Чтение 2–й страницы книги ~Та сторона, где ветер~

ЯШКИНА МАТЬ: Ах ты бандит! Дружки - шпана, и сам такой же сде-
лался! Ну подожди, ты у меня сейчас попробуешь лекарства!..

ЯШКА (плаксиво и привычно): Ну чего! Чего дерёшся! Ой, не буду!
Ну чего ты!..

Приникнув к щели, Генка увидел, как Воробеиха тащит сына в дом,
награждая тумаками.

Он огорчённо качнул головой, потёр лохматый затылок. Уколола
совесть: сам спасся, а всегда страдающего Воробья не смог избавить
от неприятности.

Но, в конце концов, кто виноват? Прыгал бы как следует. Да и не
убьёт Воробеиха собственного сына. Она крикливая, но отходчивая...

Генка встряхнулся, сунул кулаки в карманы, поправил за ремешком
учебник и тетрадь. И зашагал к дому.

Генкин отец в сенях дома зашнуровывал стоящий на табуретке рюк-
зак и хмуро поглядывал на дверь. Генкина мать помогала ему.

Отец затянул узел, привычным движением кинул рюкзак за спину.
Бросил на локоть плащ.

ОТЕЦ: Ладно... Пора.

МАТЬ: Минут пять ещё подождал бы... Может, сейчас придёт.

ОТЕЦ: "Минут пять". А самолёт меня будет ждать? Откуда ты взя-
ла, что он сейчас придёт? Каждый день до ночи по улицам свищет, дво-
ечник...

Он решительно направился к двери. Генкина мать, вздохнув, пошла
вместе с ним. Дверь на крыльце распахнулась, прикрыв от родителей
Генку - он стоял, прижавшись к косяку и слушал разговор.

ОТЕЦ: В общем так и передай: не перейдёт в шестой - шкуру спу-
щу.

Он сошёл с крыльца и зашагал к калитке. Мать, вздыхая, пошла
провожать.

Когда калитка закрылась, Генка юркнул в дом.

В комнате он хмуро пнул табуретку, выдернул шнур приёмника, из
которого доносилась дребезжащая музыка. Сел у подоконника и сердито
задумался.

Из кухни заглянула в открытую дверь бабушка, сокрушенно покача-
ла головой и пошла мыть посуду. Загремела кастрюлями и сковородками.

Этот звон раздражал Генку. Он повернулся к двери.

ГЕНКА (громко, что бы слышно было в кухне): Чем каждой тарелкой
греметь, взяла бы все сразу да об пол!

БАБУШКА: Уехал отец-то, оставил ирода на погибель нашу. Не бу-
дет сладу.

ГЕНКА (с мрачным уровольствием): Не будет.

БАБУШКА: Мать-то все глаза проплакала из-за тебя, неуча окоян-
ного. Ни зимой, ни летом учится не хочет, лодырь бессовестный.

ГЕНКА: Не хочет... А если не может?!

БАБУШКА: А чего ты можешь? Только обед спрашивать, да по крышам
шастать. А что бы язык этот английский учить, толку нету.

Генка подошел к двери и встал на пороге, ухватился за косяки.
Вкрадчиво посмотрел на бабушку.

ГЕНКА: Ты в балете танцевать умеешь?

БАБУШКА: Чего?..

ГЕНКА: Спрашиваю, в балете танцевать можешь? Вот как вчера по
телевизору.

БАБУШКА: Иди ка ты от сюда! На старости-то лет... Молодая была
- танцевала не хуже других.

ГЕНКА (спокойно и настойчиво): Я не про то. Я про балет. Как
артистка в "Лебединном озере". Можешь?

БАБУШКА: Не доводи до греха...

ГЕНКА (удовлетворённо): Не можешь. А на скрипке играть? Тоже не
можешь. И картины рисовать... Да не злись, другие тоже не могут, ес-
ли таланта нет. Раз нет, никто с них и не спрашивает. А если для
английского языка у человека нет таланта?! Почему все пристают: учи,
учи?!

БАБУШКА: У тебя, как поглядишь, ни на что таланта нет. Только
дурака валять. Меня бы с детства учили, всё бы успела. И балет твой,
и картины. Может, не возилась бы тут со сковородками, а тоже на
скрипке играла...

ГЕНКА (устало): Ну и играй.

Снова ушёл в комнату, сел у окна. Но погрузится в горькие мысли
не успел. Встревоженно прислушался, Потму что из далека послышалось
частое сухое щёлканье подошв. Это - маленький Илька.

Мчится Илька, мелькают, как спицы, коричневые ноги, трепещет за
спиной расстёгнутая рубашка.

