возвращались к семейным очагам. Подождав, пока за последним из них
захлопнется дверь, над морем вставало солнце.
часами с двумя упитанными медными ангелами, которые дважды в день - на заре
и на закате - суетливо хлопали крыльями, безуспешно пытаясь подняться в
небо. Эту башню Диньдон получил в наследство чуть ли не от Римской империи.
Часы на башне были установлены несколько позже, но, по утверждению
старожилов, не позднее чем через пару месяцев после их официального
изобретения. Хотя гарантийный срок часов истек много веков назад, жители
Диньдона в один голос уверяют, что до сих пор они идут с необыкновенной
точностью. Опровергать это утверждение нет никаких оснований, тем более что
стрелок на циферблате тоже нет. Диньдон лишился стрелок во время первой
мировой войны. Тогда в республике ощущалась острая нехватка цветных
металлов, и тонкие ажурные стрелки были сданы в фонд победы. Что касается
ангелов, то их многопудовые медные телеса были спасены от переплавки
заступничеством церкви...
башенной лесенке. На сонных улочках городка они никого не встречали, если не
считать немногочисленных рыбаков, расходившихся по домам после ночной ловли.
Скоро солнцу надоедало в одиночестве бродить по пустынным улицам и дворам.
Его лучи начинали бесцеремонно залезать в открытые окна, бесстыдно
заглядывать за шторы спален.
было мало. Необходимо было вмешательство железной дороги,
следовавшего через Диньдон без остановки, горожане соглашались с тем, что
пришел новый день...
последние утренние сны, когда аптекарь Моторолли был поднят с постели
громким стуком в дверь. Пошарив рукой на тумбочке, аптекарь нашел очки,
нацепил их и прислушался. Стук был решительным и бесцеремонным.
деловито. Сборщик налогов, наоборот, стучал безнадежно долго. Клиенты,
изредка приходившие спозаранку, просительно скреблись в дверь. Родственники
жены стучали робко и почтительно, если надеялись одолжить, и барабанили
самым нахальным образом, когда приходили в гости...
аптеке Моторолли. Сейчас эта дверь, отражая бурный натиск, кричала на все
свои стеклянные голоса. Путаясь в шлепанцах, аптекарь бросился ей на помощь.
Пробежав узенький коридор, отделявший жилую часть дома от торгового зала,
Моторолли в два прыжка очутился у входной двери. За стеклом он увидел своего
постоянною клиента-полицейского Филипа. У него было пятеро детей. Поэтому в
первый понедельник каждого месяца, получив жалованье, Филипа приходил к
Моторолли и покупал большую коробку слабительного - на целый месяц вперед.
слабительным,- недовольно сказал аптекарь, не открывая двери.- Ты же был у
меня на прошлой неделе...
полицейский. - За мной?
часам.
твоему комиссару не спится, пусть принимает люминал! Шесть монет за пачку! |
пахнет нагоняем от комиссара, толкнул стеклянную дверь и, повысив голос,
сказал:
последовать за мной в участок!
заявил:
время. Не раньше девяти!..
и еще сильнее толкнул дверь. Стекло жалобно звякнуло.
то будете отвечать по закону о нанесении ущерба частной собственности и по
совокупности- за нарушение неприкосновенности жилища!..
сообщил полицейский.- Параграф четырнадцатый инструкции министерства
внутренних дол о неуважительном обращении населения с чинами полиции... Ваша
дверь будет снята с петель и доставлена в суд в качестве вещественного
доказательства!.. Согласно параграфу пятнадцатому - за ваш счет!..
разных сторон давили на дверь. Первым сдался Филипа. Он перестал ломиться,
снял фуражку, вытер лоб и доверительно сообщил:
для нас с вами...
составляю протокол...
правый социал-демократ, он находился в постоянной и непримиримой оппозиции к
правительству и пользовался любым поводом, чтобы это продемонстрировать. В
разумных рамках, разумеется. Припомнив опыт своей партии и прикинув
стоимость двери, аптекарь предложил:
Ты не обидишься, если я приглашу тебя зайти с черного хода? Лишняя чашечка
кофе не помешает, а я тем временем оденусь. Не могу же я в ночной рубашке
идти по городу!..
отказывался...
занятиям. На улицы выносились перины и горшки. У водопроводных колонок
разгорались первые ссоры. У входа в кинотеатр "Гигант" продавец сигарет Крах
устанавливал свой лоток...
аптекарь.
вчера вы никого не убили и не ограбили, вам беспокоиться нечего...
давно сидит в его кармане: около года назад Фьють проиграл в карты солидную
сумму и до сих пор не может отыграться, но вовремя прикусил язык. Вряд ли
чиновнику понравится такая откровенность с его подчиненным.
спохватился аптекарь. Эта неожиданная и нелепая мысль, словно назойливая
муха, закружила в аптекарской голове. С каждым оборотом она обрастала
подробностями, становилась отчетливей, правдоподобней. На память сразу
пришли газетные заметки о нравах полиции...
коснулся сердца своими мягкими лапками. Потом осмелел, навалился сильнее.
Аптекарь стал срочно припоминать свои уголовно наказуемые грехи, пытаясь
угадать, где ему приготовлена западня.
обойти все улицы и дома. Не успел Моторолли, конвоируемый полицейским,
добраться до участка, как весь Диньдон уже знал: аптекарь засыпался...
Диньдоне пристанищем образования и законности. Граница пересекала здание по
горизонтали: в первом этаже помещалась городская школа, второй занимал
полицейский участок. Такое соседство считалось большой удачей.
способствовало поддержанию в школе более или менее удовлетворительной
дисциплины. Во-вторых деятельность полиции, протекавшая на глазах
подрастающего поколения, с точки зрения городских властей воспитывала в нем
надлежащее уважение к правопорядку, а с точки зрения родителей - необходимое
каждому гражданину умение обходить закон. В-третьих, непосредственное
общение полицейских со школьниками расширяло кругозор и повышало культурный
уровень последних. Например, полицейский Филипа научил старшеклассников
курить. После этого он перестал тратиться на сигареты: ему вполне хватало
тех, которыми его угощали благодарные воспитанники. Наконец, единая крыша
над участком и школой позволяла обходиться одним общим карцером, что
благотворно отражалось на городском бюджете.
перечеркивала фасад. Пересекая окна, она существенно затемняла классы, но в
то же время оказывала школярам большую услугу, демонстрируя во время уроков
всех, кто шел в участок или выходил из него. Места в классах, подобно
театральным ложам, ценились в зависимости от того, насколько хорошо с них
была видна лестница. Провинившихся ребят учителя сажали таким образом, что
лестницы они вообще не видели. Это было очень суровое наказание.