телеграфирую вам или позвоню. Давайте вообще сблизимся по мере возможностей.
Я немолод, но холост. Левые взгляды не в счет. Лады?
спортивный зверь, рявкая турбиной, ринулся вперед, запетлял, меняя ряды,
пока не выбрался из стада и не стал на огромной скорости уходить вверх по
сверкающему на солнце горбу Восточного Фриуэя.
серебристый виадук с кружевами многочисленных съездов и развязок, чудо
строительной техники. "Приезжайте в Крым, и вы увидите пасторали XVIII века
на фоне архитектуры XXI века! " -- обещали туристские проспекты и не врали.
себя Лучников, гляди с Фриуэя вниз на благодатную зеленую землю, где
мелькали прямоугольные, треугольные, овальные, почковидные пятна
плавательных "пулов" и где по вьющимся местным дорогам медленно в больших
"кадиллаках" ездили друг к другу в гости зажиточные яки. Аморально богатая
страна.
Недавно они ехали по ней на "Волге" со старым московским другом Лучникова,
разжалованным кинорежиссером Виталием Гангутом.
Фатеж. Разбитый асфальт главной площади и неизменная фигура на постаменте,
Был ли там Вечный Огонь? Нет, кажется, только областным центрам полагается
по статусу Вечный Огонь. Да, в Фитеже не было Вечного Огня. Хотя бы Вечного
Огня там не было".
прилавка стояло несколько женщин. Они обернулись и молча смотрели на
вошедших. Может быть, приняли за иностранцев -- странные сумки через плечо,
странные куртки... Пока они ходили и осматривали прилавки, женщины все время
молча глядели на них, но тут же отворачивались, если они замечали это.
вернее, преуменьшать достижений: кое-что здесь все-таки было -- один сорт
конфет, влажные вафли, сорт печенья, рыбные консервы "Завтрак туриста"... В
отделе под названием "Гастрономия" имелось нечто страшное -- брикет
мороженой глубоководной рыбы. Спрессованная индустриальным методом в
здоровенную плиту, рыба уже не похожа была на рыбу, лишь кое-где на
грязно-кровавой поверхности брикета виднелись оскаленные пасти, явившиеся в
Фатеж из вечной мглы.
Гангут.
склонность советского населения к уменьшительным обозначениям продуктов была
ему давно известна.
переходить от хмурости, мрачной настороженности к душевной теплоте -- вот
это клад! Непонятный чужой человек вызывает подозрительность, человек же,
желающий сырку, сразу становится понятен, мил и сразу получает добрую
улыбку.
стали объяснять женщины. -- Двенадцать километров отсюда военный городок,
сразу увидите.
втуне.
тут, врать не будем, колбасы не бывает. Масло иной раз подвозят, а за
колбасу этого не скажешь. Надо в Орел ехать, и то с утра только. В этот час
уже все продано. Вы сами-то, друзья, куда едете?
машине.
гастрономия в городе Фатеж? -- спросил Гангут.
ответил Луч.
менее аморальны? Тогда позволь тебе преподнести советский сувенир из глубины
России, отвези его на Остров и угости друзей.
призванная возбуждать аппетит надпись:
угнетали Лучникова, "Питер" гудел на высотной стальной дороге, солнце
заливало благословенный край, в стекле спидометра отражались рыжие усы
Лучникова, которые всегда ему были по душе, но весь сегодняшний день
основательно угнетал Андрея Лучникова, и он ехал сейчас к отцу в дурном
настроении. Кальмар натуральный обезглавленный? Такого рода воспоминания о
континенте присутствовали всегда. Невразумительное сообщение из Западной
Африки? Перекрестился на светофор? Встреча с этими дурацкими Нессельроде?
Возраст, в конце концов, паршивое увеличение цифр.
Лучникова -- вот наконец-то нащупал! -- угнетала какая-то странная тревога,
необычное беспокойство. Что-то мелькнуло особенное в голосе отца, когда он
произнес: "Нет, приезжай обязательно завтра", Что же это? Да просто-напросто
слово "обязательно", столь не свойственное отцу. Он, кажется, никогда не
говорил, даже в детстве Андрея, "ты обязательно должен это сделать".
