что пешком идти одинаково - только в центр веселее. А дома все равно особо
не ждут. И на опасного человека он не похож (это я тогда так подумал).
Отщелкнул бычок и сказал:
дороге в универсамовском ларьке, он мне все и рассказал.
Если не считать того, нулевого дня.
я принес ему газеты. О страшных жертвах разбоя, кровавом побоище и
героических усилиях местной милиции. Оказалось, что в перестрелке с бандой
валютчиков и заезжих гастролеров полегло семеро бандитов и семеро же
сотрудников правоохранительных органов. Соболезнования. Пенсии.
Торжественная панихида. Траур... Он прокомментировал это так:
так лохануться. И "шестерка" будет молчать. Так что, паритет со всех
сторон.
неплохим. По всему ассортименту. Это событие мы с ним вроде как
отпраздновали, потребляя в тот вечер исключительно качественные напитки и
закуски. Ну, в тех пределах, какие предоставил нам центр города.
учесть местные нюансы, как он выразился. Заблудиться, я видел, он уже не
боялся. Поразительное умение ориентироваться в городе. Не все аборигены
знали эти проходы и закоулочки.
были взаимозаменяемы. Как все допытывался военрук в школе: "Почему АКМ
называется унифицированным?!" Вышли и пошли. Со стороны это выглядело как
прогулка.
бокалу. Зашли за угол. Отпили.
подошел к нему вплотную, достал пистолет, приложил глушителем к груди и
нажал курок.
потянулся за куском трубы. Ему глушитель приложился к затылку.
отхлебнул вслед за ним. Допили.
наверное. Догнали его лишь в вонючей подворотне.
пацана. Там и остался, за кустиками.
одну сплошную ночь.
стандартной квартиры. Убедились, правда, не живет ли он там.
никого не сбив, и, выяснилось, что он зверски пьян. Завели за угол - до
приезда милиции.
У меня же весь вечер в голове вертелось одно слово: "Чистка. Чистка.
Чистка." Видит бог, город в ней нуждался. Невозмутимость изменила ему в
тот вечер лишь один раз.
свернули в лабиринты улочек центра. Он достал пистолет и, свинчивая
глушитель, сказал:
и есть. С вечной новостройки оборонного штаба. Тихо, по-кошачьи, он
ринулся на звук. Я - за ним.
женского вида. Она отчаянно сопротивлялась, но он одной рукой зажимал ей
рот, а другой сдирал с нее одежду. Картина была ясна.
Она разевала рот в немом крике, не могла стоять на подгибающихся ногах,
ловила и собирала свои поцарапанные руки.
кармана оружие. Медленно насадил глушитель. Медленно заменил обойму...
рассчитал замечательно. Когда он закончил манипуляции с пистолетом,
девушка почти совсем успокоилась, хоть руки уже не так тряслись. И тогда
же пришел в себя детина. Он замычал, приподымая голову, обвел окрестности
ничего не понимающими глазами, попытался сесть. И тут все вспомнил. На
лице его, не тронутом печатью интеллекта, сменились гнев, непонимание,
ужас, раздражение, злость и, опять, ужас. Разглядел он и понял все
достаточно быстро, инстинкты сработали и на этот раз. И он
медленно-медленно стал отползать назад.
нет, скорее уж кобель. Сидеть!
уперся спиной в мои ноги. Тут и притих. А он уже говорил с жертвой.
сюда. - Он показывал ей пистолет.
демонической решимостью. Она отобрала у него оружие, на коленях подползла
к насильнику.
рот.
собой не брал. Да я особо и не напрашивался. Но из публикаций ошалевшей
прессы, сбивчивых телерепортажей, легенд и пересказов в очередях я
представлял себе результаты его деятельности - примерно такие же, как в
первый день. Сам же он по вечерам говорил просто: "Норму сделал." И
переводил разговор на другую тему.
возвело его чуть ли не в ранг героя. Этакая смесь Робин Гуда и
Терминатора. Описания его были противоречивы и сбивчивы - иногда вплоть до
диаметрально противоположных. Найти по ним кого-либо было совершенно
невозможно. Да его очень рьяно и не искали. Народ - потому, что от добра
добра не ищут. А органы - радовались неожиданной подмоге. Правда, один раз
разыскали, видимо, те, кто имел возражения. А может, валютчики собрались с
силами. В этот день у него ушло три обоймы.
затевать стали разве что совсем уж камикадзе.
грудой остатки первого урожая - еще, впрочем, приличные. Диван аккуратно
застелен. И поверх покрывала белым кричащим пятном записка.
сидел за столом в ожидании. Пересчитал, разложил, почистил, перезарядил
все, что осталось. Принес из дому сумку и упаковал в нее - мало ли...
у него цель. Куда он шел. И откуда. Все-таки я удивительно мало узнал о
нем. От него. Последнее время я стал внимательнее следить за так
называемой криминальной хроникой. Кажется, я даже могу теперь отслеживать
его маршрут. И, страшное дело, такое впечатление, что придя в город, он
остается в нем навсегда, хоть и идет дальше.
Забывать стали Судью.
работы на химзаводе. Черный плащ недавно прикупил, длиннющий, все никак не
отучусь путаться в полах. Свитер и так ношу постоянно, а бриться никогда