либо прельщенные соблазном. Единицы в жажде быстрого обогащения гнались за
призраком надежды и искали золотые жилы в девственных землях. Но куда
большая часть эмигрантов оседала вдоль рек и ручьев, довольствуясь богатым
урожаем, каким илистая приречная почва щедро награждает даже не слишком
трудолюбивого пахаря. Так с волшебной быстротой возникали новые поселения; и
те, на чьих глазах происходила покупка пустынной области, в большинстве
своем дожили до того, что увидели, как суверенный штат со всем своим уже
немалым населением был принят в лоно национального Союза на основе
политического равноправия.
делались еще первые шаги в предприятии, давшем столь быстрый и успешный
результат.
пожухлая листва на разбросанных редких деревьях уже начала принимать осенние
краски, когда вереница фургонов выбралась из русла пересохшей речки и
двинулась дальше по всхолмленной равнине - или, говоря языком того края, о
котором идет наш рассказ, по "волнистой прерии". Повозки, груженные домашним
скарбом и земледельческими орудиями, небольшое разбредающееся стадо овец и
коров, обтрепанная одежда и бездумные лица крепких молодцов, вышагивающих
подле медленно плетущихся упряжек, - все указывало, что это караван
переселенцев, потянувшихся на Запад в поисках Эльдорадо. Но вразрез с
обычаем людей такого разбора они бросили плодородные земли Юго-Востока и
пробрались (а как, то ведомо только таким отважным искателям новых путей)
через лощины, через бурные потоки, через топи и сухие степи далеко за
обычные пределы заселения. Перед ними лежала та широкая равнина, что
тянется, столь на вид однообразная, до подошвы Скалистых гор; и много долгих
и страшных миль уже легло между ними и бурными водами стремительного Платта.
неожиданней, что природа вокруг предлагала мало соблазнов для жадности
торговца, и еще того меньше могла она обещать простому поселенцу-фермеру.
которой колеса катились легко, как по убитой дороге; ни повозки, ни скот не
оставляли на ней отпечатка - след сохраняла только эта чахлая и жухлая
трава, которую животные вяло пощипывали, временами и вовсе ее отвергая как
слишком терпкую пищу, какую и с голоду не сжуешь.
забравшись в эту даль, они, по-видимому, чувствовали себя в безопасности? Вы
не подметили бы в них и тени озабоченности, неуверенности или тревоги.
Считая с женщинами и детьми, их было свыше двадцати человек.
признать в нем предводителя отряда. Это был высокий мужчина, загорелый
немолодой, с угрюмым лицом и вялый с виду. Он казался расхлябанным и
сутулым, но был широк в плечах и на деле чудовищно силен. Лишь временами,
когда какая-нибудь небольшая помеха вставала вдруг на его пути, в его
походке, только что казавшейся ленивой и развинченной, сразу проявлялась та
энергия, что таилась в его существе, как сонная и неуклюжая, но грозная сила
слона. Лицо было тупое, с резкой складкой рта, с тяжелым подбородком; а лоб,
который, как принято думать, отражает наш духовный облик, был низкий,
покатый и узкий.
нему те кожаные принадлежности, какие мода и удобство сделали необходимым
отличием переселенца в походе. Но к этому разнородному одеянию кое-что было
добавлено причудливо и безвкусно, для украшения. Вместо обычного ремня из
оленьей кожи он был опоясан линялым шелковым шарфом немыслимой расцветки;
роговая рукоять его ножа была усажена серебряными бляхами; куний мех на
шапке был так мягок и пушист, что носить его хоть королеве; на грубом и
засаленном кафтане ворсистого сукна блестели пуговицы из мексиканского
золота; ложа ружья была вырезана из отличного красного дерева и скреплена
заклепками и кольцами того же ценного металла; здесь и там на своей широкой
груди великан нацепил дешевые, с брелоками часы - штуки три, не меньше. В
добавление к ружью и мешку, заброшенному на спину вместе с дополна набитыми
и тщательно оберегаемыми сумкой с пулями и рогом с порохом, он небрежно
вскинул на плечо острый и широкий топор. И весь этот груз он нес на себе,
казалось, так легко, как если бы шел, ничем не стесненный, безо всякой ноши.
таком же наряде и настолько похожих между собой и на своего вожака, что
нельзя было не признать в них членов одной семьи. Хотя младший из них едва
ли достиг тех лет, когда, по мудрому суждению закона, человек входит в
разум, он не посрамил свой род и ростом уже не уступал остальным. Впрочем,
были в отряде и люди иного склада, но тех мы опишем после, по ходу нашего
рассказа.
