Чтение 2–й страницы книги ~Пигмалион~

же иначе сказать? Ну, сыщик, что ли.
Ц в е т о ч н и ц а (все еще плаксиво). Вот хоть на библии поклясться, не
говорила ему ничего!..
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й (повелительно, но без злобы). Да
замолчите же вы наконец! Разве я похож на полицейского?
Ц в е т о ч н и ц а (далеко не успокоенная). А зачем же вы все записывали? Почем
я знаю, правду вы записали или нет? Вот покажите, что у вас там про меня
написано.
Он раскрывает свою записную книжку и несколько секунд держит ее перед носом
девушки; при этом толпа, силясь заглянуть через его плечо, напирает так, что
более слабый человек не удержался бы на ногах.
Это что такое? Это не по-нашему написано. Я тут ничего не разберу.
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. А я разберу. (Читает, в точности
подражая ее выговору.) Ни расстрайвтись, кэптен; купити луччи цвиточик у бедны
девушки.
Ц в е т о ч н и ц а (в испуге). Это что я его назвала <кэптен>? Так я же ничего
дурного не думала. (Джентльмену.) Ой, сэр, скажите ему, чтобы он на меня не
заявлял. Скажите...
Д ж е н т л ь м е н. Как заявлял? Не нужно ничего заявлять. (Человеку с записной
книжкой.) В самом деле, сэр, если вы детектив и хотели оградить меня от уличных
приставаний, то заметьте, что я вас об этом не просил. У девушки ничего дурного
не было на уме, всякому ясно.
Г о л о с а в т о л п е (выражая общий протест против системы полицейского
сыска). И очень даже просто! - Вам-то что до этого? Вы знайте свое дело. Верно,
выслужиться захотел. Где это видано, записывать за человеком каждое слово! -
Девушка с ним и не заговаривала. А хоть бы и заговорила! - Хорошее дело, уже
нельзя девушке спрятаться от дождя, чтоб не нарваться на оскорбление... (И т. д.
и т. п.)

