Спицы матери, сидевшей за спиной, замерли. Голова ее наклонилась в сторону
двери и она прислушалась.
дверь будет очень трудно открывать, и белая изморозь будет трескаться, как
стекло.
такая холодная ночь, такая холодная... Папа, наверное, должен вот-вот
вернуться..."
пробрался на кладбище Крайека и выкопал двенадцать гробов, в том числе и из
могилы Ивона Гриски. Гробов до сих пор не обнаружили, но ходили слухи что
священник нашел в снегу черепа и кости.
наковальню. Удар. Еще удар. Женщина всем телом подалась вперед и
повернулась к двери.
пламени очага забылись. Он направился было к двери, но рука матери схватила
его за плечо.
заполнили дальнюю стену.
это напоминало мальчику рыдания матери Ивона Гриски, когда заколоченный
гроб опускали в затвердевшую от мороза землю.
В лицо ударил ветер, несущий снег, вышибая из глаз слезы, забивая рот и
ноздри. В тусклом свете очага появилась фигура папы, похожего на мохнатого
медведя в шапке и полушубке. На бороде и бровях искрился наросший иней.
отцу, чтобы обнять его в свою очередь, потому что быть главой дома гораздо
труднее, чем он предполагал. Папа протянул руку, пробежал ладонью по
волосам мальчика, потом крепко хлопнул его по плечу.
кончилось, да?
скорее шубу, пока ты не замерз до смерти.
шапку. Папа шагнул к огню, протягивая к нему руки ладонями вперед. В глазах
его вспыхнули и погасли рубиновые отблески пламени. И когда он проходил
мимо сына, мальчик сморщил нос. Папа принес домой странный запах. Запах...
чего? Он задумался.
рядом с дверью. Дрожащей рукой она начала его отряхивать. Она чувствовала,
что слезы облегчения вот-вот хлынут из глаз, но не хотела плакать в
присутствии сына.
исцарапанного сапога прогоревшее полено, дерево треснуло и выпустило на
волю еще один язык огня. - Так х о л о д н о!
теперь начала таять, капая с усов и бороды, с бровей отца. Папа вдруг
закрыл глаза, крепко зажмурился, глубоко вздохнул и зябко задрожал всем
телом.
взглянул в лицо сына и несколько секунд в молчании смотрел ему в глаза.
рукой полу полушубка. На лице ее застыла кривая улыбка, словно она получила
пощечину, нанесенную неожиданно возникшей из темноты рукой. "Все в
порядке?" - спросила она. В голосе ее послышалась дрожащая нота, как у
органа в большом соборе в Будапеште.
сыном и женушкой.
потемнело. Рот ее приоткрылся, и в глазах, как в глубоких озерах, застыло
ошеломление.
местах, где веревка до ожога натерла кожу. И ужасно холодной. Мужчина
заставил мальчика пододвинуться поближе. В очаге языки пламени извивались,
словно змеи, разворачивающие свои кольца.
Почему в моем доме так холодно.
превратились в черные, полные ужаса, провалы. Из горла ее донесся тихий
вопль.
Чувствуешь, Андре?
обозначивших границы света и тени на лице. В темных, более темных, чем он
помнил, глазах он увидел свое собственное отражение. Да, глаза у папы стали
гораздо темнее, чем были раньше. Теперь они словно пещеры в горах, и
окаймлены серебром. Мальчик моргнул и отвел взгляд. Это потребовало такого
усилия, что мышцы шеи начали болеть. Он теперь дрожал, как и Мама. Ему
вдруг стало страшно, хотя он сам не знал, отчего. Он знал только, что кожа
Папы, его волосы и одежда, все это начало пахнуть так же, как та комната,
где уснула вечным сном бабушка Эльза.
и все остальные из Крайека. Не надо было нам идти в горы...
ее сторону.
то, что мы думали...
словно светилось в тени. Он крепче сжал плечо мальчика, который вдруг
задрожал, словно сквозь его душу пронесся порыв ледяного северного ветра.
Мама всхлипывала, и мальчик хотел повернуться к Маме, но не мог
пошевелиться, не мог заставить свою голову повернуться, а глаза - моргнуть.
Папа улыбнулся и сказал :
вспыхнули серебряные отблески.
мать дрожащими руками сжимает ружье, широко открывая рот, из которого
вырывался непрерывный вопль. И когда мальчик рванулся к ней, мать нажала
оба курка.
голову. Папа закричал - крик его прозвучал эхом воплю матери, но только он
был полон не ужаса, а ярости - когда удар выстрела отбросил его назад на
пол, где он и остался лежать лицом в сумрачной тени и сапогами в
тускло-красных углях очага.
перешли в приступ безумного смеха. Отдача едва не сломала ей руку, отбросив
спиной на дверь. Глаза ее застилали слез. Мальчик чувствовал, как бешено
барабанит сердце. Ноздри ел едкий запах порохового дыма, но он не мог
оторвать глаз от безумной женщины, только что стрелявшей в отца, лицо
которой исказила судорога, на губах выступила пеной слюна, а глаза
лихорадочно метались из стороны в стороны.
подбородок и нос висели на белесых, бескровных сухожилиях. Уцелевшие зубы
блестели в отсветах пламени, а глаз повис на толстом сосуде, свешиваясь из
темной дыры в том месте, где была глазница. В дыре горла судорожно
сокращались мышцы и белые нити нервов. Пошатываясь, мужчина поднялся на
ноги и протянул перед собой огромные руки, пальцы которых были согнуты
сейчас наподобие когтей зверя. Он попытался ухмыльнуться, но лишь одна
сторона рта устрашающе изогнулась кверху.
капли крови.
ворвалось в сознание мальчика, словно зазубренный нож, вырывающий огромные
куски плоти, и он почувствовал себя жалким и таким же неспособным сделать
шаг, как огородное чучело в зимнюю ночь. - Чудовище ! - кричала Мама -
Монстр!
с трудом, но сделало - шаг вперед, жадно сжимая и разжимая пальцы-когти. -
Суворов Виктор
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Жюль Верн
Сертаков Виталий