подружиться, -- пояснил я.
припомню случая, когда от подачи официального заявления был бы какой-то
прок, так что звоните своему другу.
солнцезащитном козырьке и с самопиской в руке, а мистер Грант -- в салфетке
и с креветкой на вилке. Я предложил им присесть, но оба предпочли остаться
на ногах. Я снова позвонил Райли. Едва услышав мое имя, он воскликнул:
спохватился, лишь когда ты положил трубку. Ведь это был он, верно?
телефонному аппарату. У Райли большая голова с копной жестких черных волос и
пышные усы того же цвета. Кивает он всегда так рассудительно и с таким
значительным видом, что невольно проникаешься убеждением: в этой голове
рождаются одни лишь непререкаемые истины. Иногда мне кажется, что Райли
преуспел в борьбе с мошенничеством только благодаря мошеннической жилке в
собственной душе.
первого этажа и семь -- у мистера Уилкинса со второго.
семь.
книжку, и ты прославишься на все времена.
что никто на свете не умеет петь заупокой так жизнеутверждающе, как я. И,
что еще хуже, постоянно говорит мне об этом.
Не волнуйся, мы его изловим. Он слишком трудолюбив и искушает судьбу.
профессиональные мелкие мошенники обычно не попадаются. Это не значит, что
Райли и его отдел работают плохо, просто им поручено невыполнимое задание.
Когда они прибывают на место преступления, виртуоза уже и след простыл, а
пострадавший простофиля и сам не понимает, что случилось. И Райли сотоварищи
ничего не могут сделать, разве что взять у жертвы отпечатки пальцев.
вновь заверил, что наша жалоба будет передана в управление и приобщена к
толстеющему делу Клиффорда, а потом спросил:
Нынче утром какой-то однорукий в парикмахерской на Западной...
людей, а поймать ни одного не можешь?
Фостера? Или Толкового Толкача Толкина?
-- Почему ты так быстро обнаружил обман?
опозданием, ты же меня знаешь.
пятидесятой, и там работник сказал мне, что билет поддельный.
местах. Шанс у нас есть. Не ахти какой, но все же. Что еще стряслось?
телефон. Звонил человек, назвавшийся стряпчим по имени Добрьяк, у него
контора на Восточной тридцать восьмой улице. Сказал, что я унаследовал
триста семнадцать тысяч после смерти моего дяди Мэтта.
должен прибыть в его контору?
положили трубки.
Уилкинс -- свирепо. Наконец Уилкинс сказал:
получите.
очередной мошенник, вроде Клиффорда.
своего рода вымогательство.
уговорить меня вложить деньги в какое-нибудь дело, в которое вкладывал мой
так называемый дядюшка Мэтт. Но, увы, возникли некоторые затруднения с
налогами, или перевод денег требует издержек, а они не могут трогать
капитал, не рискуя всей суммой вклада, и поэтому я должен достать две-три
тысячи наличными где-нибудь еще и оплатить эти издержки из своего кармана.
Или скажут, что деньги, мол, лежат в какой-нибудь южноамериканской стране, и
налог на наследство надо выслать туда наличными, иначе они не выпустят
деньги за границу. Мошенники каждый день изобретают новые фокусы, и десятки
простофиль тотчас попадаются на крючок.
вырастают две.
голосом осведомился мистер Грант.
впервые. Почему же у вас по-другому?
существует. Поэтому я молча смотрел на мистера Гранта, пока он не вышел из
квартиры вместе с Уилкинсом. Весь вечер я ломал голову над его вопросом,
выдумывая самые разнообразные ответы -- от "Видать, судьба такая" до
"Отстаньте вы от меня!". Но ни один из них не мог бы полностью удовлетворить
мистера Гранта.
начальную школу и в первый же день вернулся домой без порток. Я весьма
смутно помнил, что, вроде бы, заключил какую-то сделку с одноклассником, но
напрочь запамятовал, что именно мне дали за мои штаны, и, к тому же, не смог
по возвращении домой найти у себя ни одной вещи, которая не принадлежала бы
мне в 9 утра, когда я пошел на занятия -- гораздо более юный и счастливый,
чем несколько часов спустя. Не удалось мне и опознать маленького мошенника,
который меня кинул, поэтому ни его, ни моих брюк так и не нашли.
запоздалых открытий. Мошенники распознают меня с первого взгляда, обирают и
отправляются вкушать отбивные, а бедный Фред Фитч сидит дома и в который уже
раз ужинает собственным обглоданным ногтем. У меня столько недействительных
расписок и ничем не обеспеченных чеков, что хватит оклеить гостиную. Я
владею несметным множеством билетов несуществующих лотерей и контрамарок на
баскетбольные матчи или танцевальные вечера, которых никогда не было, на
несостоявшиеся тараканьи бега и тому подобные увеселения. Мой шкаф набит
машинками, переставшими творить чудеса сразу же после ухода разъездного
торговца, а мое имя значится в списках всех дутых фирм "Товары -- почтой",
действующих в Западном полушарии.