Роуэ. Сразу видно, что работяга. Всего двадцать пять лет, лишь на четыре
года меньше, чем самому Джордану. - Эндрю так хотелось найти слова
утешения, хоть как-то смягчить удар. И хотя ему достаточно часто
приходилось встречаться со смертью и он был обучен распознавать признаки
ее приближения, он по-прежнему терялся, когда приходилось сообщать
страшную весть близким или друзьям умирающего. Да и как, собственно,
следует вести себя врачу? Без обиняков выкладывать жестокую правду или,
может быть, существуют другие, более гуманные способы? Этому не учат ни
в медицинском колледже, ни потом - на практической работе.
хотя, как правило, они не ведут себя так, как в случае с Мери. Обычно
они поддаются лечению.
отрицательно покачал головой. Какой смысл углубляться в детали, да и
разве легче станет от такого ответа: пока еще нет! До сих пор нет
препарата, способного вывести больного из тяжелого коматозного
состояния, вызванного острым инфекционным гепатитом. Да и что изменится,
если он перескажет свой утренний разговор со старшим коллегой, доктором
Ноа Таунсендом, главным врачом клиники? Час тому назад Таунсенд сказал
ему:
так же.
неподалеку городке Бунтоне, где работал Джон Роуэ.
доносились раскаты грома. Паршивая ночь. Последняя в жизни этой молодой
матери и жены, которая всего неделю назад была полна здоровья и
жизненных сил.
хрупкая и миловидная, несмотря на явные признаки болезни, появилась в
кабинете Эндрю. Она жаловалась на общую слабость, недомогание, на полное
отсутствие аппетита. Температура у нее в тот день была 100,5 по
Фаренгейту.
проступали и на теле. Он прощупал печень, которая была увеличена и явно
воспалена. Из краткого опроса Эндрю узнал, что в прошлом месяце Мери
вместе с мужем провела короткий отпуск в Мексике. Да, они
останавливались в уединенном дешевом отеле. Питались там же и пили
местную воду.
анализ крови, но я и так абсолютно уверен, что у вас инфекционный
гепатит. Лечение консервативное - внутривенные вливания. Полное
выздоровление у девяноста пяти процентов больных, - добавил Эндрю, -
наступает через три-четыре месяца.
домой буквально через несколько дней.
болезненной улыбкой.
не для вас.
ухудшилось. Уровень билирубина в крови становился все выше, что
указывало на стремительное развитие болезни. Впрочем, это было и так
очевидно по темно-желтому оттенку ее кожи. К среде положение стало
совсем тревожным. Анализы показывали опасный уровень содержания аммиака
в крови. Быстро разрушающаяся печень не могла справляться с ним.
собственного бессилия. В перерывах между приемами больных у себя в
кабинете он продолжал ломать голову над этой проблемой, но так ничего и
не придумал. Выздоровлению Мери, понимал Эндрю, препятствовал все
нарастающий уровень аммиака в крови. Как же избавиться от него? Он знал,
что эффективного способа для этого не существует.
он вылил свое раздражение на девушку - агента по рекламе лекарств этой
чертовой фармацевтической компании. Она появилась у него в кабинете в
конце рабочего дня. Представилась коммивояжером. Или, может быть,
правильнее сказать, коммивояжеркой? А впрочем, какая разница? Он не
запомнил ни имени ее, ни наружности, разве что она была в очках и еще
совсем юная, почти ребенок. Наверняка ни черта в своем деле не
соображает!
потом Эндрю не мог понять, почему он вообще согласился принять ее, когда
секретарша сообщила ему, что его ждут в приемной. Почему он разрешил
впустить ее в кабинет. Видимо, рассчитывал, что удастся узнать
что-нибудь новое. Однако, когда она начала рассказывать о новом
антибиотике, только что выпущенном ее компанией в продажу, Эндрю
углубился в свои мысли, из которых его вырвали слова девушки: "Доктор,
вы совсем меня не слушаете".
приходится думать? А вы тут сидите и отнимаете у меня попусту время.
подавленности, вызванной состоянием Мери Роуэ, присовокупилась давняя
неприязнь ко всем этим фармацевтическим компаниям с их откровенным
торгашеством. Спору нет, действительно существуют хорошие лекарства,
производимые крупными фирмами, но их настырные методы (в том числе
подарки врачам) всегда казались Эндрю непристойными. Впервые он с этим
столкнулся еще в медицинском колледже. Там шла настоящая охота за
студентами. Стоило представителям фармацевтических компаний узнать, что
кто-то собирается стать провизором, как его тут же начинали всячески
обрабатывать. Агенты компаний щедро раздаривали подарки, в том числе
стетоскопы и лекарственные наборы, и кое-кто из студентов с радостью их
принимал. Эндрю к их числу не принадлежал. И хотя у него было трудно с
деньгами, он предпочитал оставаться независимым и обходиться
собственными средствами.
проблема на вас навалилась? - отреагировала на его вспышку
представительница "Фелдинг-Рот".
положении в результате интоксикации аммиаком и в довершение язвительно
добавил свое пожелание, чтобы компании, подобные "Фелдинг-Рот", взялись
за разработку препарата, способного справиться с этим явлением, а не
совались с якобы "новыми" антибиотиками, в действительности ничем не
лучше тех, что уже заполняют рынок...
не успел. Собрав свои образцы и бумаги, девушка уже была в дверях.
вчера. А сегодня Эндрю так и не приблизился к разгадке стоящей перед ним
задачи: как спасти жизнь Мери Роуэ? Утром позвонила старшая медсестра по
этажу, миссис Ладлоу:
коматозного состояния. Рефлексы отсутствуют.
беспамятство, находился дежурный врач. Эндрю понимал, что никаких
радикальных мер предпринять невозможно. Продолжать внутривенное вливание
- вот и все, что им оставалось делать. Да разве еще надеяться на лучшее.
на что. Состояние Мери Роуэ не оставляло никаких шансов.
Джон Роуэ. - Узнает она меня?
дежурному врачу.
Ему ужасно захотелось выпить хоть глоток кофе, и он направился туда, где
его можно было раздобыть.
составляли несколько стульев, журнальный столик, телевизор, рабочий стол
и шкафчики дежурных врачей. Но здесь можно было уединиться и в любое
время суток работала кофеварка. Когда Эндрю вошел в комнату, она была
пуста.
Собственно, он мог и не оставаться в больнице. Но не манила и его
холостяцкая квартира.
Эндрю обратил внимание на газету "Ньюарк стар-леджер". Крупными буквами
на первой странице было набрано странное слово "СПУТНИК". Речь шла об
околоземном сателлите, хотя поди-ка пойми, что это такое, который
русские недавно запустили в открытый космос. Все это преподносилось как
"заря нового космического века". В статье говорилось, что президент
Эйзенхауэр, вероятно, распорядится ускорить космическую программу, а
ученые США "шокированы и унижены" превосходством русских в технике.
Хотелось бы надеяться, подумал Эндрю, что этот шок подтолкнет и прогресс
в медицине. Невзирая на значительные достижения за двенадцать лет после
второй мировой войны, в ряде областей медицина оставалась удручающе