Чтение 2–й страницы книги ~Белый клык~

он протянул руку в темноту, стеной надвигавшуюся на них со всех сторон.
Во мраке нельзя было разглядеть никаких определенных очертаний; видне-
лась только пара глаз, горящих, как угли.

Генри молча указал на вторую пару и на третью. Круг горящих глаз стя-
гивался около их стоянки. Время от времени какая-нибудь пара меняла мес-
то или исчезала, с тем чтобы снова появиться секундой позже.

Собаки беспокоились все больше и больше и вдруг, охваченные страхом,
сбились в кучу почти у самого костра, подползли к людям и прижались к их
ногам. В свалке одна собака попала в костер; она завизжала от боли и
ужаса, и в воздухе запахло паленой шерстью. Кольцо глаз на минуту ра-
зомкнулось и даже чуть-чуть отступило назад, но как только собаки успо-
коились, оно снова оказалось на прежнем месте.

- Вот беда. Генри! Патронов мало!

Докурив трубку, Билл помог своему спутнику разложить меховую постель
и одеяло поверх еловых веток, которые он еще перед ужином набросал на
снег. Генри крякнул и принялся развязывать мокасины.

- Сколько у тебя осталось патронов? - спросил он.

- Три, - послышалось в ответ. - А надо бы триста. Я бы им показал,
дьяволам!

Он злобно погрозил кулаком в сторону горящих глаз и стал устанавли-
вать свои мокасины перед огнем.

- Когда только эти морозы кончатся! - продолжал Билл. - Вот уже вто-
рую неделю все пятьдесят да пятьдесят градусов. И зачем только я пустил-
ся в это путешествие, Генри! Не нравится оно мне. Не по себе мне как-то.
Приехать бы уж поскорее, и дело с концом! Сидеть бы нам с тобой сейчас у
камина в форте Мак-Гэрри, играть в криббедж... Много бы я дал за это!

Генри проворчал что-то и стал укладываться. Он уже задремал, как
вдруг голос товарища разбудил его:

- Знаешь, Генри, что меня беспокоит? Почему собаки не накинулись на
того, пришлого, которому тоже досталась рыба?

- Уж очень ты стал беспокойный, Билл, - послышался сонный ответ. -
Раньше за тобой этого не водилось. Перестань болтать, спи, а утром вста-
нешь как ни в чем не бывало. Изжога у тебя, оттого ты и беспокоишься.

Они спали рядом, под одним одеялом, тяжело дыша во сне. Костер поту-
хал, и круг горящих глаз, оцепивших стоянку, смыкался все теснее и тес-
нее.

Собаки жались одна к другой, угрожающе рычали, когда какая-нибудь па-
ра глаз подбиралась слишком близко. Вот они зарычали так громко, что
Билл проснулся. Осторожно, стараясь не разбудить товарища, он вылез
из-под одеяла и подбросил хвороста в костер. Огонь вспыхнул ярче, и
кольцо глаз подалось назад.

Билл посмотрел на сбившихся в кучу собак, протер глаза, вгляделся
попристальнее и снова забрался под одеяло.

- Генри! - окликнул он товарища. - Генри!

Генри застонал, просыпаясь, и спросил:

- Ну, что там?

- Ничего, - услышал он, - только их опять семь. Я сейчас пересчитал.

Генри встретил это известие ворчанием, тотчас же перешедшим в храп, и
снова погрузился в сон.

Утром он проснулся первым и разбудил товарища. До рассвета оставалось
еще часа три, хотя было уже шесть часов утра. В темноте Генри занялся
приготовлением завтрака, а Билл свернул постель и стал укладывать вещи в
сани.

- Послушай, Генри, - спросил он вдруг, - сколько, ты говоришь, у нас
было собак?

- Шесть.

- Вот и неверно! - заявил он с торжеством.

- Опять семь? - спросил Генри.

- Нет, пять. Одна пропала.

- Что за дьявол! - сердито крикнул Генри, и, бросив стряпню, пошел
пересчитать собак.

- Правильно, Билл, - сказал он. - Фэтти сбежал.

- Улизнул так быстро, что и не заметили. Пойди-ка сыщи его теперь.

- Пропащее дело, - ответил Генри. - Живьем слопали. Он, наверное, не
один раз взвизгнул, когда эти дьяволы принялись его рвать.

- Фэтти всегда был глуповат, - сказал Билл.

- У самого глупого пса все-таки хватит ума не идти на верную смерть.

Он оглядел остальных собак, быстро оценивая в уме достоинства каждой.

- Эти умнее, они такой штуки не выкинут.

- Их от костра и палкой не отгонишь, - согласился Билл. - Я всегда
считал, что у Фэтти не все в порядке.

