жучков и ёжиков; приходил в класс с собачьей шерстью на куртке, с каким-то
пухом в волосах, а однажды - даже вспомнить смешно! -явился с помётом на
колечке берета: это его наградил сверху кто-то из благодарных перна тых! А
тут Глеб предложил ему не что-то пустяковое, а попугайчика, и какого!
Голубенького! Да еще африканского! Как тут устоять?
обман и надуватель-ство!..
Никто в классе не разговаривал с Глебом, и до сих пор многие не замечают
его, а те, кто замечает, называют не Глебом, а Попугаем, а Андрей ещё
хлестче-Попкой-ду раком.
минуту опомнился: тогда ведь и лодку он больше не увидит, и ничего другого.
того! Папа Глеба работал в огромном универмаге, мог достать любую вещь и,
наверно поэтому, ходил, важно выпятив грудь и сильно выдающийся живот,-и у
Глеба будет такой! А важность у него уже была. И был он, как и папа, очень
бодр и носил на руке плоские, изящные, очень точные часики и то и дело -
особенно при людях - поглядывал на них. Он с удовольствием показывал Боре
свои новые вещи, но голос у него чуть терял бодрость, когда Боря
подкатывался к нему:
Глеба был целый фанерный ящик с тюбиками, и Боря попросил:
и в больших зелёных альбомах лучшая в школе коллекция марок английских и
французских колоний; и еще был у него маленький, но очень сильный телескоп,
и однажды вечером он направил его на Луну и разрешил Боре посмотреть в
окуляр. И Боря увидел совсем рядом темные пятна лунных морей, пики гор и
хребты...
корабль! Прилунился!
перебросился на звёзды, а рядом с ним нетерпеливо сопел Глеб.
особыми крышечками оба края трубы.- Хватит пылиться оптике... Луна -
пустяки! Посмотрел бы ты на Марс...
виден.
спрашивал у него в школе: "Скоро позвонишь?" - "Скоро..." И Боря целый месяц
подбегал на каждый звонок к телефону, даже с мылом на лице. И однажды Глеб
бросил в трубку: "Приходи". И Боря понёсся как угорелый к нему, чтобы
увидеть этот самый знаменитый красноватый Марс, планету бога войны. Позвонил
в дверь, а мама его очень вежливо сказала: "А Глеб только что ушёл с папой в
гости..." Боря опешил: "А как же Марс? Он ведь сам позвал!" - "Глебик у нас
забывчивый... Успокойся, есть от чего расстраиваться!.." - И закрыла дверь.
нему. И Глеб опять с большой охотой рассказывал про свои марки и даже
подарил несколько штук, правда с оторванными уголками и дырочками. А потом
Глеб выменял лодку, и Боря один остался верен ему и снова зачастил в их дом.
Но чего ни делал Боря, как ни смотрел в глаза Глебу, тот не показал лодку.
Ни разу. А когда Боря неосторожно заикнулся: не обменяет ли он лодку на всю
его боевую технику, Глеб засмеялся:
глазами, и Боря словно впервые увидел, какой он сильный и, толстый. И
отступил.
Попкой-дураком, а надо было! Он бегал к нему домой, рассказывал, что задали
на дом, если тот болел, стойко сносил презрение класса, даже заступался за
пего перед ребятами, а Глебу... Глебу на всё наплевать!
парту. Он искоса погля-дывал в сторону Глеба - не увидел ли он эту коробку?
Чего доброго, опять выменяет на что-нибудь, а потом и не покажет!
в аэропорт. Она была худая и носатая, с чёлочкой на лбу и громадными
зе-лёными глазищами. Она и раньше, до случая с лод кой, всегда вертелась
возле Бори, а теперь ещё больше, и давала советы, что он должен делать и
чего не должен, вздыхала, когда он получал двойки, и пря-мо как бешеная
набрасывалась на ребят, если они задевали Борю... Кто её просил? Она чуть не
каждую неделю звонила ему и предлагала новую книжку.
неделю назад! Было со-брание, и она кричала, что Борю надо включить в
сборную: он любого обгонит в школе и только стесняется выставлять свои
способности. Девчонки хихикали, мальчишки иронически молчали. Боря закрывал
от ужаса глаза и был бы рад провалиться вместе с партой сквозь пол. А она
все разорялась, всё кричала про него. И её слушали! Её всегда почему-то
слушал класс, какую бы ахинею ни несла! И когда вышла Марья Васильевна,
как-то получилось так, что он вскочил с места, и съездил Наташку по щеке -
даже рука заныла,- и бросился бегом из класса.
получилось! Ну, подножки ей ставил, и за косы дёргал, и подзатыльники
отпускал, но чтоб так... Вечером Глеб сообщил ему по телефону, что Наташка
почти не ревела и сказала, что сама знает, что ему сделать за это.
переживал, что стукнул её, а на третий день вскочил в лифт, а там - она, ну
и слегка улыбнулся ей-ну самую малость, и она улыбнулась, и совсем не
слегка, и они снова стали разговаривать.
на него в упор своими глазищами. Ну просто фары, а не глаза! И были б серые
или голубые, а то ведь зеленющие. Как у русалки. И весёлые. Боря не любил,
когда она смотрела на него так, да еще при всех. Он и сейчас хотел по
привычке отвернуться, да ведь был срочный разговор.
до объяснений и отрезал:
Вове и чуть не на весь класс заорала: "Что это ты притащил?" Боря поёжился:
ну хоть капельку б хитрости ей! И он-то не слишком хитёр, куда ему до Глеба,
но она... Одно в ней ничего: не мстит за подзатыльники, и возле неё всегда
кажешься самому себе сильным и удачливым.
попросил её.
принёс!
космическими кораблями и спутниками, а дома он настоящий волшебник. Взять ту
удивительную лодку: ведь и плавает, и погружается, и стреляет она так, точно
внутри у неё живёт команда, и есть командир, и сложный механизм с крошечным
атомным реактором...
искал глазами Андрея: не против ли он? Но не нашёл и решил обойтись без его