Наиболее сочувственно настроенные ведут цветочницу обратно к колонне, и она
снова усаживается на плинтус, стараясь побороть свое волнение.
П р о х о ж и й. Да он не шпик. Просто въедливый тип какой-то, вот и все. Я вам
говорю, обратите внимание на ботинки.
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й (обернувшись к нему, весело).
Кстати, как поживают ваши родственники в Селси?
П р о х о ж и й (подозрительно). Откуда вы знаете, что мои родственники живут в
Селси?
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. Не важно, откуда. Но ведь это
так? (Цветочнице.) А вы как попали сюда, на восток? Вы ведь родились в
Лиссонгров.
Ц в е т о ч н и ц а (с испугом). Что ж тут дурного, если я уехала из Лиссонгров?
Я там в такой конуре жила, хуже собачьей, а плата - четыре шиллинга шесть пенсов
в неделю... (Плачет.) Ой-о-о-ой...
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. Да живите вы где хотите, только
перестаньте ныть.
Д ж е н т л ь м е н (девушке). Ну полно, полно! Он вас не тронет; вы имеете
право жить где вам заблагорассудится.
С а р к а с т и ч е с к и н а с т р о е н н ы й п р о х о ж и й (протискиваясь
между человеком с записной книжкой и джентльменом). Например, на Парк-лэйн.
Послушайте, я бы не прочь потолковать с вами о жилищном вопросе.
Ц в е т о ч н и ц а (пригорюнившись над своей корзиной, обиженно бормочет себе
под нос). Я не какая-нибудь, я честная девушка.
С а р к а с т и ч е с к и й п р о х о ж и й (не обращая на нее внимания). Может
быть, вы знаете, откуда я родом?
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й (без запинки). Из Хокстона.
Смешки в толпе. Общий интерес к фокусам человека с записной книжкой явно
возрастает.
С а р к а с т и ч е с к и й п р о х о ж и й (удивленно). Черт возьми! Так и
есть. Слушайте, да вы в самом деле всезнайка.
Ц в е т о ч н и ц а (все еще переживая свою обиду). И никакого он права не имеет
лезть! Да, никакого права...
П р о х о ж и й (цветочнице). Факт, никакого. И ты ему так не спускай. (Человеку
с записной книжкой.) Послушайте, по какому это вы праву все знаете о людях,
которые не желают иметь с вами дела? Есть у вас письменное разрешение?
Н е с к о л ь к о ч е л о в е к и з т о л п ы (видимо, ободренные этой
юридической постановкой вопроса). Да, да, есть у вас разрешение?
Ц в е т о ч н и ц а. А пускай его говорит, что хочет. Не стану я с ним
связываться.
П р о х о ж и й. Все потому, что мы для вас - тьфу! Пустое место. С джентльменом
вы бы себе таких штук не позволили.
С а р к а с т и ч е с к и й п р о х о ж и й. Да, да! Если уж вам пришла охота
поворожить, скажите-ка - откуда вот он взялся?
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. Челтенхем, Харроу, Кембридж, а
впоследствии Индия.
Д ж е н т л ь м е н. Совершенно верно.
Общий хохот. Теперь сочувствие явно на стороне человека с записной книжкой.
Восклицания вроде: - Все знает! - Так прямо и отрезал. Слыхали, как он этому
длинному расписал, откуда он? - и т. д.
Простите, сэр, вы, вероятно, выступаете с этим номером в мюзик-холле?
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. Пока нет. Но я уже подумывал об
этом.
Дождь перестал; толпа понемногу начинает расходиться.
Ц в е т о ч н и ц а (недовольная переменой общего настроения в пользу обидчика).
Джентльмены так не делают, да, не обижают бедную девушку!
Д о ч ь (потеряв терпение, бесцеремонно проталкивается вперед, оттеснив пожилого
джентльмена, который вежливо отступает за колонну). Но где же, наконец, Фредди?
Я рискую схватить воспаление легких, если еще постою на этом сквозняке.
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й (про себя, поспешно делая отметку
в своей книжке). Эрлскорт.
Д о ч ь (гневно). Прошу вас держать ваши дерзкие замечания при себе.
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. А я разве сказал что-нибудь
вслух? Прошу извинить меня. Это вышло невольно. Но ваша матушка, несомненно, из
Эпсома.
М а т ь (становится между дочерью и человеком с записной книжкой). Скажите как
интересно! Я действительно выросла в Толсталеди-парк близ Эпсома.
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й (шумно хохочет). Ха-ха-ха! Ну и
название, черт дери! Простите. (Дочери.) Вам, кажется, нужно такси?
Д о ч ь. Не смейте обращаться ко мне!
М а т ь. Прошу тебя, Клара!
Дочь вместо ответа сердито пожимает плечами и с надменным выражением отходит в
сторону.
Мы были бы вам так признательны, сэр, если б вы нашли для нас такси.
Человек с записной книжкой достает свисток.
О, благодарю вас. (Идет за дочерью.)
Человек с записной книжкой издает пронзительный свист.
С а р к а с т и ч е с к и й п р о х о ж и й. Ну вот вам. Я же говорил, что это
переодетый шпик.
П р о х о ж и й. Это не полицейский свисток; это спортивный свисток.
Ц в е т о ч н и ц а (все еще страдая от оскорбления, нанесенного ее чувствам).
Не смеет он у меня отбирать свидетельство! Мне так же нужно свидетельство, как и
всякой леди.
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. Вы, может быть, не заметили -
дождь уже минуты две как перестал.
П р о х о ж и й. А ведь верно. Что же вы раньше не сказали? Мы бы не теряли тут
время, слушая ваши глупости! (Уходит по направлению к Стрэнду.)
С а р к а с т и ч е с к и й п р о х о ж и й. Я вам скажу, откуда вы сами. Из
Бидлама. Вот и сидели бы там.
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й (услужливо). Бедлама.
С а р к а с т и ч е с к и й п р о х о ж и й (стараясь весьма изысканно
произносить слова). Спасибо, господин учитель. Ха-ха!Будьте здоровы. (С
насмешливой почтительностью притрагивается к шляпе и уходит.)
Ц в е т о ч н и ц а. Зря только людей пугает. Самого бы его пугнуть как следует!

М а т ь. Клара, уже совсем прояснилось. Мы можем дойти до автобуса. Идем.
(Подбирает юбку и торопливо уходит в сторону Стрэнда.)
Д о ч ь. Но такси...
Мать уже не слышит ее.
Ах, как все это скучно! (Сердито идет за матерью.)
Все уже разошлись, и под портиком остались только человек с записной книжкой,
пожилой джентльмен и цветочница, которая возится со своей корзинкой и
по-прежнему бормочет что-то себе в утешение.
Ц в е т о ч н и ц а. Бедная ты девушка! И так жизнь нелегкая, а тут еще всякий
измывается.
Д ж е н т л ь м е н (вернувшись на прежнее место - слева от человека с записной
книжкой). Позвольте спросить, как вы это делаете?
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. Фонетика - и только. Наука о
произношении. Это моя профессия и в то же время мой конек. Счастлив тот, кому
его конек может доставить средства к жизни! Нетрудно сразу отличить по выговору
ирландца или йоркширца. Но я могу с точностью до шести миль определить место
рождения любого англичанина. Если это в Лондоне, то даже с точностью до двух
миль. Иногда можно указать даже улицу.
Ц в е т о ч н и ц а. Постыдился бы, бессовестный!
Д ж е н т л ь м е н. Но разве это может дать средства к жизни?
Ч е л о в е к с з а п и с н о й к н и ж к о й. О да. И немалые. Наш век - это
век выскочек. Люди начинают в Кентиштауне, живя на восемьдесят фунтов в год, и
кончают на Парк-лэйн с сотней тысяч годового дохода. Они хотели бы забыть про
Кентиштаун, но он напоминает о себе, стоит им только раскрыть рот. И вот я
обучаю их.
Ц в е т о ч н и ц а. Занимался бы своим делом, вместо того чтоб обижать бедную
девушку...