприятелей были еще впереди. Сия жестокость казалась тогда
спасительною мерою безопасности. Освободив 400 Россиян, сыновья Георгиевы
возвратились оплакать кончину Глеба, благонравного (по сказанию
летописцев), верного в слове и милосердого.
Ростиславичи, Давид и Мстислав, послали в Волынию за дядею своим,
Владимиром Дорогобужским, желая, чтобы он, как старший в роде Мономаховом,
господствовал в Киеве или в самом деле зависел от них, господствуя только
именем. Будучи союзником Ярослава Луцкого и сыновей его брата, Владимир,
не сказав им ни слова, уехал из Дорогобужа и был [15 февраля 1171 г.]
возведен племянниками на Киевский престол, к неудовольствию граждан и
Боголюбского, который, хотя унизил сию столицу, однако ж думал, что Князь,
славный только вероломством, не достоин именоваться наследником ее древних
самодержцев. Досадуя внутренно и на Ростиславичей, самовольно призвавших
дядю, Андрей велел ему немедленно выехать из Киева; но Владимир, княжив
менее трех месяцев, умер, памятный криводушием и всеми презираемый: ибо не
имел блестящих свойств, смелости и мужества, коими другие Князья, столь
часто ему подобные в вероломстве, закрашивали свои преступления.
желая великодушием устыдить Ростиславичей, объявил им, что они, дав слово
быть ему послушными как второму отцу, имеют право ждать от него милости и
что он уступает Киев брату их, Роману Смоленскому. Довольный сею особенною
благосклонностию Великого Князя, Роман поручил Смоленск сыну Ярополку и
въехал в столицу Киевскую при изъявлениях всеобщей радости жителей,
любивших в нем добродетели отца его:
престол и победу, одержанную Игорем Святославичем Северским (близ урочища
Олтавы и реки Ворсклы) над Кобяком и Кончаком, Ханами Половецкими. Юный
Игорь сам вручил ему сайгат, или трофеи, в знак уважения; был одарен
Ростиславичами и весело праздновал с ними в Вышегороде день Святых Бориса
и Глеба.
но дружбою и справедливостию. Рюрик не долго был там Князем: выгнав
Посадника Жирослава (ушедшего к Боголюбскому), он не мог жить с гражданами
в мире и скоро уехал к братьям. На его место Андрей с удовольствием дал
Новогородцам юного сына своего, Георгия, и сам решил их важнейшие дела
гражданские, по коим Архиепископ Иоанн ездил на совет к нему в Владимир.
Народ, в угодность Великому Князю, снова признал Жирослава главным своим
чиновником; а Великий Князь, в угодность народу согласился чрез год на
избрание другого Посадника.
какие обиды или обогатиться добычею в стране торговой. Рязанцы и муромцы
соединились с его сыном, Мстиславом, на устье Оки и зимою пришли к берегам
Камы, но в малом числе: ибо люди отбывали от зимнего похода, трудного в
местах, большею частию ненаселенных, где лежат глубокие снега и часто
свирепствуют метели. Главный воевода Андреев, Борис Жидиславич, взяв шесть
Болгарских деревень и седьмый городок, умертвив жителей, пленив жен и
детей, советовал Князьям идти назад.
границы, верстах в 20 от устья Оки. Сей Князь, возвратясь в столицу,
кончил жизнь в юности.
мужеством.
делах государственных, ни властолюбия. Вероятно, что Рюрик, принужденный
отказаться от Новагорода, винил в том не одну строптивость его жителей, но
и хитрость Великого Князя, столь охотно взявшего на себя быть их главою.
