Сан-Францискито. А в честь праздников: Нативидад (Рождество Христово),
Насимьенто (Рождение Девы Марии), Соледад (Уединение). Названия местам
давались и в зависимости от того, какие чувства владели членами экспедиции:
Буана-Эсперанса - добрая надежда; Бувна-Виста - кому-то понравился
открывшийся вид; Чуалар - потому что уж больно красивое оказалось место.
Затем следуют названия описательные: Пасо-де-лос-Роблес - там росли дубы;
Лос-Лаурелес - вокруг были кусты лавра; Туларситос - привал, вероятно,
сделали возле болота, поросшего камышами; Салинас - защелоченная почва в том
месте была белая, как соль.
встретить путешественникам: Габилан - потому что над горами парили орлы;
Топо - то есть крот; Лос-Гатос - дикие кошки. Иногда очертания и характер
местности сами подсказывали названия: Тассахара-чашка на блюдце; Лагуна-Сека
- высохшее озеро; Корральде-Тиерра - земляной вал; Параисо - райский уголок.
А потом сюда пришли американцы, еще более алчные, потому что их было больше.
Они присваивали земли и переделывали законы, чтобы прочнее закрепить за
собой право владения. И по всей Калифорнии рассыпались фермы-хутора, сперва
в долинах, а потом и на склонах гор: бревенчатые домишки, крытые дранкой из
красной секвойи и обнесенные частоколом. Рядом с любым ручейком тотчас
возводили дом, и поселившаяся там семья начинала плодиться и размножаться.
Во дворах высаживали герань и розы. На месте прежних тропинок пролегли колеи
телег, а среди зарослей горчицы раскинулись квадраты полей, засеянных
пшеницей, кукурузой, ячменем. На проторенных дорогах через каждые десять
миль стояла кузница или лавка - они-то и положили начало мелким городкам
вроде Брадли, Кинг-Сити, Гринфилда.
обыденной жизни. Названия, появившиеся после заселения долин, часто связаны
с разного рода событиями или происшествиями, и для меня такие названия
намного интереснее прочих, потому что за каждым из них стоит какая-то
забытая история. Например, Болса-Нуэвановый кошелек; Морокохо - хромой мавр
(кто он был, этот мавр, и как он здесь оказался?); каньон Уайлд Хорс - дикая
лошадь; Мустанг-Грейд - пригорок мустанга; каньон Шерт-Тейл - кончик
рубашки... Уважительные и непочтительные, описательные, иногда поэтические,
иногда насмешливые, названия эти несут в себе частицу души придумавших их
людей. Именем Сан-Лоренсо можно назвать что угодно, а вот Кончик рубашки или
Хромой мавр - это совсем другое дело.
почву, фермеры начали сажать длинные ветрозащитные полосы, эвкалиптов. Вот,
пожалуй, и все о том, какой была Долина, когда мой дед перевез сюда свою
жену и обосновался в предгорьях к востоку от Кинг-Сити.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
слухи и толки, на старые фотографии, на слышанное с чужих слов и на
расплывчатые воспоминания, которые трудно отделить от домыслов. Гамильтоны
ничем не прославились, и документированные сведения об их истории можно
почерпнуть разве что из обычного набора свидетельств о рождении, браке,
землевладении и смерти.
его жена. Происходил он от мелких фермеров, не богатых, но и не бедных,
веками живших на одном и том же клочке земли, в одном и том же каменном
доме. Все Гамильтоны были на удивление образованны и начитанны; среди их
родни попадались люди как весьма знатные, так и совсем простые, что,
впрочем, не редкость в том зеленом краю: там один из твоих двоюродных
братьев может быть баронетом, а другой - нищим. Ну и, конечно, как все
ирландцы, Гамильтоны вели свой род от древних ирландских королей.
предков, мне неизвестно. Политикой он не занимался, так что вряд ли оставил
родину из-за причастности к мятежам; к тому же он был человек безупречной
честности, а следовательно, версия бегства от полиции тоже исключается. У
нас дома иногда шепотом намекали - это была лишь робкая, интуитивная догадка
и утверждать такое открыто мы не решались,- что на чужбину его погнала
любовь, но любовь совсем не к той женщине, на которой он женился. Возможно,
эта любовь расцвела слишком пышным цветом, а может быть, он сбежал от мук
неразделенной любви - не знаю. Нам больше нравился первый вариант. Самюэл
был красивый, обаятельный, веселый. Трудно допустить, что в ирландской
деревушке нашлась бы гордячка, способная его отвергнуть.
энергии и фантазии. Глаза у него были голубые-голубые, а когда он уставал,
один глаз чуть косил вверх. Самюэл был рослый, большой, но в нем ощущалась
некая хрупкость. Кто возится с землей, обязательно перепачкается, а на
Самюэле, казалось, никогда ни пылинки. У него были золотые руки. И кузнец
отличный, и плотник, и столяр, он из кусочков дерева и металла мог
смастерить что угодно. И еще он вечно придумывал, как по-новому, быстрее и
лучше делать что-то давно известное, а вот талантом зашибать деньгу Бог,
увы, его не наградил. Другие, у кого имелся такой талант, воровали идеи
Самюэла, продавали их и богатели, Самюэл же всю жизнь едва сводил концы с
концами.
