тяжелым. Некогда богатый землевладелец, дон Игнацио принужден был теперь
давать случайным ученикам уроки испанского языка. Среди них оказался и
Флоранс Керней. Но, изучая язык андалузцев, Флоранс полюбил ту, в устах
которой этот язык обретал особую прелесть: это была дочь дона Игнацио
Вальверде.
берегу, опустив голову и устремив глаза на песок, точно внимательно
рассматривал усеявшие его ракушки. Затем он поднял голову и стал смотреть
на величественные воды реки. На самом же деле он весьма мало интересовался
ракушками и Миссисипи и еще меньше думал о той речи, которую ему
предстояло произнести на собрании "патриотов и друзей свободы". Он был
весь во власти лишь одного чувства - страсти, которая заполняла его
сердце.
идти. - Я собираюсь сражаться за страну, к которой вовсе не чувствую
симпатии, и сражаться с другой страной, которую я собирался изучить,
проехав для этого несколько тысяч верст, воодушевленный самыми мирными и
дружескими к ней чувствами. А теперь я отправляюсь туда как враг, с
оружием в руках! И к тому же это родная страна той, которая завладела моим
сердцем! Да, вот она, настоящая причина: ее сердце не сумел я покорить...
В этом я убедился сегодня утром. Но к чему думать все время о ней?.. Луизе
Варвельде до меня столько же дела, сколько до той полдюжины креолов
чистейшей крови, которые кружатся вокруг нее, словно бабочки вокруг
цветка! Только один имеет некоторый шанс на успех: это Карлос Сантандер.
Вид этого человека мне невыносим, это плут, негодяй. Но она не распознает
в нем плута, и, если правда все то, что говорят о стране, в которой он
родился, то он не хуже остальных. Черт возьми! Как я могвлюбиться в
мексиканку после всего, что слышал о ее соотечественниках? Она просто
околдовала меня. Чем скорее я освобожусь от ее чар, чем скорее удалюсь от
нее, тем для меня будет лучше. У меня появился шанс! Если Луиза не
разделяет моего чувства, для меня будет удовлетворением думать, что,
сражаясь против ее страны, я могу некоторым образом унизить ее самолюбие.
Ах, Техас, если ты находишь во мне защитника, то причина тому не
патриотическая любовь моя к тебе, а средство изгнать из сердца горькие
воспоминания. В самом деле! - вскричал он, помолчав с минуту, в которую,
казалось, старался связать нить своих размышлений. - Случай, сведший меня
с Крисом Роком, можно назвать счастливым, я желаю избавиться от власти
сирены, и вот мне падает с неба друг, покровитель, предлагающий мне стать
начальником отряда партизан! Зачем отказываться? Зачем? Это редкий случай,
редкая удача. Продолжайте, Крис Рок, продолжайте! Делайте все, что в вашей
власти, а я приложу все усилия, чтобы поспособствовать вам. Если я буду
выбран, Техас приобретет защитника, а Луиза Вальверде лишится одного из
своих обожателей.
Флоранс Керней подошел к отелю, великолепному отелю Святого Карла, в
котором он жил.
улице Пойдрас. Снятый для этого случая зал мог вместить триста человек.
цивилизованных наций Европы, а также и такие, которые не имели ни
малейшего понятия о цивилизации, бородатые, загорелые, очевидно, долго
пребывавшие в диких странах, а может быть, имевшие и еще более близкое
отношение к дикарям.
Рок был уже там, окруженный многочисленными друзьями-техасцами, которые
после участия во многих сражениях в защиту молодой республики возвратились
в Новый Орлеан - отчасти чтобы развлечься, отчасти чтобы завербовать новых
сторонников идеи, завлекшей их в Техас, - доктрины Монро. Молодой ирландец
был представлен техасцам как их сторонник и друг, способный доказать это
со стаканом в руках, что тот и сделал бы весьма охотно, нисколько не
заботясь о последствиях, раз таков был обычай этой щедрой нации, если бы
не заметил при входе в зал, что в противной партии раздавались не стаканы
с вином, а доллары: очевидно, эта сторона решила действовать наверняка.
имени. Представьте же удивление молодого ирландца, когда в зал вошел
сопровождаемый многочисленными друзьями субъект, ему более чем хорошо
знакомый: его соперник и претендент на сердце Луизы Вальверде - Карлос
Сантандер! И он, в свою очередь, домогался командования отрядом партизан!
