словно бы набухли горячей артериальной кровью. Слева, довольно далеко от
красного пятна, облака обрывались - кровавой неровной полосой.
в преддверии атомной войны - чтобы потом вернуть обратно: заселять опустевшую
планету. А Луна красная - потому что в воздухе всё ещё много поднятой взрывами
пыли...
хватает, но никак не мог понять чего.
небо. Красная полоса накалилась, и на землю от каждого ложились уже две тени.
чем в полнолуние. Но, словно в фотолаборатории, когда включён фонарь, вокруг
остались два цвета: чёрный и красный...
Лазерный? Цвет такой же... Остался... с тех пор...
нету. Ни одной. Так не бывает, понимаешь?
видишь, чистое...
вверх. - Потом разберёмся, где мы, ладно? Я так думаю, не могли же нас здесь
бросить совсем без ничего. Пошли поишем...
по расчетам, январь 2015 года на Земле.
последние секунды сна она успела ему присниться, голенастая, голошеяя, с
выпученными глазами и огромным разинутым клювом, чёрным снаружи и
пожарно-красным внутри. Из уголка клюва свисало какое-то тряпьё...
латанье дыр на коленках, походы на торжки или тупую зубрёжку не используемых
никогда русских слов! А встать до рассвета? - и ведь не на рыбалку и не в школу
даже...
подоконнике стояла кружка с водой. Он сделал несколько глотков и почти
проснулся.
со шмотками из птичьей кожи всегда так, а не кожаные вещи носили только по
самым большим праздникам. Уж слишком много возни с этим болотным льном...
спинав покрывало в ноги и засунув голову под подушку. Тощая спина его вся была
в пупырышках. Спартак, как всегда, спал основательно, на правом боку, одна рука
под щекой, другая вытянута вперёд и сложена в рыхлую фигу. Артём с минуту
раздумывал, как ему поступить, и наконец просто, без затей, дёрнул обоих за
ноги.
встряхнулся по-собачьи и потянулся за штанами. Спартак перевернулся на другой
бок и спрятал фигу. Пришлось поливать его тонкой струйкой, потом давать
глотнуть, потом отвечать на идиотские вопросы...
разогрев, громко сожрал самую толстую мясную палочку. Спартак пошёл на звук, по
дороге просыпаясь. Артём свернул все три постели, чтобы мать не ругалась, и
стал проверять рюкзаки. От братцев всё равно толку не будет, пока не пробегутся
по утреннему холодку.
фонарик-жужжалка, свёрнутые подстилки и одеяла, два ножа, топор, лопатка. В
Спартако-вом рюкзаке бутылок оказалось не две, а три: свои и Артурчикова. Артём
не стал заводиться, но для справедливости переложил от Спартака к Артуру
свёрток с карабинами и прочим крепежом. Воду по дороге выпьем, а железо так и
придётся переть до конца. Хитрожопость должна быть наказуема.
пятый, но на пятом по ночам неприятно трещит остывающая шляпка-крыша, а днём
жарко и потолок то и дело идёт волнами. А выше пятого этажа дома почти никогда
не дорастают! Кто не дураки - все живут на четвёртом или на третьем, хотя
подниматься долго и неудобно, по винтовой-то лестнице, пришпиленной к телу
дома. Зато спускаться можно быстро - пять площадок, шесть веревок, шесть
стремительных скольжений (и лучше не думать, что потом скажет мать про
охломонский вид).
потопал по ступенькам, а Артём чуть задержался - проверить, не поменялось ли
что на привычном маршруте, и посмотреть на город.
что города должны быть совсем другими - с проспектами, площадями, светофорами
("Улицу переходят на зелёный сигнал светофора" - "А зачем её переходить?"),
перекрёстками, фонарями... Тему "Земной город" он сдал на пять с плюсом. Но
любил он - этот: и кривые танцующие дорожки, высоко поднятые над землёй, и
чёрные вогнутые шляпы крыш с неровными краями, и разноцветные тела самих домов
с гроздьями жилых камер, и ночные лиловые огоньки, и мелкие беглые дождики
днем. Только иссиня-чёрные пятна, что разрастаются вокруг ползунов, он старался
не замечать, как бы ни талдычили в школе, что, если соблюдать осторожность,
ничего страшного не случится... вроде как переходить дорогу на зелёный! Да-да,
подхватывал обычно дед, человек, переходящий улицу на зелёный свет, до
последней секунды верит в справедливость...
долгота дня другая, и дней в году меньше, и вообще... Но сказано: "Надо", - и
сидишь, бьёшься с этими вычислениями...
это его не спасло: ползун оказался молодой, синяк вокруг ямы не набрал силы...
да и дед не сразу признался, что вляпался. Потом уже стало невозможно скрывать,
приехали санитары и увезли деда в богадельню. И всё.
значит, что там ничего проблемного не было. Но, как говорил тот же дед, веника
бояться - бани не видать.
извилистый: обогнуть по задам торжки, потом по новой подвесной эстакаде - к
насосной станции, и уже от неё вниз, мимо Мемориального дома и направо.
Мемориальный сейчас закрыт, потому что тётя Лёра на заработках в деревне, а
больше никому там работать не положено. Ну и ладно. Это первые разы интересно,
а потом - всё знакомое и скучное. Потрогать-то всё равно не дают...
ирои из компашки Стрельнутого. Со Стрельнутым братья не то чтобы дружили, но
приятельствовали. Звали его так за попытку изобретения пороха. Он вообще был
любитель всяких забав с огнём.
старательно взмахнув косичкой - довольно толстой и длинной. Все ирои сегодня
были при косах - такой уж день.
удастся доносить косичку до завтрашнего утра? Чью - прибьёт фермер на ворота
или засунет за пояс охотник?
сказать, чтобы их не считали за людей, но... в общем, это осложняло жизнь. Вон
они, тоже собираются, человек тридцать. В основном, конечно, местные, но есть и
несколько землян, из передельщиков. И, как всегда, рядом чокнутый поп Паша с
огромным медным крестом на впалом животике. Что-то бормочет, а эти расселись
полукружком и слушают. Пашу никто никогда не обижает, хотя часто он ведёт себя
вызывающе. Ему всегда всё понятно, и он злится, что другим требуются
объяснения.
отмщение, и Я воздам. Мне вера - и Я воздам. Мне хула - воздам сторицей. Теперь
понял? Молчи, не сбивай. Котел с огня снят, а каша преет. Вникай. Теперь ты...
а во-вторых, среди жувайлов-местных толкался Тугерим, похожий на монгола
туповатый парень, имевший на Артёма зуб. С одной стороны, сегодня вроде бы
опасаться нечего - ирои и жувайлы прошли очищение, всех простили и всё такое, -
а с другой, как говаривал дед, полоротый герой недалеко падает...
что неряшливая шеренга оранжевых какбыкактусов, ограждавших торжки, отделила
мушкетёров от возможных разборок с гвардейцами. Дюймовые колючки даже самую
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Влодавец Леонид
Мичурин Артем
Каргалов Вадим
Емилина Ника