Таково было надгробное слово, посвященное собаке, погибшей на Север-
ном пути, - и оно было ничуть не скупее многих других эпитафий погибшим
собакам, да, пожалуй, и людям.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ВОЛЧИЦА

Позавтракав и уложив в сани свои скудные пожитки, Билл и Генри поки-
нули приветливый костер и двинулись в темноту. И тотчас же послышался
вой - дикий, заунывный вой; сквозь мрак и холод он долетал до них отов-
сюду. Путники шли молча. Рассвело в девять часов.

В полдень небо на юге порозовело - в том месте, где выпуклость земно-
го шара встает преградой между полуденным солнцем и страной Севера. Но
розовый отблеск быстро померк. Серый дневной свет, сменивший его, про-
держался до трех часов, потом и он погас, и над пустынным безмолвным
краем опустился полог арктической ночи.

Как только наступила темнота, вой, преследовавший путников и справа,
и слева, и сзади, послышался ближе; по временам он раздавался так близ-
ко, что собаки не выдерживали и начинали метаться в постромках.

После одного из таких припадков панического страха, когда Билл и Ген-
ри снова привели упряжку в порядок, Билл сказал:

- Хорошо бы они на какую-нибудь дичь напали и оставили нас в покое.

- Да, слушать их малоприятно, - согласился Генри.

И они замолчали до следующего привала.

Генри стоял, нагнувшись, над закипающим котелком с бобами и подклады-
вал туда колотый лед, когда за его спиной вдруг послышался звук удара,
возглас Билла и пронзительный визг. Он выпрямился и успел разглядеть
только неясные очертания какого-то зверя, промчавшегося по снегу и
скрывшегося в темноте. Потом Генри увидел, что Билл не то с торжествую-
щим, не то с убитым видом стоит среди собак, держа в одной руке палку, а
в другой хвост вяленого лосося.

- Половину все-таки утащил! - крикнул он. - Зато я всыпал ему как
следует. Слышал визг?

- А кто это? - спросил Генри.

- Не разобрал. Могу только сказать, что ноги, и пасть, и шкура у него
имеются, как у всякой собаки.

- Ручной волк, что ли?

- Волк или не волк, только, должно быть, действительно ручной, если
является прямо к кормежке и хватает рыбу.

Этой ночью, когда они сидели после ужина на ящике, покуривая трубки,
круг горящих глаз сузился еще больше.

- Хорошо бы они стадо лосей где-нибудь спугнули и оставили нас в по-
кое, - сказал Билл.

Его товарищ пробормотал что-то не совсем любезное, и минут двадцать
они сидели молча: Генри - уставившись на огонь, а Билл - на круг горящих
глаз, светившийся в темноте, совсем близко от костра.

- Хорошо было бы сейчас подкатить к МакГэрри... - снова начал Билл.

- Да брось ты свое "хорошо бы", перестань ныть! - не выдержал Генри.
- Изжога у тебя, вот ты и скулишь. Выпей соды - сразу полегчает, и мне с
тобою будет веселее.

Утром Генри разбудила отчаянная брань. Он поднялся на локте и увидел,
что Билл стоит среди собак у разгорающегося костра и с искаженным от бе-
шенства лицом яростно размахивает руками.

- Эй! - крикнул Генри. - Что случилось?

- Фрог убежал, - услышал он в ответ.

- Быть не может!

- Говорю тебе, убежал.

Генри выскочил из-под одеяла и кинулся к собакам.

Внимательно пересчитав их, он присоединил свой голос к проклятиям,
которые его товарищ посылал по адресу всесильной Северной глуши, лишив-
шей их еще одной собаки.

- Фрог был самый сильный во всей упряжке, - закончил свою речь Билл.

- И ведь смышленый! - прибавил Генри.

Такова была вторая эпитафия за эти два дня.

Завтрак прошел невесело; оставшуюся четверку собак запрягли в сани.
День этот был точным повторением многих предыдущих дней. Путники молча
брели по снежной пустыне. Безмолвие нарушал лишь вой преследователей,
которые гнались за ними по пятам, не показываясь на глаза. С наступлени-
ем темноты, когда погоня, как и следовало ожидать, приблизилась, вой
послышался почти рядом; собаки дрожали от страха, метались и путали
постромки, еще больше угнетая этим людей.

- Ну, безмозглые твари, теперь уж никуда не денетесь, - с довольным
видом сказал Билл на очередной стоянке.

Генри оставил стряпню и подошел посмотреть. Его товарищ привязал со-
бак по индейскому способу, к палкам. На шею каждой собаки он надел кожа-
ную петлю, к петле привязал толстую длинную палку - вплотную к шее; дру-
гой конец палки был прикреплен кожаным ремнем к вбитому в землю колу.
Собаки не могли перегрызть ремень около шеи, а палки мешали им достать