Чтение 2–й страницы книги ~Тридцать шесть и девять, или Мишкины и Валькины приключения~

нам ботинок и то будет мало!

- Хорошо! - сказал я.- Если нам будет мало ботинок, тогда я сейчас
принесу папины старые сапоги, и мы наедимся ими до отвала...

- Ну что ты! -оборвал меня Мишка на полуслове.-Разве можно сравнивать
старые сапоги с новыми ботинками. Неужели ты не понимаешь, что в старых
сапогах гораздо меньше витаминов и калорий, чем в новеньких ботинках из
свежей кожи.

- Хорошо! - сказал я, делая ещё одну попытку спасти мои новые
ботинки.-Хорошо, Мишка! Мы съедим мои новые кожаные ботинки с ушками, но
только давай не сегодня...

- Это почему не сегодня?

- Потому что мы с тобой совсем недавно завтракали!.. Как же мы на сытый
желудок будем есть обыкновенные кожаные ботинки? У меня сейчас и аппетита-то
никакого нет.

- Что же ты предлагаешь?-спросил меня Мишка грубым шёпотом.

- Съесть мои ботинки натощак...

- Ишь какой хитрый! - сказал Мишка.- Да натощак такие ботинки всякий
дурак съест, а на сытый желудок-только настоящий путешественник!

- Тогда вот что...-сказал я. Но Мишка не стал больше слушать никаких моих
отговорок. Он сказал;

- Конечно! - сказал он.- Конечно! Есть та-кие жадюги путешественники,
которым легче придумать миллион отговорок и даже умереть с голоду, чем
съесть без всяких рассуждений свои кожаные ботинки в интересах всего
человечества.

С этими словами Мишка повалился на песок и стал как бы совершенно умирать
от голода на моих глазах.

А я?.. Разве мог я перенести, чтобы Мишка меня принял за какого-то жадюгу
путешественника, нет, я не мог этого перенести... мне легче было принести в
жертву свои новые кожаные ботинки, только бы Мишка считал, что я уже вполне
готов к настоящим героическим путешествиям. Поэтому я, больше не говоря ни
слова, стянул с ног ботинки и стал смывать с них в реке пыль... -

- Сырые будем есть или варёные? - спросил я Мишку прерывающимся голосом.

Мишка подумал некоторое время и сказал;

- Раз огонь не кончился, можно и варёные... Всё-таки Мишка хороший
человек... и добрый... Другой бы на его месте вполне мог заставить есть
ботинки сырыми. Я подошёл к котлу, зажмурился и затаив дыхание опустил
ботинки в кипящую воду... Потом я незаметно от Мишки подбросил в котёл ещё
пять картошек, три морковки и две луковицы, но "умирающий от голода" Мишка
каким-то образом всё это заметил и заставил вытащить всю приправу обратно: и
пять картошек, и три морковки, и две луковицы.

- Что ты здесь устраиваешь какой-то суп с ботинками?..-сказал он.-Ишь
какой кулинар нашёлся...

- Это я-то кулинар?!

Но Мишка, видно, и сам пожалел, что он так незаслуженно обидел меня,
потому что он вдруг сжалился и сказал:

- Если уж тебе хочется, чтоб ботинки были повкуснее,-сказал
он,-пожалуйста, для первого раза можешь... можешь немного посолить воду...
Соль у нас осталась,-сказал Мишка,-и перец остался... и лавровый лист...

"Нет, всё-таки Мишка-великодушный человек!"-подумал я, подбрасывая вместе
с солью в кипяток чёрный перец и несколько лавровых листьев.

Вода в котле бурлила ключом. Ботинки мои крутились в кипятке как белки в
колесе. То правый выплывет наверх, то левый, то правый, то левый...

А я мешал ложкой воду, стараясь не глядеть на ботинки, и всё время думал
о том, что моей маме, наверное, будет очень неприятно, когда она узнает, что
я съел свои ботинки уже на второй день... Если бы я их хоть немного бы
поносил и съел, скажем, через месяц или даже через два... тогда бы это её,
конечно, не так расстроило...

Я так глубоко задумался, что даже не успел заметить, как мои ботинки
сварились. Лишь только когда Мишка заорал "готово!" и подцепил на вилку
варёный ботинок, я отвлёкся от своих грустных к мы слей.

- Готово! - сказал Мишка, кладя дымящийся ботинок на тарелку и отрезая от
него ушко.

Мишке достался левый ботинок, а мне правый.

- В самый раз!-сказал Мишка, глотая с аппетитом ушко от ботинка.

Затем он разрезал на куски кожаный верх и стал уплетать его за обе щеки с
таким вкусом, с каким, вероятно, настоящий умирающий с голода путешественник
и должен есть вкусные калорийные ботинки. Хотя я тоже мысленно по-настоящему
умирал от голода, но есть с таким аппетитом, с каким Мишка ел мои ботинки, я
почему-то не мог.

Не знаю, если бы это были не мои ботинки, а

Мишкины, может быть, я бы тоже их ел с большим удовольствием, но мои
собственные ботинки мне почему-то совершенно не хотелось есть... Впрочем, не
есть их совсем я тоже не мог, иначе Мишка меня никогда бы не взял с собой ни
в какое героическое путешествие, поэтому я сначала нарезал кожаный верх на
мелкие ломтики, как лапшу, а потом, не пережёвывая, начал глотать их затаив
дыхание.

