представлялся ему чем-то вроде знаменитых земных миражей или черных радуг
на некоторых лишенных собственных светил, "безместных" планетах.
себе экипаж, то с готовностью ответил: - Есть, командор!
было до лампочки, все же полюбопытствовал:
вам приключения в такой ответственный момент, Тикси?
голову в авантюры.
представление о природе таинственного эффекта. Но откуда?.. На прямой
вопрос Амелинчук почему-то не отважился.
под мягкой лампадой солнышка. От нее исходило тепло и благодушие.
облаков и, подрагивая в восходящих потоках, устремился к поверхности,
навстречу обещанным озерам чистой воды. Тикси, испытывая сильное волнение,
как всегда бывало с ним перед очередным закидоном, зажмурился и снова
заголосил свою варварскую песенку.
воссиял день, он открыл глаза и замер с открытым ртом.
прекрасны. Действительно, целая Страна Озер. Десятки, сотни озер.
Правильных очертаний глубокие чаши, доверху полные яснейшей,
кристальнейшей влаги. И, что самое замечательное, каждая чаша - своего
цвета. Голубая соседствовала с пурпурной, бирюзовая с янтарной,
молочно-белая с угольно-черной. А между ними - голое, гладкое
пространство, лишенное не то что малейших выпуклостей, а даже и видимой
растительности. То ли сплошная иссушенная дотла соляная корка, то ли
мелкий, отборный, зернышко к зернышку, белый песок.
когитра, бросил свой "марабу" на пятачок между зеленым, оранжевым и синим
озерами.
крену, это был все же песок.
голове не возбраняется...
Людям туда дорога заказана. Поскольку же ангелы суть метафизическая
категория, следовательно, рай должен быть необитаем.
крайней мере курорт здесь устроить. Для сменных диспетчеров галактических
баз. Работа тяжелая, нервная, требуется периодическая разрядка...
поглазеть не на что.
обращаясь.
устремился к ближайшему озеру. Оно было оранжевым. Амелинчук сбавил прыть
и уже почти на цыпочках приблизился к не колеблемой даже малейшим ветерком
водной глади. Благоговейно опустился на колени, сдернул перчатку и ладонью
зачерпнул прохладную влагу. Не пронзительно-ледяную, но и не мерзопакостно
теплую, а именно прохладную. Успокоительно, оживляюще прохладную... Поднес
к самому лицу. В крохотном оранжевом зеркальце отразилась его застывшая
улыбка. Вода была абсолютно чистой, без каких-либо минеральных взвесей,
что могли бы придать ей столь экзотическую расцветку. "Как слеза
младенца", - подумал Тикси, возвращая водяное зеркальце озеру.
подальше. Лег на спину, закинув руки за голову, чтобы жемчужный песок не
набился в волосы. Прижмурившись, подставил и без того бронзовое от
космического загара лицо еще одному солнышку в своей жизни. Затих,
прислушиваясь к себе и к своим мыслям.
попусту. Просто лежать и строить ажурные замки воображения. А после
разрушать. Сам себе зодчий, сам себе варвар. И, главное, совершенно один
на целой планете!.. Обидно: за всю жизнь я не выстроил ни одного замка. Ни
даже детской беседки. Единственное, что я умею, так это быть сменным
диспетчером. Когда я умру - если такое вообще возможно! - на моей могиле
напишут: он был хорошим сменным диспетчером. А спустя тысячелетия все
забудут, что означает это словосочетание, и на полном серьезе примутся
выкраивать в царской табели о рангах место моему чину. И угнездят его
где-нибудь между титулярным советником и коллежским асессором. Конечно,
если найдется кому заниматься подобной ерундой. Спустя тысячелетия может
случиться, что просто некому будет читать надпись на моем надгробье.
Почему? А потому, что вот уже тридцать лет мне, дураку, а я мотаюсь между
звезд, наслаиваю на своей роже загар за загаром и ни на секунду не
задумываюсь о том, кому бы передать по наследству собственную фамилию..."
и локтей.
Возвращаться на корабль, чтобы снова долгие часы болтаться в пустой, как
сама пустота, экзометрии, ни малейшего желания. Будь Тикси человеком
организованным, он озаботился бы иметь некоторый запас времени. Но
Амелинчук всегда предпочитал тянуть до последнего, а потом спешить во все
лопатки. Демонстрировать чудеса изворотливости, бросаться в авантюры,
творить безумства и походя свершать подвиги, даже если никто никогда не
оценит их по достоинству. Разумеется, вел он себя подобным образом лишь
когда дело касалось его личной жизни. В работе же он был собран и
мастеровит. Иначе не удержаться бы ему в сменных диспетчерах галактической
базы "Геркулес" дольше конца смены.
замечательной планете Дфаанла, возле прекрасных озер чистой воды, и не
искупаться? Потомки, которые у меня непременно будут, мне того не простят!
И, в конце-то концов, покажут мне обещанный "эффект зизезап" или нет?!
воздух принял его в свои объятия. Тикси подошел к самой кромке воды. Озеро
дремало подле его ног, словно гигантский драгоценный камень "гелиодор",
какие, по слухам, бывают именно такого цвета. Песчаное ложе покато уходило
в пронизанные дневным светом глубины, и можно было не напрягая зрения
разглядеть всякую его морщинку, всякую впадинку.
растормошу!
перед собой крутые волны.
шевеля ногами. Изредка он погружал лицо в воду и глядел вниз. Ни соринки,
ни щепочки, ни даже крохотной сорванной со дна водоросли не виднелось в
струящейся толще. Огромная пиала, наполненная напитком для утоления жажды
сказочного великана, который отчего-то не пришел. Кстати, напитком без
вкуса и запаха.
таком озере обитал дракон, который за тысячелетия сожрал всю живность
окрест, вместе с водорослями и случайным мусором. А потом издох от голода
и скуки, и кости его покоятся на самом дне." Амелинчук присмотрелся, но
ничьих костей под собой не увидел. "Должно быть, их занесло песком, -
решил он - А вот мы проверим!" Набрал полную грудь воздуха и нырнул.
погружался все глубже, а дно не становилось ближе. Напротив - ему
померещилось, будто с каждым гребком под ним собиралась в плотные клубы
тьма... Амелинчук даже слегка встревожился, хотя и не настолько, чтобы
запаниковать. Здравый смысл опытного сменного диспетчера требовал немедля
повернуть назад и вообще прекратить всякое безрассудство. Но прочие личные
качества Тикси бунтовали против такого решения. "Ну нет, - думал
Амелинчук. - Мистики, ежкин кот, я не потерплю. Мне много и не надо -
только дотронуться ладонью дна..." И он продолжал спуск, изо всех сил
гребя ногами и левой рукой, а правую вытянув перед собой.
осьминога.
жидкости.
Суворов Виктор
Флинт Эрик
Махров Алексей
Жюль Верн
Свержин Владимир
Контровский Владимир