умеешь. А падать хотя бы?
садиться в седло, и снова падать, и не бояться?
ты - детеныш. Ну, ничего, со мной научишься! Пока эти двое спорят, будем
ждать, а заснут - тронемся в . путь. Мой хозяин едет на Север, в Ташбаан,
ко двору Тисрока...
пристало говорить, как эти рабы и недоумки. Я не хочу, чтобы он вечно жил,
и знаю, что он умрет, чего бы ему ни желали. Да ведь и ты свободен, ты - с
Севера. Мы с тобой не будем говорить на их языке! Ну, давай обсуждать наши
планы. Я уже сказал, что мой человек едет на Север, в Ташбаан.
лошади, я побежал бы домой, в свое стойло. Дворец наш - на Юге, в двух днях
пути. Там он и будет меня искать. Ему и не догадаться, что я двинусь к
Северу. Скорее всего, [193] он решит, что меня украли.
северного рода. Только не кричи. Скоро они заснут.
очень тихо, одни лишь волны плескались о берег, но этого Шаста не замечал,
он слышал их день и ночь, всю жизнь. Свет в хижине погасили. Он
прислушался, ничего не услышал, подошел к единственному окошку и различил
секунды через две знакомый храп. Ему стало смешно: подумать только, если
все пойдет как надо, он больше никогда этих звуков не услышит! Стараясь не
дышать, он немножко устыдился, но радость была сильнее стыда. Тихо пошел он
по траве к стойлу, где был ослик - он знал где лежит ключ, отпер дверь,
отыскал седло и уздечку: их спрятали туда на ночь. Потом поцеловал ослика в
нос и прошептал: "Прости, что мы тебя не берем".
с тобой случилось.
их приладить?
"Тут потуже, - говорил конь. - Нет, вот здесь. Подтяни еще". Напоследок он
сказал:
к луке седла, чтобы я двигал головой, как хотел, И главное, не трогай.
буду я, и тебе их трогать ни к чему. А еще - не вцепляйся мне в гриву.
ездить. Сжимай мне коленями бока сколько хочешь, а сам сиди прямо и локти
не растопыривай. Что ты там делаешь со шпорами?
садись в седло. [194]
неудачной попытки.
стог сена. Вот, так получше! Теперь распрямись и помни насчет коленей.
Смешно, честное слово! На мне скакали в бой великие воины, и дожил я до
такого мешка! Что ж, поехали, - и он засмеялся, но не сердито.
старательно оставляя следы на глине, и начал переходить вброд речку,
текущую в море, но на самой ее середине повернул и пошел против течения.
Потом он вышел на каменистый берег - там следов не оставишь - и долго
двигался шагом, пока хижина, стойло, дерево - словом все, что знал Шаста -
не растворилось в серой мгле июльской ночи. Тогда Шаста понял, что они уже
на вершине холма, отделявшего от него мир. Он не мог толком разобрать, что
впереди - как будто и впрямь весь мир, очень большой, пустой, бесконечный.
как тебя зовут?
называть?
легче рыси, не надо подниматься-опускаться. Сожми меня коленями (это
называется шенкеля) и смотри прямо между ушей. Только не гляди вниз! Если
покажется, что падаешь, сожми сильнее, выпрями спину. Готов? Ну, во имя
Нарнии!..
прикоснулось к его щеке. Открыв глаза, он увидел длинную конскую морду,
вспомнил вчерашние собы[195] тия, сел, и громко застонал.
двигаюсь.
ушибов, ты и упал-то раз десять, все на траву. Даже приятно... Правда, один
раз ты отлетел далеко, но угодил в куст. Словом, это не ушибы, так всегда
бывает поначалу. Я уже позавтракал. Завтракай и ты.
не поднялся на ноги, а поднявшись. - не огляделся. Оттуда, где они
ночевали, спускался пологий склон, весь в белых цветочках. Далеко внизу
лежало море -так далеко, что едва доносился плеск волн. Шаста никогда не
смотрел на него сверху, и не представлял, какое оно большое и разноцветное.
Берег уходил направо и налево, белая пена кипела у скал, день был ясный,
солнце сверкало. Особенно поразил Шасту здешний воздух. Он долго не мог
понять, чего же не хватает, пока не догадался, что нету главного - запаха
рыбы. (Ведь там - и в хижине, и у сетей - рыбой пахло всегда, сколько он
себя помнил.) Это ему очень понравилось, и прежняя жизнь показалась давним
сном. От радости он забыл о том, как болит все тело и спросил:
ночью... нет, скорей под утро.
овечьего сыра, горстку сушеных фиг, плоский сосудец с вином и кошелек с
деньгами. Столько денег - сорок полумесяцев - он никогда еще не видел.
за пирог; конь тем временем пощипывал травку.
свободные говорящие звери красть не должны, но это... Мы с тобой бежали из
плена, мы - в чужой земле, деньги - наша добыча. И потом, без них не
прокормишься. Насколько мне известно, вы, люди, не едите травы и овса.
"Покатаюсь-ка, благо - без седла!.." Лег навзничь и стал кататься по земле,
приговаривая:
легче станет.
без испуга: - Неужели смешной?
научился у немых глупых лошадей... Какой ужас! Прискачу в Нарнию, и
окажется, что я не умею себя вести. Как ты думаешь, Шаста? Нет, честно. Я
не обижусь. Настоящие, свободные кони... говорящие... они катаются?
увидим. Ты знаешь дорогу?
не бойся, одолеем! Нам будут видны горы, ты подумай, северные горы! За ними
Нарния! Только бы пройти Ташбаан! От городов надо держаться подальше.
большие дороги, возделанные земли... Нет, пойдем вдоль берега. Тут нет
никого, кроме овец, кроликов и чаек, разве что пастух-другой. Что ж,
тронемся?
Игого сжалился над ним и до самых сумерек шел шагом. Когда уже смеркалось,
они спустились по тропкам в долину и увидели селение. Шаста спешился и