края, он мог бы присмотреть место и поприличнее. Как бы там ни было, за
тридцать лет до начала двадцатого века он приехал в Салинас-Валли и привез с
собой из Ирландии жену, крошечную женщину с жестким твердым характером,
напрочь, как курица, лишенную чувства юмора. Она была непреклонна в своих
суровых пресвитерианских воззрениях, и если бы все разделяли ее строгие
понятия о морали, от большинства радостей жизни не осталось бы мокрого
места.
какой была их свадьба. Мне думается, в глубинах его сердца навечно
сохранился образ другой девушки, ибо Самюэл был натура страстная, а жена
его, не в пример иным, воли чувствам не давала. Но, несмотря на это, нет и
тени сомнения, что за годы, прожитые Самюэлом в Салинас-Валли, то бишь с
юности и до самой смерти, он ни раэу не наведался ни к одной другой женщине.
равнинные земли, все богатые плодородной почвой низины, ложбинки в
предгорьях, все поросшие лесом балки, но дальние окраины оставались еще не
заселенными, и вот там-то, в голых холмах к востоку от будущего Кинг-Сити,
обосновался Самюэл Гамильтон.
земельная мера, применявшаяся в США при заселении неосвоенных земель.- Здесь
и далее примечания переводчиков.> на себя, четвертину на Лизу и, поскольку
она тогда была беременна, еще четвертину на ребенка. Со временем у
Гамильтонов родилось девять детей - четыре мальчика и пять девочек,- и при
рождении очередного сына или дочери к ранчо добавляли еще по четвертине, так
что в конце концов набралось одиннадцать четвертин, то есть тысяча семьсот
шестьдесят акров.
твердая и сухая. Ни ручьев, ни родников, а слой почвы до того тонкий, что
камни выпирали сквозь него, как ребра сквозь кожу. Даже полынь, чтобы здесь
выжить, боролась из последних сил, а дубы из-за нехватки влаги вырастали
недомерками. Даже в годы, когда дождей выпадало достаточно, травы здесь было
так мало, что скотина в поисках корма носилась по участку наперегонки и
оставалась тощей. С высоты своих голых холмов Гамильтоны любовались зеленью
по берегам Салинаса и изобильными землями, лежавшими к западу, в низине,
Очень скоро он понял, что, будь у него здесь хоть десять тысяч акров,
безводные, каменистые холмы не прокормят его семью. Его золотые руки
смастерили буровой станок, и Самюэл начал бурить колодцы на участках более
удачливых поселенцев. Он построил молотилку собственного изобретения и во
время сбора урожая разъезжал с ней по нижним фермам, обмолачивая чужое
зерно, потому что его земля зерна не родила. А в кузнице он точил лемехи
плугов, чинил бороны, сломанные оси телег и подковывал лошадей. Со всей
округи к нему возили чинить и подправлять разный инструмент. К тому же людям
нравилось слушать рассуждения Самюэла о судьбах мира, о поэзии, философии и
обо всем прочем, что существовало где-то за пределами Долины. У него был
сочный низкий голос, приятно звучавший и в песне, и в беседе, и хотя Самюэл
говорил без типичного ирландского акцента, его речи были свойственны
напевность, особая мелодичность и мерный ритм, ласкавшие слух молчаливых
фермеров с нижних земель. Вместе с инструментом частенько привозилась
бутылка, и, отойдя подальше от окна кухни и осуждающих очей миссис
Гамильтон, мужчины прикладывались к горлышку и зажевывали запах виски
зелеными стебельками дикого аниса. Редко случался такой, верно совсем
незадавшийся день, когда в кузнице собралось бы меньше трех-четырех человек:
обступив горн, они слушали, как Самюэл стучит молотком и рассказывает свои
байки. Вот уж кто шутить мастер, говорили про него фермеры; они старательно
запоминали услышанное, а потом недоумевали, почему по дороге домой вся соль
из этих историй куда-то пропадает - когда они пересказывали их у себя на
кухне, получалось совсем не то.
целое состояние, но у Самюэла не было жилки настоящего дельца. Его
заказчики, вечно стесненные в средствах, сначала обещали расплатиться после
сбора урожая, потом - после Рождества, потом просили подождать еще, и в
конце концов забывали вернуть долг. Напоминать же у Самюэла язык не
поворачивался. И потому Гамильтоны жили в бедности.
Врачей в округе не хватало, работы у них было по горло, и принимать роды на
далеких фермах они выбирались лишь в тех редких случаях, когда радость
превращалась в кошмар и роды затягивались на несколько суток. Самюэл
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор