то Василий запросто сгоношил его на переход в Камышинское. Как в лесу-то
без напарника? Ведь когда спишь, надо чтобы кто-то сидел на стреме. А то
ненароком подвалит мишка и откусит "шишку".
да собственно таким он и был, несмотря на то, что имелся в его биографии
годичный срок отсидки. За то, что ударил своего дедушку поленом. "Это
как нахлынуло,- объяснял Антон,- дедушка стоял и ругал природу... а при-
рода, то есть пракрити, как говорят индусы, защитилась моими руками."
Следствие так и не смогло доказать, что дедушка помер вследствие удара
поленом со стороны "природы", так что внучкУ дали лишь статью за мелкое
хулиганство.
тую с боями в болотистом водоеме, а попутно Василий пытался выяснить на
какие собственно шиши живет Антон.
вкусных зверей в темных углах дремучего леса. А на получение заработной
платы такому вечному страннику и при самой хорошей погоде не стоит расс-
читывать.
женщин. Василий, который одно лихо имел от бабьего пола, страшно ему по-
завидовал.
во-вторых, одинокие женщины бальзаковского возраста, подпевая "Аум", ва-
рят ему варенье из розовых лепестков; в-третьих, некрасивые девушки,
притаптывая "Харе Кришна", собирают ему зернышки в дорогу. Всем им он
заменяет сыночка, что, конечно, не исключает взаимодействия в половой
сфере по картинкам из даосской книжки. Однако Василий понял, что и в
этом случае Антон входит в лоно и выходит оттуда почти как новорожденный
- по части развития чувств он был на уровне семимесячного эмбриона. Ин-
фантильный бомж хотел все время в чем-нибудь раствориться: в свободе, в
равенстве, в сознании Кришны, в природе.
последней своей сожительницы он перед уходом расписал все обои каким-то
дерьмом и поссал на мультимедийный компьютер - за то, что она цивилиза-
цию противопоставляла природе и неустанно пылесосила да драила свое уют-
ное гнездышко.
пробором посреди и сказал:
марик, ни гад...
я источаю одне лишь вибрации любви. Я перенастраиваю даже самых зубастых
зверьков на волну мира и благорасположения.
Василий.
значит, ты его любишь. Вот он и обижается.
тения затих.
дать маленько, зато сейчас словно воспарил. Еще Лао Цзы говорил, что
сильный понос - это уже не понос.
лить хиленьким топорком, чтобы через болотистое озерцо перебраться, а
напарник по-преимуществу будет парить, вместо того, чтобы мучить берез-
ки. Эта мысль крепко огорчила его, и Василий принял щепоть экстраморфи-
на.
штаны и не имея на лице и следа благости.
спросил Василий.
человеческого роста. Это не зверь, он не откликается на мои вибрации
любви, а на морде у него написано "люблю человечье мясо".
родой, как и в самом деле что-то стало ломиться сквозь ветки, сопя мощно
и яростно.
рать во все лопатки, надеясь к тому же не слишком оторваться от берега
озера.
свои острия именно в глаза. По дороге Василий влетел в столь огромную
кучу кала, что сразу похолодел при мысли о том чудовище, которое сумело
ТАКОЕ навалить. Если бы не экстраморфин, то вообще наверное инфаркт бы
случился.
зодрала беглецов, разнесла кишки по сучьям и мозги по кочкам. Но биноку-
ляры-мониторы Василия выдавали на свои контактные экранчики тепловую
картинку местности, а боди-комп там же проставлял азимуты и расстояния
до колющих-режущих предметов.
сквозь порывистое дыхание своему напарнику:
габаритов, ну развели костер возле его квартиры. Или дачи.
этот строгий. И если там топтыгин ошивался, почему ж ты не заметил его
своими бимонами?* [сокр.: бинокулярные мониторы, соединенные с бо-
ди-компьютером и контактно прилегающие к лицу]
зал Василий и подумал, что вообще-то Антона к трусоватым не отнесешь. Во
время боев в Алмазовке, когда федеральные ракеты разносили в клочья все,
что мало-мальски напоминало кровожадного моджахеда, он с группой таких
же просветленных товарищей кормил прасадом и добрым словом мятущееся
мирное население...
другой решил попИсать и попал себе на ботинки. В ночном лесу было тихо,
если не считать воплей какой-то насилуемой птички и звона комариных эс-
кадрилий.
ежного великана, обходясь лишь самым хиленьким костерком. Никто из них
уже не спал, а лишь напрягал мускулы, чтобы при первом же грозном намеке
запрыгнуть на ближайшую ветку. Антон даже присмотрел себе какое-то дупло
со всеми удобствами, собираясь выдворить оттуда белочку. При этом он
уверял, что дупло у дерева является эквивалентом человеческой задницы.
Никакого тебе берега озера Горького, лишь темная гуща ельника.
нес Антон,- если вместо него не летает уже какой-нибудь демон-асур.
ронной карте, которую Василий худо-бедно набросал перед тем как тро-
нуться из Верхнекамышинского.
ну, наблюдая за уровнем сигнала, который выдавал боди-комп.
преминул заметить с легкой укоризной:
орбите легко может стать добычей демона.
чит жена сняла все деньги с моего счета. Мы оказались не только в инфор-
мационном вакууме, но и в полной заднице.
бовь меж мужиками заканчивается в СПИД-лечебнице. Так что, подбирай вы-
ражения.
Антона была вне подозрений.
товарищ собственно и начал бродяжничать. Несмотря на три своих неокон-
ченных высших образования Антон не любил труд, но однажды маманя загнала
его работать вахтером в один академический институт. А там, на других
дверях, стоял еще один вахтер, семидесятилетний старичок. Однажды ночью
два вахтера распили бутылочку портвейна, после чего младший попытался
полюбить старшего через задницу. А сыном старшего вахтера был как раз
директором этого института... После оправдывался Антон с улыбкой недоу-
мения на полудетском лице - нахлынуло на него что-то вдруг, ведь стари-
чок был "добрый и мудрый, как сама природа"...
ентироваться по солнцу и прочим сомнительным приметам. Полдня было пот-
рачено на усиленное ориентирование, но берег озера так и не обнаружился.
экстраморфина тоже усугублял картину. Бич-интеллектуал половину дороги
цитировал "Бхагавадгиту" и сказания племени догонов, а еще полдороги
"Даодэдзин", добавляя из кое-каких сутр. Казалось, что ему совершенно
все равно, куда идти. Повсюду была природапракрити, повсюду был абсо-
лют-брахман. Какая разница, где растворяться.
Василенко Иван
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Сертаков Виталий