Чтение 2–й страницы книги ~Продавец приключений~

- Ну вот и хорошо, - произнес Продавец с облегчением. - А я еще к вам
наведаюсь.

Ну, а вашему покорному слуге ничего не остается, как начать пересказ.

ГЛАВА 1,

в которой сразу, без проволочек, появляется причина,

позволившая нашим героям действовать безотлагательно

- Биллион метеоритов! - в сердцах воскликнул бывший астронавт, что в
переводе на обычный земной язык означало "тысяча чертей".

Не то чтобы он совсем распустился и не держал себя в руках, просто с тех
пор как его отправили на пенсию и он лишился привычных опасностей, его
стальные нервы начали пошаливать. "Этот земной покой превратил меня в
тряпку", - не раз говорил себе с горечью астронавт. И вот теперь он не
удержался от восклицания.

- Аскольд! - упрекнула его сестра и повела глазами на дверь. - Аскольд,
там ребенок!

Под крепким космическим загаром астронавта выступил нежный румянец.
Бывший звездоплаватель прикрыл рот ладонью, будто затолкнул назад готовое
вылететь слово, и сконфуженно произнес:

- Прости, сестренка. Полбиллиона метеоритов, я не узнаю своего...

- Аскольд, - повторила сестра, укоризненно улыбаясь.

- Но тысячу метеоритов можно? - спросил астронавт, сбиваясь с толку. -
Всего только тысячу.

Сестра всплеснула руками: ну что, мол, с ним поделаешь.

- Аскольд, я же тебе сказала: там ребенок. - И она вновь указала на
дверь.

- Ну, тогда всего лишь один метеорит, но самый вредный и гнусный, -
твердо сказал астронавт и осторожно ударил по столу кулаком, на котором был
вытатуирован звездолет с надписью "Стремительный".

"Э, да я совсем расхлябался, как старая ракета", - заметил он про себя.

- В общем, этот гнусный метеорит, я не узнаю своего племянника, -
продолжал астронавт. - Возвращаюсь, понимаете, из своего последнего в жизни
рейса, а мой дорогой племянник уже не тот. Ходит, понимаете, опустивши нос,
будто на него давит какой-нибудь жалкий миллион атмосфер!

Его сестрица пригорюнилась - видно, он задел ее больное место - и
сказала:

- Влюбился наш Петенька. Надо же быть такой беде!

- Вот как?! - произнес бывший астронавт. - Значит, все пропало: теперь уж
не бывать ему путешественником!

Когда-то он был великим астронавтом, и ему очень хотелось, чтобы
племянник пошел по его стопам.

- Что уж путешественником, если он даже забросил любимую науку. - И
сестра провела краем чистенького фартучка по глазам. - А какой он был к
науке способный... Ну такой вундеркинд! Ему еще и двух лет-то не набиралось,
а, бывало, спросишь его: "Петенька, а Петенька, сколько будет, если 3 575
679 помножить на 2 935 798?" - поморщит носик и скажет точно. И так все
пошло хорошо... В девять годиков защитил кандидатскую диссертацию. А теперь
вот уже десять лет как доктор наук. Только и осталось что в академики.

И сестрица опять едва не заплакала.

- Ничего не поделаешь, сестра. Я слышал, что с некоторыми случается такая
беда, - печально пробормотал Аскольд Витальевич.

- Так если бы он полюбил, как все нормальные люди. Я бы уж рада была,
детишек нянчила... А то ведь влюбился в кого? - всплеснула сестра руками.

- В кого же? - спросил машинально бывший астронавт.

- Если бы знать! В том-то и дело, что в Никого!

- Как это можно влюбиться в Никого? - усмехнулся бывший астронавт, как
будто бы ему сообщили нечто несусветное. - Я холостяк, и не специалист в
этой области, и, пожалуй, вообще ничего не смыслю в таких делах, но,
по-моему, если разумные люди и теряют голову, то обычно из-за какого-нибудь
конкретного лица, - добавил он затем.

- Можешь убедиться сам, - вздохнула сестра и приоткрыла дверь в соседнюю
комнату.

Бывший астронавт увидел своего племянника. Вундеркинд сидел за письменным
столом и смотрел в окно блуждающим взглядом через толстые очки, точно
пытался что-то найти на улице. Оттого что он долго не был на свежем воздухе,
племянник осунулся. На лице его отросла молодая кудрявая бородка.

- Сынок" кто же Она? Женщина? Рыба? Или, может быть, водоросль? -
тоскливо спросила сестра. - Говорят, есть планеты, где живут разумные рыбы и
водоросли. И даже камни...

- Что верно, то верно, - подтвердил бывший астронавт. - Помнится, на
планете Лулу я присел отдохнуть на пенек, а тот оказался интеллектуальным.
Тогда мы поболтали славно.

- Ах, если бы я знал, кто Она! - вздохнул племянник.

- А может, Она и не стоит этого? - осторожно спросила сестра.

