read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



взорвать к чертям. Когда-то в этом был вызов: дом так похож на женщину,
дразнящую его: мол, овладей мною. Но за тринадцать лет он устал и ослаб, а
у дома заносчивости только прибавилось. Свево Бандини было уже все равно.
Банкир, владевший этим домом, был одним из его злейших врагов. Когда
перед глазами вставало лицо этого банкира, сердце у него начинало
колотиться таким голодом, что готово было пожрать в бешенстве самое себя.
Хелмер, банкир. Грязь земли. Время от времени он вынужден стоять перед
Хелмером и говорить, что денег у него не хватает, чтобы семью кормить.
Перед Хелмером с его аккуратным седым пробором, мягкими руками,
банкирскими глазами, похожими на устрицы, когда Свево Бандини говорил, что
у него нет денег на взнос за дом. Приходилось проделывать это много раз, и
мягкие руки Хелмера выводили его из себя. Он не мог разговаривать с таким
человеком. Он ненавидел Хелмера. Ему хотелось сломать Хелмеру шею, вырвать
у Хелмера сердце и прыгать на нем обеими ногами. О Хелмере он думал и
бормотал про себя так: грядет день! грядет! Это не его дом, и достаточно
лишь коснуться дверной ручки, чтобы вспомнить, что дом ему не принадлежит.
Ее звали Мария, и тьма казалась светом перед ее черными глазами. Он на
цыпочках прошел в угол, к креслу возле окна с опущенной зеленой шторой.
Когда он уселся, оба колена щелкнули. Как два колокольчика звякнули Марии,
и он подумал: глупо, что жена любит мужа так сильно. В комнате так
холодно. Раструбы пара выкатывались из его дышавших губ. Он по-борцовски
хрюкнул, запутавшись в шнурках. Со шнурками вечно ерунда какая-то.
Diavolo! Он, наверное, стариком на смертном одре лежать будет, а шнурки
так и не научится завязывать, как другие мужчины.
- Свево?
- Ну.
- Не рви их, Свево. Зажги свет, и я развяжу. Только не злись и не рви
их.
Иже еси на небеси! Матерь Божья! Как это на нее похоже! Злиться? На что
тут злиться? Ох Господи, ему захотелось шарахнуть кулаком в окно! Ногтями
он вгрызся в узел на шнурках. Шнурки! Зачем они вообще нужны - шнурки?
Уннх. Уннх. Уннх.
- Свево.
- Ну.
- Я сделаю. Зажги свет.
Когда мороз загипнотизировал тебе пальцы, узел на бечевке становится
упрямым, будто колючая проволока. Со всей мощью своей руки и плеча он дал
выход нетерпению. Шнурок, клацнув, лопнул, и Свево Бандини чуть не
вывалился из кресла. Он вздохнул, и жена его вздохнула.
- Ах, Свево. Ты их опять порвал.
- Ба, - сказал он. - Ты что, думаешь, я в постель в ботинках лягу?
Он спал нагишом, презирал исподнее, но раз в году, только снег
замельтешит, он всегда находил на стуле в углу разложенное для него
длинное белье. Однажды он фыркнул над такой заботой: то был год, когда он
чуть не умер от гриппа и пневмонии; то была зима, когда он поднялся со
смертного ложа, в бреду, в жару, тошнит от пилюль и микстур, шатаясь,
добрел до кладовки, впихнул себе в глотку, давясь, полдюжины головок
чеснока и вернулся в постель выгонять с потом смерть.
Мария верила, что его спасли ее молитвы, а его религией лекарств был
чеснок, но Мария утверждала, что чеснок - от Бога, и, значит, Свево
Бандини бессмысленно это оспаривать.
Он был мужчиной и терпеть не мог себя в длинном белье. Она была Марией,
и от каждого пятнышка на его исподнем, от каждой пуговки и каждой ниточки,
от каждого запаха и каждого касания кончики ее грудей болели радостью,
исходившей из самой сердцевины земли. Женаты пятнадцать лет, и язык у него
подвешен, и говорить он умел, и говорил часто о том и об этом, но едва ли
когда произносил: я люблю тебя. Она, его жена, разговаривала редко, но
утомляла его частенько этим своим "я тебя люблю".
Он подошел к краю кровати, пропихнул руки под одеяло и нащупал эти
странствующие четки. Затем скользнул под него сам и схватил ее неистово,
сжав ее руки своими, обхватив ее ногами. Не страсть - просто холод зимней
ночи, а она - печурка, а не женщина, чья печаль и чье тепло привлекли его
с самого начала. Пятнадцать зим, ночь за ночью, и женщина - теплая и
манящая к своему телу ноги как лед, руки и плечи как лед; он подумал о
такой любви и вздохнул.
А незадолго до этого Имперская Бильярдная забрала его последние десять
долларов.
