француз Дюмон-Дюрвиль, первооткрыватель многих тропических островов, и
молодой энергичный англичанин Джемс Росс. Антарктида высоко оценила заслуги
обоих исследователей и навеки нанесла их имена на свою карту. Особенно
значительны были успехи Росса: на своем "Эребусе" он забрался на юг до 78-го
градуса южной широты, открыв по пути на побережье действующий вулкан. Чтобы
сделать приятное своему кораблю, Росс назвал вулкан Эребусом, что значит
"преисподняя". Королеве капитан подарил открытую им Землю Виктории, а самому
себе -- гигантский шельфовый ледник Росса по площади раза в три-четыре
больше Англии.
на его штурм норвежец Карстен Борхгревинк через ледник Росса. Но полюс знал,
что достичь его суждено другому, и посоветовал храброму норвежцу не искушать
судьбу. Однако, хотя Борхгревинк и зарулил своих собак обратно, рыцари
географических открытий уже не могли успокоиться. И настало время не
имеющего себе равных по драматизму антарктического поединка, в котором не
было стрельбы, но который закончился гибелью побежденного.
путешественника: англичанин Роберт Скотт и норвежец Роальд Амундсен. Но если
об экспедиции Скотта знал весь мир, то о намерениях Амундсена никто не
подозревал, кроме умевшего хранить тайну экипажа "Фрама", доставшегося
Амундсену в наследство от Нансена, и гренландских собак, давших обет
молчания. Поэтому Скотт не торопился -- это обстоятельство и сыграло
трагическую роль в его судьбе. Когда он узнал о своем неожиданном сопернике,
было слишком поздно -- норвежец опережал англичанина на добрую сотню
километров. К тому же Роберт Скотт, как истый представитель Альбиона, сделал
ставку на лошадей, а Роальд Амундсен -- на собак. И в заочном поединке
победили собаки -- маньчжурские пони Скотта пали, не выдержав борьбы со
льдом. А Скотт и его товарищи вынуждены были сами впрячься в сани, в то
время как экспедицию Амундсена к полюсу мчали собаки...
когда он ценой неслыханных мучений достиг полюса: "...черный флаг,
прикрепленный к поворотному шесту, развевается над чужой, покинутой
стоянкой: следы полозьев и собачьих лап рассеивают все сомнения -- здесь был
лагерь Амундсена. Свершилось неслыханное, непостижимое: полюс Земли,
тысячелетиями безлюдный, тысячелетиями, быть может с начала начал,
недоступный взору человеческому, -- в какую-то молекулу времени, на
протяжении месяца открыт дважды. И они опоздали -- из миллионов месяцев они
опоздали на один-единственный месяц, они пришли вторыми в мире, для которого
первый -- все, второй -- ничто! Напрасны все усилия, нелепы перенесенные
лишения, безумны надежды долгих недель, месяцев, лет".
товарищами от голода и холода в двадцати километрах от спасительного склада
с продовольствием и топливом, не был напрасным. Найденные у тела начальника
экспедиции его дневники, которые он вел до последней минуты, их
заключительные слова: "Ради бога, не оставьте наших близких", расшифровка
последних дней и часов трагедии всколыхнули мир и сделали Роберта Скотта
одним из самых светлых героев в богатой героями истории человечества.
Роберта Скотта, построенному им перед броском на полюс неподалеку от вулкана
Эребус, где ныне расположена американская станция Мак-Мердо. Из моих
антарктических товарищей это удалось лишь летчику Владимиру Афонину, рассказ
о котором еще впереди, и не удалось мне, хотя обстоятельства складывались
так, что до самого ухода из Антарктиды я хранил эту надежду.
констатирую не без сожаления, не потому, упаси бог, что ставлю под сомнение
подвиг великого норвежца, а потому, что сохраняю детскую влюбленность в
капитана Немо, который волею Жюля Верна водрузил на полюсе свой, тоже
черный, флаг. Однако, несмотря на то, что Немо в действительности не было,
полюс он все-таки открыл раньше Амундсена. Так что будем считать, что славу
они делят по крайней мере поровну.
англичанин Эрнест Шеклтон, не дошедший до самой южной точки планеты менее
двухсот километров, и австралиец Дуглас Моусон, первооткрыватель Южного
магнитного полюса.
открытий. Во время путешествия по ледовому материку он, похоронив погибших
товарищей, остался один в безмолвной снежной пустыне, больной, обмороженный,
почти без всякого продовольствия -- и это в ста шестидесяти километрах от
лагеря! Проваливаясь в трещины и чудом выбираясь из них, продвигаясь вперед
по нескольку километров в сутки, Моусон все же дошел до лагеря --
неповторимый подвиг, за который перед славным австралийцем всегда будут
снимать шапки полярники мира.