- Что ты говоришь, мама! Она - Самая Совершенная во времени и в
пространстве, - пробормотал влюбленный с упреком. - Я полюбил Ее с первой же
мысли. Как только понял, что Она теоретически существует, так и потерял
покой. Но кто Она и где Она?! - воскликнул он в полном отчаянии.

Это печальное зрелище оказалось им не под силу, брат и сестра вышли на
цыпочках, несчастная мать закрыла дверь и вновь потерла глаза краем
фартучка.

"А я-то... А я-то мечтал, что племянник пойдет по моему пути и тоже
станет настоящим путешественником", - подумал бывший астронавт с горечью,
расхаживая по комнате в своей поношенной курточке из коричневой кожи. Еще
совсем недавно эта старенькая курточка была известна всему миру по газетным
снимкам и телевизионным передачам. Аскольд Витальевич сшил ее из кожи
сатурнинского бегемота, которую самолично добыл на Сатурне. Нет-нет, он не
был таким фанатом, чтобы ради моды стрелять в животное! Просто сатурнинский
бегемот раз в десять лет сбрасывает кожу, и на этот раз он сделал это
специально для Аскольда Витальевича.

- Сто тысяч метеоритов... - пробормотал бывший астронавт и, погладив в
утешение сестрицу по голове, вышел из дома.

Он брел по улице и бормотал себе под нос:

- Ах, как подвел племянник, биллион биллионов метеоритов! Кто же теперь
вместо меня будет искать приключения? Сам-то я уж на пенсии теперь. Поди ты,
списали на Землю. Полетал - и довольно, говорят.

Это случилось в тот день, когда он вернулся из своего последнего
путешествия. На космодроме, как всегда, собралась толпа тех, кому не
терпелось сейчас же услышать рассказ о новых приключениях своего кумира.
Аскольд Витальевич присел на ступеньки вокзала и поведал несколько
совершенно новых удивительных историй. Наслушавшись вдоволь, народ
разошелся, и тогда к астронавту подсел представитель Отдела путешествий.

"А не пора ли вам утихомириться, дорогой Аскольд Витальевич? - мягко
произнес представитель. - Попутешествовали - и хватит! Дайте теперь
попутешествовать другим, тем, кто помоложе".

Они, то есть отдел, застали его врасплох. И все же великий астронавт
возразил, сказал, что он вовсе не стар еще и готов хоть куда, хоть за
тридевять Вселенных. А что касается перегрузок. так даже трудно представить,
сколько он может их выдержать...

"Знаем, знаем... - прервал его представитель, а в голосе его сквозило
сомнение. - Знаем, вы еще бравый мужчина! Но столько желающих
путешествовать, что просто не напасешься космических кораблей. На вашем
счету уже тысячи приключений, и будет просто несправедливо, если из-за вас
кто-нибудь так и не отправится в путешествие. Ни разу в жизни!.."

Великий астронавт чтил справедливость более всего и поэтому покорился,
хотя даже не смог представить, как теперь будет жить без приключений...

- Неужели я не буду больше путешествовать? - шептал астронавт, шагая по
улице.

Встречные уже не узнавали его, словно позабыли о его существовании. Во
всяком случае, по тротуару совершенно запросто шагал самый прославленный
путешественник, почетный член всех географических и астрономических обществ,
и никто из прохожих даже не оглянулся ему вслед. А раньше-то, а раньше,
когда он возвращался из очередного еще небывалого* похода, от бесчисленных
почестей не было спасу. И скромный и суровый по натуре великий астронавт
прятался от ликующей публики по задворкам. Поэтому сегодня ему стало чуточку
обидно.

"Ну да, конечно, забыли... Теперь уже другие звездолеты и другие имена, -
сообщил он себе печально. - И подвел племянничек мой - надежда, единственый
продолжатель рода знаменитых звездоплавателей, который я было основал. Что
за прок от человека, потерявшего голову?.."

Вернувшись домой, он с горя первым делом отключил в кабинете земное
притяжение. Когда астронавт еще был знаменит, ученые подарили ему
специальную машину, которая убирала притяжение. И человек в кабинете
становился невесом. Астронавт переобулся в домашние туфли и начал плавать по
комнате, продолжая рассуждать сам с собой.

Когда он немного успокоился, лег в дрейф посреди кабинета и вполглаза
задремал, в дверь громко постучали.

- Войдите! - крикнул астронавт недовольно. В кабинет вошел белокурый
геркулес в юношеском возрасте. Гость тут же потерял равновесие и ухватился
за дверную ручку. И дверь задрожала, зазвенела, точно струна, от его тяжелой
хватки.

- Вот это да! Я так и думал, что у вас и дома должно быть все
по-особенному! - заявил весело гость.

- Что же тут особенного? Естественные условия для отдыха, и всего-то, -
пробурчал астронавт, поворачиваясь на бок.

- А, понимаю, - неизвестно чему обрадовался гость.

- Так что вам угодно? - спросил астронавт, взирая на пришельца сверху.

- Аскольд Витальевич, у меня к вам одно предложеньице, - сообщил парень,
радостно улыбаясь и ослепительно сверкая крепкими зубами.

- Представляю, что можно предложить астронавту, который уже никому и не