Благодаря этому человек, по словам В. Зомбарта, "приучается к чисто
количественному воззрению на мир". В XV в. во флорентийском деловом мире
распространился способ рационального ведения коммерческих и вообще
хозяйственных дел, о чем свидетельствуют в частности "Семейные книги"
флорентийца Леона Баттиста Альберти - очень интересный исторический
документ. "Врожденный талант флорентийцев вносить всюду расчет и подводить
итоги своим действиям сказывается в торговых книгах того времени,
сельскохозяйственных записях и, наконец, в тех счетах, которые они вели
даже в домашнем быту; во всем этом они опередили прочих европейцев XV века".
человека с развитым и рефлектированным индивидуальным сознанием. В
средневековом обществе были очень сильны корпоративные и сословные связи,
поэтому даже выдающиеся люди выступали как правило в качестве
представителей той корпорации, сообщества или союза, который они
возглавляли. В эпоху Возрождения индивид приобретает гораздо большую
самостоятельность и все чаще представляет не то или иное сообщество, но
самого себя. Сознание собственной силы и таланта, гордость, честолюбие,
самоутверждение отличают человека на заре нового времени. Возникает
любопытный феномен - почти религиозное почитание выдающихся людей; поэты и
художники, писатели-гуманисты и даже знаменитые ученые-юристы занимают то
место, которое в античности принадлежало героям, а в средние века - святым.
Не удивительно, что слава среди современников и память потомков становится
своего рода земным суррогатом взыскуемого в средние века Царства Небесного;
честолюбие, почти демоническое, составляет отличительную черту многих
возрожденческих гуманистов и ученых-естествоиспытателей нового времени.
Отсюда широко известные споры о приоритете, которых не знало средневековье.
Ослабление чувства солидарности - оборотная сторона культа
индивидуальности, рожденного антропоцентризмом раннего нового времени. Это
обстоятельство наложило свою печать на взаимоотношения гуманистов XV-XVI
вв. "Никогда, кажется, нигде в свете не было касты, в которой так слабо
было развито и так мало уважалось чувство солидарности. Как только они
начинают возвышаться, тотчас становятся в высшей степени неразборчивыми в
средствах по отношению друг к другу. В спорах между собой они не
довольствуются научными доводами, но переходят тотчас к личным нападкам и
беззастенчивой ругани и стремятся не к тому, чтобы победить противника в
споре, но чтобы его уничтожить".
существу во всем многообразии его проявлений. Выше всего гуманисты ценят
своеобразие и уникальность индивидуума. Изощренный художественный вкус
везде умеет распознать и подчеркнуть это своеобразие: портрет и
автопортрет, изображение человеческого лица - один из любимых жанров
новоевропейской живописи. Обожествление человека отразилось и в архитектуре
как самом фундаментальном из искусств. На протяжении средних веков в
архитектуре доминировал храм как обитель Бога; в эпоху Ренессанса - замок и
дворец, жилище божественного человека.
сыграла Реформация, которая внесла существенные перемены в общую духовную
атмосферу и хозяйственную жизнь Западной Европы. Протестантизм выступил с
критикой католической церкви с характерным для нее принципом иерархии. В
кальвинизме, особенно у его английских последователей, борьба против
иерархического принципа, господствовавшего в средневековом миросозерцании,
велась наиболее ожесточенно. Не признавая необходимости в посредниках между
человеком и Богом и тем самым отвергая иерархию церковных властей,
протестанты подчеркивали, что Бог непосредственно обращается к каждому
человеку и столь же непосредственно правит Вселенной, не нуждаясь в сонме
небесных чинов - ангелов и архангелов, проводников божественной воли в
мире. Поскольку космическая иерархия в средние века осмыслялась с помощью
философии и физики Аристотеля, то именно Аристотель стал предметом
ожесточенной критики со стороны протестантских богословов; на него особенно
обрушивались пиетисты, считавшие как раз учение греческого философа
источником католической неблагочестивости. И Лютер, и Кальвин, критикуя
схоластику, видели в Аристотеле главного виновника того интеллектуализма,
который, по их мнению, едва ли не вытеснил веру в католической церкви. Так,
Лютер, требуя перестроить университетское образование, обличает язычество,
насаждаемое в университетах с помощью прежде всего аристотелевской
философии. В университетах, пишет он, "царит распущенность, священному
писанию и христианской вере уделяется мало внимания; в них единолично
властвует - затмевая Христа - слепой языческий наставник Аристотель. И я
советовал бы полностью изъять книги Аристотеля: Physicorum, Metaphysica, De
Anima, Ethicorum, которые до сих пор считались лучшими, вместе со всеми
другими, славословящими естественные вещи, хотя на основании их нельзя
изучить ни естественные, ни духовные предметы... Я осмеливаюсь сказать, что
(любой) гончар имеет более глубокие знания о естественных вещах, чем можно
почерпнуть из книг Аристотеля. Мое сердце скорбит, что проклятый,
высокомерный, лукавый язычник своими лживыми словами совратил и одурачил
столь многих истинных христиан".