над Южным полюсом, потом несколько месяцев прозимовал в одиночестве, чудом
остался в живых, совершил впоследствии множество походов и подарил
Антарктиде на добрую память станцию, названную его именем.
Основание обсерватории Мирный связано с именем Михаила Сомова, а до полюса
холода и геомагнитного полюса Земли -- будущей станции Восток, совершив
уникальный санно-гусеничный поход по ледяному куполу, добрался Алексей
Трешников -- выдающийся теоретик и практик советской полярной школы.
экспедиций.
время от времени буду возвращаться. Ниже последует правдивый и до предела
документальный рассказ о моем путешествии в Антарктиду.
вызывал какие-то совсем не антарктические ассоциации. На таком корабле
нужно, наверное, отправлять молодоженов в свадебные путешествия -- настолько
его внешний вид создает впечатление легкости и беззаботности бытия, то есть
как раз именно тех иллюзий, которые являются важными компонентами медового
месяца, -- нечто вроде розового масла в духах.
согласитесь, разница принципиальная. Они стояли рядом с нами и смотрели на
красавец теплоход без всяких признаков восторга, как смотрят на разлучника,
ибо в Антарктиду провожают надолго.
Это основной, зимовочный состав.
экспедиции, имеющих четкий план работы, я обязан делать лишь одно: соблюдать
правила внутреннего распорядка и техники безопасности. Иными словами,
примерно вести себя на судне и остаться в живых в Антарктиде. Контроль за
выполнением правил был возложен на меня. Я обязался глаз с себя не спускать
и сурово пресекать малейшие нарушения. В случае же моей гибели я обещал не
предъявлять никаких претензий и похоронить себя за свой счет.
договоренности я должен вернуться обратно на "Визе". Это означало, что в
Антарктиде я могу пробыть всего лишь дней десять -- срок, вполне достаточный
для туриста, но совершенно неприемлемый для автора ненаписанной книги о
шестом материке. На этот счет у меня был план, которым я пока не делился с
женой и который впоследствии, как увидит читатель, был успешно претворен в
жизнь.
товарищей. Их легко узнать по новым кожаным курткам и вязаным шерстяным
шапочкам. Ребята крепкие, обветренные, таких я видел на Севере. А вот
наконец и знакомые лица -- меня пришли благословить Владимир Панов и Лев
Булатов, бывшие сменные начальники дрейфующей станции "Северный полюс-15". Я
рад их видеть. Мы успели подружиться там, на льдине, и я жалею, что на этот
раз мы не будем вместе. Владимир Васильевич сильно поседел. Сам он не без
юмора говорит об этом, но я знаю, какой опасной была его последняя, еще не
оконченная научная работа. Он исследует обледенение судов, явление, при
котором случается оверкиль -- судно переворачивается вверх килем, что
приводит к его быстрой и неизбежной гибели вместе с экипажем. Вот Панов и
поседел, хотя ему только сорок лет, -- ведь свою научную работу он проводит
не в кабинете, а в открытом море на обледеневшем судне, и были случаи, когда
весь экипаж не мог уснуть, не зная, что мгновенье грядущее ему готовит.
минорно-прощальное настроение: оказывается, мне предстоит увидеть немало
старых знакомых со станции СП-15!
недели назад ушел в Антарктиду на "Оби" мой сосед по домику на льдине Борис
Белоусов, а со мной вместе идут на "Визе" механик Павел Андреевич Цветков и
Василий Семенович Сидоров -- тот самый начальник дрейфующей станции
"Северный полюс-13", которого вместе с тремя товарищами в последний момент
спасли с расколотой льдины и о встрече с которым я писал в заключительной
части повести "У Земли на макушке". Это тем более интересно, что Сидоров
идет начальником внутриконтинентальиой станции Восток, а побывать на Востоке
-- моя тайная и заветная мечта.
полярной авиации Игорь Петрович Семенов. Мы познакомились в поликлинике, где
вместе проходили изнурительное медицинское обследование на предмет годности
поездки в Антарктиду и где после анализа крови, на который нужно было
явиться натощак, съели на "брудершафт" плитку шоколада.
очень весело улыбающуюся Людмилу Николаевну. Она провожает мужа на полгода
-- так, во всяком случае, думают она сама и Игорь Петрович, и оба они не
подозревают, какой сюрприз преподнесут им обстоятельства через несколько
Семенова Мария
Акунин Борис
Маккефри Энн
Перумов Ник
Эриксон Стивен
Херберт Фрэнк