пронесся мимо нее. Но тут ее слух поразил короткий сухой треск, совсем не
похожий на грохот отцовского ружья; и тем не менее его могло породить только
огнестрельное оружие. Олень высоко подпрыгнул над сугробом; снова раздался
такой же треск, и олень, едва коснувшись земли, упал и покатился по насту.
Невидимый стрелок громко крикнул, и два человека вышли из-за сосен, за
которыми они, очевидно, прятались, ожидая появления оленя.
стрелять, - сказал хозяин саней, направляясь к убитому оленю, а сиявший от
восторга кучер съехал с дороги, стараясь тоже приблизиться к этому месту. -
Но, услышав лай старика Гектора, я не мог удержаться. Впрочем, я, кажется,
его даже не задел.
взгляд, полный торжества и уверенности в своем превосходстве, - вы спалили
порох, только чтобы погреть нос. Оно и правда сегодня холодно. Неужто вы
думали уложить этой хлопушкой взрослого оленя, да еще когда его настигает
Гектор и он мчится изо всех сил? В болоте немало фазанов, а снежные
куропатки слетаются прямо к вашему крыльцу. Кормите их крошками да
постреливайте в свое удовольствие; а если вам вздумается раздобыть оленины
или медвежатины, берите длинноствольное ружье и хорошо просаленный пыж, не
то больше пороху потратите, чем мяса добудете.
снова беззвучно захохотал, широко открыв большой рот.
оленя, - с добродушной улыбкой ответил хозяин саней. - Один ствол был
заряжен крупной дробью, а другой - птичьей. Олень получил две раны - в шею и
прямо в сердце. И еще неизвестно, Натти, может быть, в шею его ранил я.
пищу. - С этими словами он вытащил из заткнутых за пояс кожаных ножен
большой нож и перерезал оленю горло. - Раз тут две раны, я бы на вашем месте
спросил, не две ли пули в него попало; какой же дробовик оставляет вот такие
рваные раны вроде этой на шее? И ведь вы не станете спорить, судья, что
олень упал после четвертого выстрела, сделанного рукой потверже и помоложе,
чем моя или ваша. Хоть я и бедняк, но без этой оленины обойдусь, да только с
какой стати должен я отдавать свою законную добычу, если живу в свободной
стране? Впрочем, коли уж на то пошло, и тут сила частенько берет верх над
законом, как бывало в Старом Свете.
фразы он произнес настолько тихо, что слышно было лишь сердитое бормотанье.
- Я только хочу знать, кому принадлежит честь удачного выстрела. Оленина
стоит два-три доллара, но мне будет обидно упустить случай приколоть к моей
шапке почетный трофей - хвост этого красавца. Только подумай, Натти, как я
посрамил бы Дика Джонса: он только и делает, что насмехается над моей
охотничьей сноровкой, а сам за весь сезон подстрелил всего-навсего сурка да
пару белок!
сказал старый охотник с безнадежным вздохом. - Было время, когда я с порога
своей хижины подстрелил за один раз тринадцать оленей, не говоря уж о ланях!
А когда тебе требовался медвежий окорок, надо было только посторожить лунной
ночью, и уж наверняка уложишь зверя через щель в стене. И не приходилось
опасаться, что заснешь в засаде: волки своим воем глаза сомкнуть не
давали... А вот и Гектор, - добавил он, ласково погладив большую белую в
желтых и черных пятнах гончую, которая выбежала из леса в сопровождении
другой собаки. - Вон у него на шее рубец - это его волки порвали в ту ночь,
когда я отгонял их от оленины, коптившейся на печной трубе. Такой друг
понадежней иного человека: он не бросит товарища в беде и не укусит руку,
которая его кормит.
С той минуты, как он вышел из-за сосны, она с любопытством рассматривала
его. Он был высок и до того тощ, что казался даже выше своих шести футов.
Лисья шапка на его голове, покрытой прямыми рыжеватыми волосами, уже сильно
поредевшими, была похожа на описанную нами шапку судьи, но сильно уступала
ей по покрою и отделке. Лицо у него было худое, словно после длительного
голодания, однако в нем нельзя было заметить никаких признаков болезни,
наоборот - оно свидетельствовало о несокрушимо крепком здоровье. Ветры и
морозы придали коже охотника медно-красный оттенок. Над его серыми глазами
нависали кустистые брови, почти совсем седые; морщинистая шея по цвету
нисколько не отличалась от лица и была совсем открыта, хотя под курткой
виднелся ворот рубахи из клетчатой домотканой материи. Куртка эта, сшитая из
выдубленных оленьих шкур волосом наружу, была туго перепоясана пестрым
шерстяным кушаком. Его ноги были обуты в мокасины из оленьей кожи,
украшенные, по индейскому обычаю, иглами дикобраза; кроме того, он носил
гетры из того же материала, перевязанные над коленями поверх потертых штанов
из оленьей кожи, - за эти-то гетры поселенцы и прозвали его Кожаным Чулком.
