командовал. Он наклонился к Шарику, пытливо глянул ему в глаза и
неожиданно провел рукой в перчатке интимно и ласково по Шарикову животу.
прекрасно, тебя-то мне и надо. Ступай за мной. - Он пощелкал пальцами. -
Фить-фить!
ботиками, я слова не вымолвлю.
временами забывал о нем, поглощенный одной мыслью - как бы не утерять в
сутолоке чудесного видения в шубе и чем-нибудь выразить ему любовь и
преданность. И раз семь на протяжении Пречистенки до Обухова переулка он
ее выразил. Поцеловал в ботик у Мертвого переулка, расчищая дорогу, диким
воем так напугал какую-то даму, что она села на тумбу, раза два подвыл,
чтобы поддержать жалость к себе.
из-за водосточной трубы и, несмотря на вьюгу, учуял краковскую. Шарик
света не взвидел при мысли, что богатый чудак, подбирающий раненых псов в
подворотне, чего доброго и этого вора прихватит с собой, и придется
делиться моссельпромовским изделием. Поэтому на кота он так лязгнул
зубами, что тот с шипением, похожим на шипение дырявого шланга, забрался
по трубе до второго этажа. - Ф-р-р-р... га...у! Вон! Не напасешься
моссельпрома на всякую рвань, шляющуюся по Пречистенке.
которого слышалось приятное ворчание валторны, наградил пса вторым куском
поменьше, золотников на пять.
За вами буду двигаться куда ни прикажете.
переулок.
хуже этого ничего на свете нет. Во много раз опаснее дворника. Совершенно
ненавистная порода. Гаже котов. Живодер в позументе.
доля! Что это за такое лицо, которое может псов с улицы мимо швейцаров
вводить в дом жилищного товарищества? Посмотрите, этот подлец - ни звука,
ни движения! Правда, в глазах у него пасмурно, но, в общем, он равнодушен
под околышем с золотыми галунами. Словно так и полагается. Уважает,
господа, до чего уважает! Ну-с, а я с ним и за ним. Что, тронул? Выкуси.
Вот бы тяпнуть за пролетарскую мозолистую ногу. За все издевательства
вашего брата. Щеткой сколько раз морду уродовал мне, а?
только дорожку указывайте, а я уж не отстану, несмотря на отчаянный мой
бок.
третью квартиру жилтоварищей вселили.
перегнувшись через перила, в ужасе спросил:
Сейчас собрание было, выбрали новое товарищество, а прежних - в шею.
лизнуть сапожок.
труб, еще раз повернули и вот - бельэтаж.
версту. Тем не менее (ежели вы проживаете в Москве, и хоть какие-нибудь
мозги у вас в голове имеются), вы волей-неволей научитесь грамоте, притом
безо всяких курсов. Из сорока тысяч московских псов разве уж какой-нибудь
совершенный идиот не сумеет сложить из букв слово "колбаса".
месяца, по всей Москве развесили зелено-голубые вывески с надписью МСПО -
мясная торговля. Повторяем, все это ни к чему, потому что и так мясо
слышно. И путаница раз произошла: равняясь по голубоватому едкому цвету,
Шарик, обоняние которого зашиб бензинным дымом мотор, вкатил вместо мясной
в магазин электрических принадлежностей братьев Голубизнер на Мясницкой
улице. Там у братьев пес отведал изолированной проволоки, она будет почище
извозчичьего кнута. Этот знаменитый момент и следует считать началом
Шариковского образования. Уже на тротуаре тут же Шарик начал соображать,
что "голубой" не всегда означает "мясной" и, зажимая от жгучей боли хвост
между задними лапами и воя, припомнил, что на всех мясных первой слева
стоит золотая или рыжая раскоряка, похожая на санки.
Моховой, потом и "б" - подбегать ему было удобнее с хвоста слова "рыба",
потому что при начале слова стоял милиционер.
и неизбежно означали "сыр". Черный кран от самовара, возглавлявший слово,
обозначал бывшего хозяина "Чичкина", горы голландского красного, зверей
приказчиков, ненавидевших собак, опилки на полу и гнуснейший дурно
пахнущий бакштейн.
пахло сосисками, первые буквы на белых плакатах чрезвычайно удобно
складывались в слово "Неприли...", что означало "неприличными словами не
выражаться и на чай не давать". Здесь порою винтом закипали драки, людей
били кулаком по морде, - иногда, в редких случаях, - салфетками или
сапогами.
Гау-гау... га... строномия. Если темные бутылки с плохой жидкостью...
Ве-и-ви-на-а-вина... Елисеевы братья бывшие.
квартиры, помещавшейся в бельэтаже, позвонил, а пес тотчас поднял глаза на
большую, черную с золотыми буквами карточку, висящую сбоку широкой,
застекленной волнистым и розовым стеклом двери. Три первых буквы он сложил
сразу: пэ-ер-о "про". Но дальше шла пузатая двубокая дрянь, неизвестно что
означающая. "Неужто пролетарий"? - подумал Шарик с удивлением... - "Быть
этого не может". Он поднял нос кверху, еще раз обнюхал шубу и уверенно
подумал: "нет, здесь пролетарием не пахнет. Ученое слово, а бог его знает
что оно значит".
оттенив черную карточку. Дверь совершенно бесшумно распахнулась, и молодая
красивая женщина в белом фартучке и кружевной наколке предстала перед псом
и его господином. Первого из них обдало божественным теплом, и юбка
женщины запахла, как ландыш.
благоговейно пожаловал, вертя хвостом.
запомнилось зеркало до самого пола, немедленно отразившее второго
истасканного и рваного Шарика, страшные оленьи рога в высоте, бесчисленные
шубы и галоши и опаловый тюльпан с электричеством под потолком.
женщина и помогала снимать тяжелую шубу на черно-бурой лисе с синеватой
искрой. - Батюшки! До чего паршивый!
господин.
животе у него радостно и неярко сверкала золотая цепь.
парши... Да стой ты, черт... Гм! А-а. Это ожог. Какой же негодяй тебя
обварил? А? Да стой ты смирно!..
подвыл.
халат.
последовал за ней. Они вдвоем попали в узкий тускло освещенный коридор,
одну лакированную дверь миновали, пришли в конец, а затем попали налево и
оказались в темной каморке, которая мгновенно не понравилась псу своим
Семенова Мария
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Суворов Виктор
Махров Алексей