выглядывало немало оливковых личиков в белых кудрях и с горевшим в глазах
понятным возбуждением и живым любопытством. Старшая из двух взрослых -
увядшая, вся в морщинах - была матерью девочек и юношей, составлявших
большинство отряда. Младшая же была подвижной и веселой девушкой
восемнадцати лет, лицо которой, и одежда, и манеры, казалось, говорили, что
по общественному положению она стоит на несколько ступеней выше всех ее
видимых спутников. На втором крытом фургоне парусиновые боковины были
наглухо задернуты, тщательно скрывая от взоров, что в нем находится.
Остальные повозки гружены были грубой мебелью и прочим домашним скарбом,
каким могла располагать семья, готовая во всякий час и в любую пору года
сняться с обжитого места и двинуться в дальний путь.
такого, чего не встретишь каждодневно на больших дорогах страны, где все
переменчиво, все в движении. Но своеобразие и безлюдье местности, куда они
вторглись, наложили на переселенцев отчетливую мету дикости и авантюризма.
путникам на каждой миле, вид был ограничен с двух сторон теми пологими
подъемами, по которым прерии этого типа и получили название "волнистых",
тогда как в две другие стороны уныло тянулась длинная, узкая ложбина, там и
сям оживляемая зарослями довольно густой, не жесткой травы. А с гребней
подъемов открывался ландшафт, утомлявший глаза своим однообразием и до жути
угрюмый. Земля напоминала здесь океан, когда его беспокойные валы тяжело
вздымаются после ярости еще не улегшейся бури: та же равномерно колеблемая
поверхность и та же необозримая ширь. В самом деле, так было разительно
сходство между двумя пустынями - вод и земли, - что, как ни смешна покажется
геологу эта простая гипотеза, поэту невольно хочется объяснить необычайную
формацию равнины сменой владычества этих двух стихий. Здесь и там вставало
из глубины ложбины, широко раскинув голые ветви, высокое дерево, как
одинокий корабль; и в подкрепление обмана появлялась в туманной дали зеленым
овалом рощица, рисуясь на краю кругозора, точно остров среди океана. Нет
нужды указывать читателю, если он бывалый человек, что однообразие
поверхности увеличивает расстояние, особенно когда смотришь с низкой точки;
но, по мере того как проплывали бугор за бугром и остров за островом, крепла
печальная уверенность, что придется пройти длинную и по виду нескончаемую
полосу земель, покуда смогут осуществиться хотя бы самые скромные желания
хлебопашца.
только по солнцу, и, решительно обратясь спиной к цивилизованным поселениям,
с каждым шагом все дальше - чтобы не сказать бесповоротно - углублялся в
страну, где кочуют охотники-индейцы. Но надвигался вечер, и в его уме, быть
может не способном выработать связную систему мер предосторожности, помимо
тех, какие требуются в данный час, все же зашевелилось беспокойство: как тут
устроиться с ночлегом?
с минуту и кинул полулюбопытный взгляд налево и направо, высматривая по
общеизвестным признакам место, где были бы налицо все три важнейших предмета
- вода, топливо, корм для скота.
секунд небрежно-нерадивого осмотра великан поплелся вниз по отлогому склону
тем вялым шагом, каким побрело бы раскормленное животное, приняв тяжелый
вьюк.
проделывая каждый в свой черед тот же осмотр, выказывали куда больше
заинтересованности, если не волнения. По медлительным движениям и животных и
людей было ясно, что подходит час, когда отдых становится необходим.
Кустистая трава в ложбинах представляла препятствие, которое усталость
делала все более трудным; и все чаще приходилось прибегать к кнуту - иначе
лошади в упряжках отказывались идти дальше. И вот, когда усталость овладела
всеми, кроме вожака, отряд замер на месте перед зрелищем внезапным и
нежданным.
себя широкую пылающую полосу. Посреди огненного потока возникла фигура
человека, рисовавшаяся на позолоченном фоне так четко и так осязаемо, что,
казалось, руку протянуть - и схватишь. Она была огромна; поза выражала
раздумье и печаль; и стояла она перед людьми прямо на их пути. Но в этой
яркой световой оправе было невозможно распознать истинные ее размеры.
сразу остановился и глядел на таинственное существо с тупым любопытством,
вскоре перешедшим в суеверный страх. Его сыновья, как только справились с
волнением, медленно окружили отца; а когда подошли и те, кто управлял
упряжками, весь отряд сгрудился в одну безмолвную и удивленную группу. Но,
хотя путешественники все, как один, вообразили, что перед ними нечто
сверхъестественное, тотчас послышалось щелкание замков, а двое или трое
юношей, самые смелые, уже вскинули ружья.
голосом мать. - Эйза или Эбнер уж наверное смогут разобраться, что это за
тварь!
Березин Федор
Шилова Юлия
Браун Дэн
Шилова Юлия
Куликов Роман
Грабб Джеф