Сослагательное наклонение -- вот язык Арсения Николаевича, "Тебе бы
следовало сесть за книги... " "Я предложил бы обществу поехать на море... "
В таком роде общался старый "доброволец" с окружающими. Явно вымученный
императив в устах отца беспокоил и угнетал сейчас Лучникова.
один час быстрой езды по Восточному и полчаса кружения по боковым съездам и
подъемам. Арсений Николаевич жил в своем большом доме на склоне Сюрю-Кая, и
Андрей Арсениевич любил бывать там, выбегать утром на плоскую крышу, ощущать
внизу огромное свежайшее пространство, взбадриваться прыжками с трамплина в
бассейн, потом пить кофе с отцом, курить, говорить о политике, следить за
перемещением ярко раскрашенных турецких и греческих тральщиков, что
промышляли у здешних берегов под присмотром серой щучки, островной
канонерки. Крымчане берегли свои устричные садки, ибо знаменитые крымские
устрицы ежедневно самолетами отправлялись в Париж, Рим, Ниццу, Лондон, а
оставшиеся, самые знаменитые, подавались на стол в бесчисленных туристских
ресторанчиках. Налоги же с устричных хозяйств шли прямиком в военное
министерство, так что щука-канонерка берегла эти поля с особым тщанием.
обочины. Он всегда так делал, чтобы растянуть чудесный миг -- появление
отцовского дома на склоне. Широчайшая панорама Коктебельской Бухты
открывалась отсюда, и в правом верхнем углу панорамы прямо под скальными
стенами Пилы-Горы тремя белыми уступами зиждился отцовский дом.
Николаевич построился здесь каких-нибудь восемь -- десять лет назад, когда
бурно разрослись в Восточном Крыму его конные заводы. В те времена
параллельно с лошадиным бизнесом невероятно выросла и популярность
Лучникова-старшего среди островного общества. Определенные круги даже
намекали Арсению Николаевичу, что было бы вполне уместно выставление его
кандидатуры на выборах Председателя Временной Думы, т. е. практически
крымского президента. Блестящих данных, дескать, Арсению Лучникову не
занимать; один из немногих оставшихся участников Ледяного Похода, боевой
врэвакуант, профессор-историк, персона, "вносящая огромную лепту в дело
сохранения и процветания русской культуры", и в то же время европеец с
огромными связями в Западном мире, да к тому же еще и
миллионер-коннозаводчик, "способствующий экономическому процветанию Вазы
Временной Эвакуации", т. е. Острова Крыма.
удивительном доме на диком склоне, о натуральной ферме за Святой Горой, о
новой породе скаковых лошадей, выведенной на его заводах. Стал уже
создаваться "имидж", "Лучников-лук" -- длинный худой старик со смеющимися
глазами, одетый, как юноша: джинсы и кожаная куртка.
пути к президентству. Однажды в телеинтервью в ответ на вопрос: "А вас не
смущает, что ваш удивительный дом стоит в сейсмически опасной зоне? " -- он
ответил:
бодрости: как смешно, и самом деле, бояться землетрясений под радарами,
ракетами и спутниками красных в восьмидесяти километрах от супердержавы,
любимой и трижды проклятой исторической родины -- СССР.
и космополитический сброд Ялты, может претендовать на президентское кресло.
Пока еще ключи к политике Острова лежат в ладонях патриотов, истинных
врэвакуантов, потомственных военных, сохраняющих уверенность в своих силах,
стерегущих Крым до светлого дня Весеннего Похода, до Возрождения Отчизны.
Что касается современных левиафанов, милостивые государи, то... не нужно,
конечно, обольщаться, но нельзя и забывать о нашем герое лейтенанте
Бейли-Лэнде, и почему не вспоминать иногда о примере Израиля, о Давиде и
Голиафе, о собственном славном опыте, когда небольшие наши, но
ультрасовременные "форсиз" в течение недели перемолотили огромную турецкую
армию и заставили современных янычар заключить пакт дружбы. Так что,
несмотря на постоянную и страшную опасность и даже именно в связи с этой
опасностью, нам не нужен в президентах потенциальный пораженец. К тому же,
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Влодавец Леонид
Лукин Евгений
Шилова Юлия