сознательному стремлению ограничить сферу применения разума миром "земных
вещей", поскольку трансцендентный Бог, по убеждению протестантских
богословов, есть исключительно предмет веры, а не знания. Под "земными
вещами" понималось прежде всего практически ориентированное познание
природы. Предоставив дело спасения души "одной лишь вере", протестантизм
тем самым вытолкнул разум на поприще мирской практической деятельности -
ремесла, хозяйства, политики. Применение разума в практической сфере тем
более поощрялось, что сама эта сфера, с точки зрения реформаторов,
приобретает особо важное значение: труд выступает теперь как своего рода
мирская аскеза, поскольку монашескую аскезу протестантизм не принимает.
Отсюда уважение к любому труду - как крестьянскому, так и ремесленному, как
деятельности землекопа, так и деятельности предпринимателя. Этим
объясняется характерное для протестантов признание особой ценности
технических и научных изобретений, всевозможных усовершенствований, которые
способствуют облегчению труда и стимулируют материальный прогресс.
естествознание, первые шаги которого мы видим в конце XVI-начале XVII вв. в
творчестве Кеплера, Галилея, Кавальери и др. Уже в XVII в. новая наука о
природе во многом определяла содержание и задачи метафизики, а в XVIII и
XIX вв. вообще оттеснила последнюю на задний план, создав особый -
сциентистский - способ мышления и жизненной ориентации, по сей день
определяющий характер европейской культуры и индустриально-технической
цивилизации, ставшей теперь всемирной. По словам немецкого философа Г.
Ромбаха, "точная наука есть философия нового времени". Это может показаться
преувеличением: ведь хорошо известно, что философия, нередко (а особенно в
первой половине XIX в.) настроенная критически по отношению к сциентизму,
тоже принесла на европейской почве достаточно богатые плоды. И тем не менее
именно наука главным образом определяла как общественное сознание, так и
общий облик новоевропейской цивилизации. Это станет особенно очевидно, если
принять во внимание еще одну важную особенность этой цивилизации, вызванную
к жизни именно развитием науки.
существовала в восточных обществах, в античности и в средневековье.
Возникшая в XVII-XIX вв. в союзе с экспериментально-математическим
естествознанием, техника больше всего повлияла на особенности того типа
цивилизации, которую мы называем индустриальной. "Современная техника, -
пишет немецкий философ С. Мозер, - это автономное образование истории
нового времени, так же как наука и искусство. Она не есть просто сумма
отдельных методов. Скорее последние суть конкретные проявления этого
автономного и универсального процесса".
глубинная, органическая: само рождение механики невозможно без преодоления
непереходимого рубежа между естественным, природным, с одной стороны, и
техническим, искусственным, с другой, рубежа, который существовал и на
Востоке, и на Западе вплоть до XVI в. В виде эксперимента техника входит в
само тело новой науки, а потому реальность, изучаемая новым
естествознанием, - это не просто природная, но конструируемая реальность,
создаваемая в значительной мере с помощью технической аппаратуры. В свою
очередь полученные таким образом достижения науки открывают возможность для
неограниченного развития техники.
ориентацию философии. Если в средние века она выступала в союзе с
теологией, а в эпоху Возрождения - с искусством и гуманитарным знанием, то
начиная с XVII в. она опирается главным образом - хотя, конечно, не
исключительно - на науку. Поэтому для понимания проблем, которые стояли
перед философской мыслью XVII-XVIII вв., надо принять во внимание специфику
нового типа науки о природе, основы которой закладывались именно в этот
период и которая существенно отличается от естествознания античности и
средних веков. И поскольку наука занимает ведущее место в мировоззрении
этой эпохи, то и в философии на первый план выходят проблемы теории
познания - гносеологии, хотя первоначально гносеология еще обосновывается с
помощью онтологических предпосылок.
времени в ее тесной связи с развитием науки: наряду с анализом философских
учений Николая Кузанского, Джордано Бруно, Рене Декарта, Фрэнсиса Бэкона,
Готфрида Лейбница, Иммануила Канта мы исследуем творчество таких выдающихся
ученых, как Галилео Галилей, Исаак Ньютон, Христиан Гюйгенс, Роберт Бойль и
др. Прослеживание связи философии с наукой позволяет, с одной стороны,
выявить теоретические предпосылки новой математики и естествознания, а с
другой, увидеть, каким образом наиболее продуманные философские построения
уходят своими корнями в ту почву, из которой растет и научное мышление этой
эпохи и которая определяет духовный горизонт новой Европы.
Корнев Павел
Гуревич Георгий
Быков Василий
Сертаков Виталий
Белогорский Евгений
Шилова Юлия