Через его плечо был перекинут ремень, на котором болтался большой бычий рог,
столь тщательно выскобленный, что сквозь стенки просвечивал хранившийся в
нем порох. С широкого конца к рогу было искусно приделано деревянное донце,
а с узкого он был плотно закупорен деревянной же затычкой. Рядом с рогом
висела кожаная сумка, и охотник, закончив свою речь, достал из нее мерку,
аккуратно отмерил порох и принялся перезаряжать свое ружье. Когда он
поставил его перед собой, уперев приклад в снег, дуло поднялось почти до
самого верха его лисьей шапки.
угрюмой воркотни охотника, воскликнул:
Если оленя в шею ранил я, значит, он мой, потому что выстрел в сердце был
излишним - превышением необходимости, как говорим мы в суде.
ружье через левую руку, он открыл медную крышечку в прикладе, достал кружок
просаленной кожи, завернул в него пулю, с силой вогнал этот шарик в дуло
поверх пороха и, не переставая говорить, продолжал заталкивать заряд все
глубже. - Да только куда легче сыпать учеными словами, чем свалить оленя на
бегу. А убила его рука помоложе, чем моя или ваша, как я уже сказал.
товарищу Кожаного Чулка. - Не разыграть ли нам наш трофей в орлянку? И, если
ты проиграешь, доллар, который я подброшу, будет твоим. Что скажешь,
приятель?
человек, опираясь на ружье, такое же, как у Натти.
меньшинстве, а другими словами, мои доводы отведены, как говорим мы, судьи.
Агги, поскольку он невольник, права голоса не имеет, а Бесс
несовершеннолетняя. Делать нечего, я отступаюсь. Но продайте мне оленину, а
я уж сумею порассказать о том, как был убит этот олень.
заражаясь высокомерием своего товарища. - Я-то знаю много случаев, когда
олень, раненный в шею, бежал еще несколько дней, и я не из тех, кто станет
отнимать у человека его законную добычу.
Натти, - с невозмутимым добродушием ответил судья. - А что ты скажешь,
приятель, если я предложу тебе за оленя три доллара?
принадлежит по праву, - почтительно, но твердо сказал молодой человек, чья
речь и поведение никак не соответствовали его скромной одежде. - Сколько
дробин было в вашем ружье?
некоторое впечатление. - И, по-моему, этого достаточно, чтобы убить такого
оленя.
дереву, за которым прятался, ожидая оленя. - Вы стреляли в этом направлении,
сэр, не правда ли? Четыре дробины засели вот здесь, в стволе.
сказал со смехом:
пятая?
куртку. В рубахе его виднелась дыра, через которую крупными каплями сочилась
кровь.
пустого трофея, а человек, раненный моей рукой, молчит, ничем не выдавая
своих страданий! Скорей! Скорей садитесь в мои сани - до поселка только одна
миля, а там есть врач, который сможет сделать перевязку. Я заплачу за все,
и, пока ваша рана не заживет, вы будете жить у меня, да и потом сколько
захотите.
предложение. У меня есть близкий друг, который очень встревожится, если
узнает, что я ранен. Это всего лишь царапина, и ни одна кость не задета.
Насколько я понимаю, сэр, теперь вы согласны признать мое право на оленину?
право стрелять в моих лесах оленей, медведей и любого другого зверя. До сих
пор этой привилегией пользовался только Кожаный Чулок, и скоро настанет
время, когда она будет считаться весьма ценной. А оленя я у вас покупаю; вот
возьмите, эта банкнота оплатит и ваш и мой выстрелы.
судья кончил речь.
право Натаниэля Бампо стрелять дичь в этих местах куда старше права
Мармадьюка Темпла запрещать ему это. А если и есть такой закон (хотя кто
когда слышал о законе, запрещающем человеку стрелять оленей где ему
заблагорассудится?), то он должен был бы запретить охоту с дробовиком. Когда
Гуревич Георгий
Василенко Иван
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Громыко Ольга