Керней не верил своим глазам, зная, что этот человек был в самых лучших
отношениях не только с доном Игнацио, но и с другими мексиканцами, которых
он часто встречал у своего учителя. Как же мог этот креол пытаться стать
во главе отряда, который должен отомстить мексиканцам за их вторжение в
Сан-Антонио, столицу Техаса? Хотя своя логика в этом есть. Ведь изгнанные
мексиканцы стали врагами Санта-Аны. Восторжествовав над диктатором, они
помогли бы своей партии захватить власть, даже если им пришлось бы
действовать заодно с техасскими скватерами.
кандидатура Сантандера на должность начальника партизан казалась более чем
странной. Но теперь не время былотеряться в догадках. Он едва успел
обменяться со своим соперником вызывающим взглядом, как
председательствующий, человек в техасском мундире, одним прыжком вскочил
на стол и крикнул:
приступить к избранию офицеров. Это предложение не вызвало ни малейшего
возражения. Приступили к делу без шума и суматохи, тишина царила снаружи и
внутри, да следовало, впрочем, действовать не слишком открыто, ибо, как ни
популярно было это движение во всех штатах, международный закон был
настолько строг, что правительство могло вмешаться в дело. Выборы
проводились самым простым образом. Имена кандидатов писали на лоскуты
бумаги и раздавали эти лоскуты присутствующим. Только члены-учредители
собрания имели право предлагать кандидатов. Листки с именами клали в
шляпу, которой обносили собрание. Когда все голоса были собраны,
содержимое шляпы высыпали на стол. Председатель в присутствии двух
секретарей сосчитал бюллетени, затем на некоторое время наступила тишина,
лишь изредка прерываемая коротким замечанием председателя или шепотом
секретарей. Наконец техасский полковник провозгласил результаты выборов:
Флоранс Керней был выбран в капитаны большинством в тридцать три голоса!
голос Криса Рока. Затем великан, пробравшись сквозь толпу, крепко пожал
руку своему новому другу, который сделался его начальником, благодаря его
же протекции.
Его пристыженный вид говорил о том, что имя Карлоса Сантандера должно было
быть отныне вычеркнуто из списка партизан. Во всяком случае, не успел он
уйти, как уже был забыт.
сержантов и капралов. Когда выборы были окончены, общее воодушевление
охватило присутствующих, посыпались поздравления, всюду чокались, говорили
речи. Словом, праздник был в самом разгаре, кто-то прошелся даже насчет
пробковой ноги Санта-Аны. Расстались, конечно, не раньше, как была пропета
патриотическая песня "Star sprankled banner".
Флоранс Керней внезапно остановился, точно не зная, в каком направлении
идти. Нет, он вовсе не забыл дороги к своему отелю, находившемуся по
соседству, он давно привык ориентироваться во всех частях города, и его
колебание объяснялосьсовсемдругим.
не хотела этого. Однако я не могу воспользоваться его приглашением... Ах,
если бы я знал раньше!.. После того, что я сегодня видел, мне положительно
лучше вернуться в отель и никогда больше с нею не видеться", - думал
Флоранс.
зная, на что решиться.
в том, что все его мысли были заняты несчастной любовью к Луизе Варвельде.
"Что ей до того, - говорил он себе, - приду я к ней ужинать или нет?"
Накануне дон Игнацио пригласил его к ужину, и он ответил согласием. Но
после ему довелось быть свидетелем сцены, которая заставила его пожалеть о
своем решении. Он застал Карлоса Сантандера шептавшим на ухо Луизе слова,
- конечно, слова любви! - так как они заставили молодую девушку вспыхнуть.
Он видел дочь своего учителя не более десяти раз, когда приходил брать
уроки. Иногда они обменивались ничего не значащими фразами о погоде, об
испанском языке, о Новом Орлеане, в котором оба были иностранцами. Один
только раз он уловил у нее большой интерес к разговору: когда, говоря о
путешествиях, сказал, что собирается в Мексику. При этом он принялся
рассказывать все, что слышал о мексиканских женщинах, довольно наивно
заметив, что жизни его там грозит меньше опасности, чем его сердцу. Кернею
тогда показалось, что она прислушалась к этой фразе с особенным вниманием.
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Перумов Ник