Вероятно, Мишка расправился бы со всем ботинком, включая подмётку и даже
каблук, если бы в разгар нашего пира в дальних кустах не раздался сначала
треск, а потом не появилась голова моей сестры.

- Мишка! Валька! - закричала она, подозрительно глядя на нас.-Вот вы где!
А вас мама ждет!

- Зачем ждёт? - спросил я, вслед за Мишкой незаметно пряча недоеденный
ботинок под перевёрнутую миску.

- Как-зачем?-крикнула Наташка.-Обедать пора!

Худшего известия Наташка не могла принести при всём своём желании. Я был
уже так сыт своим ботинком, что, казалось, я больше никогда и ничего не
захочу есть, а тут ещё надо сразу идти и поглощать обед из целых трёх
блюд...

- Ладно! Иди! Мы сейчас придём! Но Наташка высунулась из кустов ещё
больше и сказала подозрительным голосом:

- Почему это "иди"! Мне мама сказала, чтобы я без вас не возвращалась!

Спорить с Наташкой было бесполезно, мы поднялись и залили костёр бульоном
из-под ботинок и под Наташкиным конвоем мужественно зашагали домой...

Как я ел обед, я не помню. Мишка, в интересах всего человечества, и
второй обед уплетал за обе щеки - это я помню. Ещё я помню, что Наташка всё
время заглядывала под стол и фыркала при виде моих босых ног. Она делала это
до тех пор, пока под стол не посмотрела мама и не спросила меня удивлённым
голосом:

- Валентин! А где твои ботинки?.. Почему ты босиком?..

- М... м... м...-промычал я, размазывая кашу по тарелке.

- Почему ты без ботинок, я тебя спрашиваю?

- Он без ботинок... потому что они их с Мишкой съели! -сказала Наташка,
не дав мне опомниться и придумать какую-нибудь подходящую версию.

- Кого-их?-спросила моя мама, побледнев.

- Валькины ботинки! - пояснила Наташка.

- Как - съели? - прошептала мама чуть слышно.

- Очень просто...-сказала Наташка.-И даже с большим аппетитом...

Папа, молчавший всё это время, тоже вдруг побледнел, заглянул под стол,
потом приложил руку к сердцу и стал медленно подниматься со стула... а мама,
пока папа поднимался со стула, приложила сразу обе руки к сердцу и стала
медленно опускаться на стул...

Как мама с папой побежали на берег и вернулись обратно с недоеденными
ботинками, что после этого началось в доме, как вызывали на дачу неотложку,
как мы себя чувствовали всё это время - я ничего рассказывать не буду,
потому что мы с Мишкой всё это перенесли мужественно и героически, как
полагается всё переносить настоящим путешественникам... Только один раз наши
с Мишкой ряды дрогнули и пришли в замешательство- это когда приехавший на
"скорой помощи" врач решил промыть нам с Мишкой желудки. Против этой
унизительной процедуры Мишка взбунтовался принципиально, а за ним
принципиально взбунтовался и я...

Мишка орал, что он ещё нигде не читал, чтобы путешественнику, который
съел свои ботинки, промывали бы после этого желудок!..

- Во-первых,- сказал папа, хватая Мишку за ноги,-ты съел не свои ботинки,
а ботинки своего двоюродного брата! А во-вторых, где ты читал, чтобы
путешественник начинал подготовку к путешествиям с того, что съедал свои
собственные ботинки?!

А потом... нас с Мишкой напичкали какими-то лекарствами, уложили в
постели под папиным и маминым конвоем и заставили заснуть...

А когда я проснулся, то у рас на даче Мишки уже не было. Его ещё вечером
мама на такси, под покровом темноты, увезла к своей сестре в Москву... Под
подушкой я обнаружил записку, которую мне успел сунуть Мишка, наверное,
перед отъездом.

"Всё в порядке!!!-писал Мишка.-Подготовка к героическим путешествиям
продолжается!.. Жди!!! Указаний!!!"

А потом я опять заснул и проснулся только на другой день к обеду.

А когда я проснулся, в комнату вошёл папа.

В руках у него была картонная коробка. Папа подошёл к моей кровати и
вытащил из коробки новые ботинки. Ботинки были не спортивные, без ушек, верх
у ботинок был суконный, подмётка и каблук - резиновые.

- Я надеюсь...-сказал папа,-я надеюсь...- повторил он, держа на весу
ботинки,-что ваша дальнейшая подготовка к героическим путешествиям с
Мишей... примет несколько иной характер...

Я ничего не ответил папе и молча отвернулся к стене.

ДЫМ В РЮКЗАКЕ

В субботу днём моя мама опять привезла из Москвы к нам на дачу моего
двоюродного брата Мишку.

Вероятно, об этом приезде и папа и Наташка узнали заранее, потому что ещё
за час до Мишкиного появления они начали прятать в доме всякие кожаные вещи
и предметы. Всё это складывалось на веранде в окованный железом бабушкин