Вероятно, что и Великий Князь, изведав гордость Ростиславичей, в
особенности Давида и Мстислава, искал случая унизить оную без явного
нарушения справедливости. По крайней мере, счастливое согласие между ими
не продолжилось. Веря, искренно или притворно, какому-то ложному внушению,
Андрей дал знать Ростиславичам, что Глеб умер в Киеве не естественною
смертию и что тайным убийцею его был Вельможа Григорий Хотович, коего они,
вместе с другими участниками сего злодеяния, должны прислать к нему в
Владимир для казни. Роман не сделал того из жалости к людям невинным,
бессовестно оклеветанным; а гневный Андрей, велев Ростиславичам выехать из
областей южных, отдал Киев храброму Михаилу, княжившему в Торческе. Тихий
Роман не спорил и возвратился в Смоленск; но его братья, Рюрик, Давид,
Мстислав, жаловались на сию несправедливость и, видя, что Великий Князь
презирает их жалобы, вступили ночью в Киев, захватили там Всеволода
Георгиевича вместе с племянником Андреевым, Ярополком; осадили Михаила в
Торческе и заключили с ним особенный мир, уступив ему Переяславль, а себе
взяв столицу Киевскую, где Рюрик, возведенный братьями на ее престол,
хотел господствовать независимо от Андрея. В сие время жил у Михаила юный
Князь Галицкий, Владимир Ярославич, сын его сестры, Ольги Георгиевны.
Ярослав, имея слабость к одной злонравной женщине, именем Анастасии, не
любил супруги и так грубо обходился с нею, что она решилась бежать с сыном
в Польшу. Многие Бояре Галицкие, доброхотствуя им, дерзнули на явный бунт:
вооружили народ, умертвили некоторых любимцев Княжеских, сожгли Анастасию,
заточили ее сына и невольно примирили Ярослава с супругою. Мир,
вынужденный угрозами и злодейством, не мог быть искренним: усмирив или
обуздав мятежных Бояр, Ярослав новыми знаками ненависти к Княгине Ольге и
к Владимиру заставил их вторично уйти из Галича. Владимир искал
покровительства Ярослава Изяславича Луцкого и его племянников, обещав им
со временем возвратить Волынские города, Бужск и другие; но Князь Галицкий
требовал, чтобы они выдали ему сего несчастного, и грозился опустошить
пламенем всю область Луцкую. Тогда Владимир прибегнул к своему дяде
Михаилу; а Михаил, не пустив его ни к Святославу Черниговскому (тестю
Владимирову), ни к Андрею, велел ему, в угодность Ростиславичам, друзьям
Князя Галицкого, возвратиться к отцу, готовому простить сына. За то Рюрик
освободил Всеволода Георгиевича, удержав одного Ярополка пленником в
Киеве: ибо Ростиславичи, предвидя неминуемую войну с Андреем, хотели иметь
важного аманата в руках своих. Брат Ярополков, высланный ими из Триполя,
должен был уехать в Чернигов.
Мономахова потомства. "Неужели не вступишься за честь свою! - говорили их
Послы Великому Князю: - враги твои суть наши; мы все готовы к войне".
Андрей, еще более подвигнутый ими на злобу, отправил Княжеского Мечника,
именем Михна, сказать Ростиславичам: "Вы мятежники. Область Киевская есть
мое достояние. Да удалится Рюрик в Смоленск к брату, а Давид в Берлад: не
хочу терпеть его в земле Русской, ни Мстислава, главного виновника злу".
Сей последний, как пишут современники, навык от юности не бояться никого,
кроме Бога единого. В пылкой досаде он велел остричь голову и бороду Послу
Андрееву. "Теперь иди к своему Князю, - сказал Мстислав: - повторил ему
слова мои: доселе мы уважали тебя как отца; но когда ты не устыдился
говорить с нами как с твоими подручниками и людьми простыми, забыв наш
Княжеский сан, то не страшимся угроз; исполни оные: идем на суд Божий".
Летописца, омрачился гневом и, собрав 50000 воинов Суздальских,
Херберт Фрэнк
Жюль Верн
Свержин Владимир
Доценко Виктор
Посняков Андрей
Никитин Юрий