фотография самого владельца колонки в полной военной форме. Судя по знакам
отличия, дядюшка Бенц успел дослужиться всего лишь до звания ефрейтора. Его
дальнейшей военной карьере в Северной Африке, как рассказывал в минуты
просветления сам потерпевший, помешали интриги англичан. Незадолго до
окончания африканской кампании, когда перед ефрейтором открывались блестящие
перспективы на восточном фронте, они ухитрились попасть в его голову легким
противотанковым снарядом. Снаряд не выдержал и разорвался на мелкие кусочки.
Однако и в голове пострадавшего тоже соскочила какая-то пружинка: после
этого печального случая дядюшка Бенц в самые неподходящие моменты принимался
сильно буйствовать и орать: "Хайль!"
полевой кухни. Точно так же он комментировал приказы о выпрямлении линии
фронта. Дважды рота пыталась сдаться в плен, но каждый раз, высунув из окопа
белую портянку, ефрейтор начинал так громко вопить, что англичане пугались и
открывали беспорядочную стрельбу. Дядюшку Бенца пришлось срочно
демобилизовать. И как только санитарная карета, увозившая контуженого в
восточном направлении, скрылась за поворотом дороги, рота двинулась на
запад, чтобы обрести покой в лагерях для военнопленных...
высказываниям, быстро завоевал симпатии руководителей "Союза будущих
фронтовиков". Бенца стали возить по митингам и собраниям. Часами он
терпеливо стоял на трибунах, но как только оркестр начинал играть марш,
принимался голосить что было сил. Микрофоны не выдерживали, и один за другим
выходили из строя. На это обстоятельство немедленно обратили внимание радио-
и телевизионные компании. Микрофоны от дядюшки Бенца стали держать подальше,
а телекамеры, наоборот, поближе. Фотографии Бенца появились в газетах и
журналах.
ефрейтором, в известных кругах становился все более популярным. Несомненно,
дядюшку Бенца ждала завидная политическая карьера. Но кто-то из
единомышленников, растрогавшись во время очередного ефрейторского вопля,
решил подарить Бенцу одну из тысячи трехсот двадцати шести принадлежавших
ему бен-зоколонок. И остатки здравого смысла взяли верх - дядюшка Бенц
предпочел коммерческую карьеру.
военнослужащий твердо верил в пословицу: "Дуракам везет". И пословица не
подвела.
широкую автостраду. Доходы настолько возросли, что владелец колонки сумел
обзавестись подручным и шикарной трубкой. Со временем последствия контузии
стали сказываться несколько меньше. Во всяком случае, дядюшка Бенц стал реже
горланить "Хайль!> при виде пожарных или стада коров...
начинали громыхать военные воспоминания двадцатипятилетней давности. Голова
начинала разламываться, в висках стучало, и бывший ефрейтор, прихватив
трубку, спешил на воздух. Усевшись на скамейку, старик часами рассматривал
ночное небо. Боль постепенно стихала, голова становилась необычайно легкой и
пустой. Дядюшка Бенц облегченно кряхтел и отправлялся спать...
не удалось. Незадолго до рассвета на звездном, начавшем бледнеть небе он
вдруг заметил какой-то черный лоскут. Лоскут двигался, словно заплата
закрывая собой звезды, и, казалось, приближался к земле.
спускался непонятный темный предмет. Не слышно было шума моторов, не видно
было огней. Это было необычно, и это пугало.
случай закричал:
разглядеть огромное светлое полотнище, под которым висело нечто вроде
железнодорожной цистерны.
опустится.
находилась колонка. Ручеек, деливший поляну на две почти равные части,
огибал развесистые вязы, терял русло и разбивался на добрый десяток узеньких
протоков, поросших густой высокой травой. У незадачливого ручейка хватало
силенок пробежать еще метров двадцать, и затем он окончательно тонул в
зыбком болотце.
парашюта, зацепившись за ветви вязов, несколько раз хлопнуло на ветру, а
затем, с треском ломая ветки, рухнуло в воду. Над поляной снова повисла
ночная тишина...
зеленую корку болота, она чуть ли не наполовину увязла в черном жирном иле.
Белое полотнище, набухнув, устилало дно ручейка. Скоро предутренний ветерок
расчесал примятую траву. Густые стебли поднялись и почти скрыли тусклый
серый металл...
бока железной бочки. Раздвинув толстые запутавшиеся стропы, он обнаружил
посредине фланец, затянутый огромными зашплинтованными болтами.
нехорошо присваивать чужое. Поэтому дядюшка Бенц решил немедленно припрятать
неожиданную находку.
не смог перерезать толстую нейлоновую стропу. Пришлось притащить пилу.
Пропилив минут десять, Бенц обнаружил, что стропы легко и просто
отсоединяются: достаточно было нажать металлические карабины. Отцепив
парашют, старик с трудом вытащил его из ручья и уволок в свой небольшой
домик, примыкавший к зданию колонки. Полдела было сделано.
ближайший городок, и красная пожарная машина примчалась минут через десять.
медной каске, убедившись, что колонке не угрожает никакая опасность.
Нормальные и то в шутку нас вызывают, а тут тронутый...
сотню.
трубку.
идиот. Вы кретин! Я говорю - пятьдесят монет, вы суете триста! Триста
больше, чем пятьдесят!
Бенц.- Я вам даю триста монет, если вы мне вытащите бочку...
Посовещавшись, они запросили четы-реста монет и охапку сена.
заметил контуженый, похлопав пожарную машину по капоту.
рапорт о самовозгорании бочки солидола, и дело будет закончено...
солидола...
из ручья, подкатить ее к колонке и сжечь кучу промасленных концов. Когда
столб дыма рассеялся, красная машина лихо укатила...
репутацией. Еще не было случая, чтобы, взявшись за дело, управление разведки
признало бы себя несостоятельным. Умение найти достойное объяснение любой
неудаче, любому промаху издавна отличало руководителей управления, и в
первую очередь - главных специалистов, или, как все их называли,-
супер-спецменов. Их было двое - Джо и Джон. Никто не знал их настоящих имен.
Мало кто видел. Посвященным было только известно, что по утрам бронированный
автомобиль подвозил суперспецменов к подъезду, который вел к совершенно
отдельным от управления апартаментам. Всякую связь с другими отделами,
правительственными учреждениями и остальной частью человечества
суперспец-мены поддерживали только по телефону. Они никогда не бывали на
приемах, встречах и, тем более, пресс-конференциях. Они никого не принимали,
кроме президента, руководителей разведки и особо доверенных агентов, которым
намеревались дать личные наставления.
международной жизни. Интересовало их буквально все, что двигало историю
человечества вперед - цены на нефть, проблема мини-юбок, изучение лазеров,
торговля наркотиками, фестивали песни в Сан-Ремо... Знания суперспецменов
были поистине энциклопедичны. И советы их были чрезвычайно полезны при
решении самых разнообразных вопросов, начиная от охраны университетов от
негров, желающих учиться, и кончая охраной президентов от белых, уже
кое-чему научившихся. Суперспецмены помогли создать стройную систему
наблюдения (разумеется, негласного) за профсоюзами, учеными, докерами,
зубными врачами, а также за всеми остальными гражданами. Не без
вмешательства суперспецменов удалось более или менее пристойно завершить
корейскую войну, определить наконец, кого следует поддерживать в Африке,
выработать ясное понимание ближневосточного вопроса. Особенно ценный вклад
они внесли в освоение вьетнамских джунглей.
и Джон прежде всего занялись делом бывшего майора Мизера.