головой были слишком толсты и пропускали только мутный серо-
зеленый полусвет. Было прохладно, земля источала влагу, будто
свежая пашня. Гроуфилд пробирался вперед по едва заметной
просеке в джунглях, широкие плоские листья хлопали по
ветровому стеклу "форда".
пошла, вниз, но потом свернула налево и в гору, даже круче,
чем предыдущая колея. Гроуфилд ехал медленно, постоянно держа
левую ногу над педалью тормоза.
появились, и вдруг перед ним предстал дом.
газа и тотчас покатился назад. Он снова нажал на газ, выехал
на открытое место и остановился перед домом.
верандами на немного суженном втором этаже. Строение было
оштукатурено и сияло на солнце ослепительной белизной.
Солнечные лучи заливали его, струясь с синего неба. Дом был
выстроен на вырубке, на верхушке холма. Вокруг - зеленое
буйство джунглей, но непосредственно возле дома, как почетный
караул, стоял ухоженный сад, и к нему вела подъездная
дорожка, вымощенная камнем. Посреди сада, перед домом, торчал
какой-то мудреный высокий каменный фонтан с фигурами рыб и
херувимов, но воды в нем не было, и они застыли в нелепых
позах; пухленькие голые тела, вытесанные из черного камня,
казались образчиком извращенного чувства юмора на фоне буйно
разросшихся джунглей и ярко горящих в саду красных,
оранжевых, пурпурных, желтых и белых цветов.
парадной двери дома, но, когда она открылась, остановился. Из
дома вышли двое мужчин и зашагали ему навстречу. Оба местные,
оба в грязно-белой одежде и соломенных шляпах. Один держал
перед грудью дробовик, второй едва сдерживал на туго
натянутом поводке огромную немецкую овчарку.
бессмысленно, поскольку развернуться все равно было негде, а
двигаться по тропе задним ходом - бесполезное занятие.
Оставалось только ехать вперед, обогнуть дом и выскочить на
просеку с другой стороны, но это означало, что придется
пробиваться мимо встречающих, мимо дробовика и собаки. Кабы
Гроуфилд был уверен, что угодил в переплет, он бы так и
сделал. Но пока ничего не было известно наверняка.
на холостой ход и вылез из машины, чтобы посмотреть, что
будет дальше.
его глотку.
говорит?
разглядывать глотку Гроуфилда.
нравятся?
повернулся лицом к "форду" и положил ладони на горячую
голубую крышу. - Так?
дотошно обыскивать. Наконец, Гроуфилд спросил его:
охлопывать Гроуфилда и обратился по-испански к человеку с
собакой. Пуэрториканский испанский отличался от
мексиканского, он звучал грубее и слитнее, в нем было больше
треска. Не то чтобы это имело какое-то значение для
Гроуфилда, поскольку понятной, ему разновидности испанского
попросту не существовало. Человек с собакой протрещал что-то
в ответ человеку с дробовиком. Оба выглядели раздраженными, и
это раздражение чувствовалось и английской речи так же
явственно, когда человек ткнул Гроуфилда стволом в спину и
приказал:
"форда" по-прежнему мурлыкал, дверца водителя еще была
открыта, и Гроуфилда отделял от нее один шаг.
собакой протрещал еще что-то. Оруженосец пожал плечами, с
сомнением посмотрел на Гроуфилда, снова передернул плечами,
раздраженно бросил что-то по-испански и велел Гроуфилду:
собакой стоял на месте, поглядывая на Гроуфилда с явным
недоверием. Немецкая овчарка продолжала примериваться в
глотке Гроуфилда.
их, заметил, как при этом напрягся собаковод, закурил с
деланно-непринужденным видом и протянул пачку собачнику. Тот
резко качнул головой. Он не на шутку разнервничался, и
Гроуфилду оставалось лишь надеяться, что собачник не потеряет
голову и не упустит ненароком поводок.
с легким надрывом. Гроуфилд и человек с собакой посмотрела
туда, но Гроуфилд никого не увидел. Дом был белый, широкий,
утопал в зелени. И нигде ни души.
по-английски: - Не бойтесь. Собака вас не тронет.
по-испански, очевидно, была адресована собаководу и
повелевала ему уйти. Даже не взглянув на Гроуфилда, он
поплелся прочь и поволок за собой псину. Сначала собака
упиралась, ей не хотелось прекращать бесстрастное созерцание
глотки Гроуфилда, но после того, как ее протащили несколько
шагов, псина развернулась и потрусила прочь у ноги хозяина.
сунул ключи в карман, захлопнул дверцу и направился к дому.
Под ногами похрустывал щебень. Теперь, когда у него, наконец,
появилась возможность обратить внимание на погоду, он
заметил, что на солнце очень знойно, жарче, чем в тенистых
джунглях, градусов на двадцать, если не больше.
силуэт в одном из окон второго этажа. Он ничего не разглядел,
только, когда она махнула ему, заметил, что у нее загорелая и
тонкая рука. Гроуфилд помахал в ответ и крикнул:
вопрос.
без всякой мебели. Гроуфилд пересек ее, открыл забранную
сеткой дверь и вошел в прохладный тусклый мир за толстыми
белыми стенами. Повсюду стояли горшки с зеленью, на полу -
кадки с деревьями. Он будто снова попал в джунгли, а здешний
воздух напомнил ему об одной миссии в южной Калифорнии. За
тремя сводчатыми дверьми были комнаты, такие же прохладные,
сумрачные и тоже с белым стенами. Гроуфилд заглянул в них, но
так и остался стоять на персидском ковре в квадратной
прихожей, залюбовавшись потолком, отделанным тяжелым чугунным
литьем.
приехали.
Тело двадцатипятилетней женщины и соответствующая одежда -
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Белов Вольф
Грабб Джеф
Флинт Эрик