Если щёлкают Илькины подошвы, значит что-то случилось, значит
есть какая-то новость!

Истошно завопили у соседней подворотни перепуганые куры. Илька
с размаха остановился у палисадника, навалился грудью на рейки.

ИЛЬКА (стараясь отдышатся): Гена... Белый змей... Он опять под-
нялся!

Белый "конверт" стоял в голубом воздухе над тополями, крышами и
заборами, как большая квадратная луна.

Шурик Черемховский стоял у забора, жуя травинку, и наблюдал за
змеем. Над Шуриком, на столбе забора, как настоящий воробей, сидел
Яшка.

Змей шевельнулся и взял ещё несколько метров высоты.

ШУРИК: Возможно, он нас просто не понял...

ЯШКА: Чего не понял?

ШУРИК: Наших сигналов.

ЯШКА: Ха! Все понимают а он неграмотный, да? Два дня ему сигна-
лим, а он даже позывные не понял... Вот сшибут его голубятники, мы
ему фиг поможем.

ШУРИК: С такой высоты не сшибут. Да ещё без катапульты...

Защёлкали подошвы. Примчался Илька, с разбега упёрся в шаткий
забор ладонями. Забор закачался. Яшка не удержался и прыгнул вниз,
отбив о тротуар пятки.

ЯШКА: У, козёл бешенный! Тормоза не держат, чьо ли? Как тресну!

Он замахнулся, но Илька ловко присел.

ШУРИК: Оставь его в покое... (повернулся к Ильке): Узнал?

ИЛЬКА: Что? ШУРИК (движений бровей указал вверх): Чей он?

ИЛЬКА: Я не знаю...

ШУРИК: (разочарованно): А-а... Я думал, ты узнавать бегал.

ИЛЬКА (слегка виновато): Я бегал. А там, на Якорной, сидят
Витька и Серёга Ковалёвы. А на улице Чехова ещё какие-то голубятни-
ки. Они ведь тоже знают про катапульту.

ШУРИК: Ты маленький, не тронули бы.

ИЛЬКА: Сам ты маленький.

ЯШКА: Станут они разбиратся! Они теперь из-за катапульты злющие.

Некоторое время ребята внимательно наблюдали за белым змеем.

ЯШКА: Я ему вчера своим "Шмелём" три раза сигналил. Гордый, не
отвечает...

ИЛЬКА: Знаете что? Вот по-моему, это он нарочно, вот и всё. Ду-
мает, раз он выше всех, значит, плевать на всех.

ЯШКА: Гляди-ка, "выше"! У меня "Шмель" ещё выше поднимался.

ИЛЬКА (с изумлением и даже восхищённо): Ух и врёшь!

ШУРИК (хладнокровно): Кроме того, твой "Шмель" упал.

ЯШКА: Это он случайно! Потому что ветер зашёл!

ШУРИК (с еле заметной насмешкой): А этот третий день стоит и не
падает. Ни случайно, ни нарочно.

Подошел Генка и, незамеченный, остановился в тени, в двух ша-
гах от ребят. Некоторое время молча слушал разговор, а после слов
Шурика неожиданно вмешался.

ГЕНКА: Что бы упал, сделать не трудно.

ЯШКА: Ой, Генка!... А как это, чтоб упал?

ГЕНКА: А катапульта?

ШУРИК (с легким пренебрежением): Мы кто? Такие же пираты, как
голубятники.

ГЕНКА (взвинченно): Причём здесь пираты?

ШУРИК: И вообще... По своим стрелять...

ГЕНКА: По своим? Если свой, тогда чего не отвечает? А может,
как раз голубятники запустили, чтобы нас дразнить.

ШУРИК: Запусти своего "Кондора", он у тебя ещё выше может под-
нятся. Тогда и дразнить будет некого.

ГЕНКА: Вот ещё!

Шурик пожал плечами. Он остался при своём мнении, но понимал,
что спорить с командиром Генкой бесполезно.

ИЛЬКА: Ген... А что тогда делать?

ГЕНКА: Я же сказал - сбить.

ИЛЬКА (стараясь, видимо, убедить не столько ребят, сколько се-
бя): Вообще конечно... Раз он не отвечает... Он ведь сам виноват,
да, Гена? Ему сигналили, а он не отвечает. Конечно, надо сбить, на-
верно...

ЯШКА (жалобно): Только, чтобы мамка не видала, а то мне опять...

Осторожно передавая с рук на руки катапульту, они перетащили её
через забор. Яшка нервничал и опасливо оглядывался на крыльцо. Нако-
нец катапульта оказалась на улице.

Среди кустов, растущих вдоль тротуара, было укрытое местечко.
Там и установили орудие.