Если б только у этой женщины был хоть какой-нибудь недостаток, что
скрыл бы своею тенью его собственные слабости. Взять, к примеру, Терезу
ДеРенцо. Он женился бы на Терезе ДеРенцо, только она была экстравагантна,
говорила слишком много, а изо рта у нее пахло, как из сточной канавы, и
она - сильная мускулистая женщина - любила напускать на себя водянистую
слабость в его руках:
подумать только! К тому же Тереза ДеРенцо была выше его ростом! Что ж,
с такой женой, как Тереза, он бы с удовольствием отдавал Имперской
Бильярдной десять долларов за покером. Он бы думал об этом запахе, об этом
трепливом рте и благодарил бы Господа за шанс спустить свои горбом
заработанные денежки. Но не Мария.
- Артуро разбил окно в кухне, - сказала она.
- Разбил? Как?
- Сунул в него голову Федерико.
- Сукин сын.
- Он не нарочно. Он просто баловался.
- А ты что сделала? Ничего, я полагаю.
- Я намазала голову Федерико йодом. Царапина. Ничего серьезного.
- Ничего серьезного! Что ты хочешь сказать, ничего серьезного! Что ты
сделала с Артуро?
- Он разозлился. Он хотел сходить в кино.
- Хотел и пошел.
- Детишки любят кино.
- Мерзкий сучонок.
- Свево, к чему так говорить? Твой собственный сын.
- Ты его избаловала. Ты их всех избаловала.
- Он на тебя похож, Свево. Ты тоже был плохим мальчишкой.
- Я был - черта с два! Ты не ловила меня, когда я головой брата окна
бил.
- У тебя не было братьев, Свево. Зато ты столкнул своего отца с
лестницы, и он сломал себе руку.
- А что было делать, если отец... Ох, да ну его.
Он проерзал поближе и уткнулся лицом в ее заплетенные волосы. С самого
рождения Августа, их третьего сына, правое ухо его жены пахло хлороформом.
Она принесла этот запах из больницы с собой десять лет назад: или это
просто его воображение?
Он ссорился с ней из-за этого годами, ибо она вечно отрицала, что из ее
правого уха пахнет хлороформом. Даже дети пробовали нюхать - опыт не
удался, они ничего не почувствовали. Однако, запах там был, постоянно,
совсем как той ночью в палате, когда он наклонился поцеловать ее после
того, как она выкарабкалась - так близко к смерти, однако живая.
- И что с того, что я столкнул отца с лестницы? Какое это имеет
значение?
- Тебя это избаловало? Ты избалован?
- Откуда мне знать?
- Ты не избалован.
И что это, к чертям собачьим, за логика? Разумеется, он избалован!
Тереза ДеРенцо вечно талдычила, что он порочный, себялюбивый и
избалованный. Бывало, это его приводило в восторг. А та девушка - как
бишь ее звали? - Кармела, Кармела Риччи, подружка Рокко Сакконе, - так
та вообще считала, что он дьявол, а ведь она была мудра, в колледж ходила,
в Университет Колорадо, выпускница университета, а сказала, что он -
изумительный подонок, жестокий, опасный, гроза молоденьких женщин. Но
Мария - ох, Мария, она думает, что он ангел, чистый, как хлеб. Ба. Что
Мария в этом понимает? Образования у нее нет, даже средней школы не
закончила почему-то.
Даже средней школы. Ее звали Мария Бандини, но до того, как она за него
вышла, ее имя было Мария Тоскана, и средней школы она так и не закончила.
Она была младшей дочерью в семье с двумя девочками и мальчиком. Тони и
Тереза - оба выпускники средней школы. А Мария? Семейное проклятье на
ней, на самой последней из Тоскан, на этой девочке, которая хотела, чтобы
все было по-ее, и отказалась заканчивать среднюю школу. Тоскана-невежда.
Та, что без школьного аттестата - аттестат был почти в руках, три с
половиной года в старших классах, но все равно - нет аттестата. У Тони и
у Терезы они были, а Кармела Риччи, подруга Рокко, даже поступила в
Университет Колорадо. Бог против него. Из них из всех - ну почему ему
нужно было влюбиться именно в эту женщину, что сейчас у него под боком, в
эту женщину без аттестата о среднем образовании?
- Скоро Рождество, Свево, - сказала она. - Помолись, а? Попроси
Господа, чтобы Рождество было счастливым.
Ее звали Мария, и она постоянно повторяла ему то, что он уже знал.
Неужели нужно напоминать, что скоро Рождество? Вот, пожалуйста - ночь
пятого декабря. Когда мужчина засыпает рядом со своей женой в четверг,
неужели необходимо сообщать ему, что завтра пятница? А этот мальчишка
Артуро: за что ему такое наказание - сын, который балуется с санками? Ah,
povera America! Да еще молиться, чтобы Рождество было счастливым. Ба.
- Ты согрелся, Свево?
Ну, вот опять - вечно ей нужно знать, тепло ему или нет. В ней чуть
больше пяти футов росту, и он никогда не понимал, спит она или нет, такая
она тихонькая.
Жена как привидение, всегда довольна своей меньшей половиной постели,
перебирает четки и молится, чтобы Рождество было веселым. Что тут
удивляться, что он не может выплатить за этот дом, этот сумасшедший дом,



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.