Чтение 2–й страницы книги ~Завоеватели~

- И о себе тоже, - не сдавался Разенна.

- Шел бы лучше туда да помог им, - брякнул Тагет. - Что толку
околачиваться на скале и круглосуточно страдать?

Терпение Ларса лопнуло. Швырнув бинокль Тагету, он схватил карабин и
начал спускаться со скалы к заливу. Пушек уже не было слышно - судя по
всему, Завоеватели высадились западнее форта и принялись штурмовать Черные
Ворота с суши.

Тагет вскочил и вытянул шею. В глубине души он никогда не верил, что
Ларс станет вмешиваться в людские дела. Мысль о том, что Великий Магистр
может погибнуть, пришла мгновенно и показалась невыносимой.

- Ларс! - отчаянно крикнул он, изо всех сил напрягая свой тонкий
голос. - Ларс, куда ты? Вернись! Ларс! Они убьют тебя!

Разенна был уже на берегу. Он помахал Тагету карабином и побежал по
берегу в сторону форта.

Капитан Вальхейм, задыхаясь, поднимался по узенькой Третьей Морской
улице, почти полностью разрушенной за последние два дня. Скрываясь за
развалинами, он уходил от Завоевателей, которые уже вошли в форт. За
несколько часов все было кончено.

Два дня назад Вальхейма срочно вызвали в штаб, дали пятьдесят человек
(Вальхейм сразу определил: новобранцы - и попытался отделаться от них, но
в штабе его не стали даже слушать), после чего главнокомандующий обнял его
с профессионально отработанной сердечностью, прижал к груди, уколов
орденами, и даже прослезился.

- С этими героями-добровольцами вы должны удерживать форт, пока
подойдут основные части, - сказал он. - Мы движемся им навстречу, в
сторону леса...

(Никаких "основных частей" не было, и Вальхейму это было слишком
хорошо известно).

- Согласно последним донесениям, - продолжал главнокомандующий, - они
в пяти днях от Города.

- Пяти дней мне не продержаться, - возразил Вальхейм.

- До последнего! - провозгласил главнокомандующий, не расслышав
возражения. - Вот ваша задача, капитан! Держаться до последнего! Идите,
капитан. Это приказ.

И Вальхейм подчинился. Его послали на смерть для того, чтобы ахенская
армия успела отступить. Потому и дали добровольцев.

Пятьдесят человек. Все они остались лежать у Черных Ворот.
Завоеватели пленных не брали.

Рядом с Вальхеймом отстреливался один из этих новобранцев, не такой
бестолковый, как остальные. Солдатик был молоденький и очень старательный.
Сквозь дым битвы Вальхейм видел его сосредоточенное смуглое лицо с упавшей
на глаза вьющейся прядью.

Последние минуты форта показались капитану бесконечными, точно они
повисли меж времен и растянулись на часы. Хотя на самом деле все произошло
очень быстро.

В ворота ударили тараном, и створки подались. Прежде, чем броситься
под прикрытие выступа крепостной стены, Вальхейм машинально поискал
глазами своего соседа - скорее по привычке, чем из иных соображений.

Парнишка лежал, уткнувшись лицом в вытянутые руки. Вальхейм оттащил
его за выступ, и в тот же миг ворота рухнули и придавили двоих ополченцев.
Из-под тяжелого, обитого железом дерева остались торчать уродливо
вывернутые ноги.

Крича и грохоча сапогами по гулкому железу поверженных ворот, в форт
ворвались Завоеватели. Бегло осмотревшись по сторонам и добив торопливым
выстрелом раненого, они бросились к приземистой квадратной башне, где были
склады оружия и припасов. Один из захватчиков, рыжий, со всклокоченной
бородой, в плотном кожаном шлеме, вдруг остановился, метнулся в сторону и
резко сказал что-то на своем языке. Ему ответил невнятный голос; Вальхейм
понял, что говорит кто-то из ахенских ополченцев. Рыжий засмеялся. Донесся
одиночный выстрел. Потом больше никто не стрелял.

Капитан нагнулся, ощупал парнишку, и когда тот тихонько застонал,
закрыл ему рот ладонью. Лучше бы ты оказался мертвым, дружок, подумал
Вальхейм и взвалил солдатика себе на плечи. Будь раненый потяжелее,
Вальхейм, возможно, бросил бы его, но парнишка оказался легким, как
ребенок. Сквозь мокрую от пота рубашку проступали острые лопатки.

Еще раз оглядевшись, Вальхейм побежал к воротам и едва не споткнулся
о ноги убитого ополченца. Капитан был уверен, что сейчас его обнаружат и
пристрелят, и когда он очутился за воротами, никем не замеченный, это
показалось ему чудом.

Отдышавшись, Вальхейм свернул на Третью Морскую.

Не успел он пройти по улице и двадцати шагов, как башня взлетела на
воздух. Вальхейма отбросило к невысокой каменной ограде, из-за которой
выглядывал верхний этаж дома с балконом и круглым чердачным окном. От
удара Вальхейм закашлялся, потом обтер рот ладонью, тряхнул головой и пнул
ногой ворота, висевшие на одной петле. Ворота упали, и капитан
беспрепятственно проник во двор.

Его обступила тишина. Жители покинули этот дом, как только
Завоеватели начали обстреливать форт и несколько ядер разворотило два дома
по соседству. По периметру двора росли липы. Между деревьев на веревке все
еще висело белье. Оно успело запачкаться. Желтые и бурые листья лежали на
земле и ступеньках крыльца.

Вальхейм опустил раненого на землю и тяжело рухнул рядом.
Пронзительно звенело в ушах от хрустальной тишины. Тишины, которая всегда
сопутствует осени, что бы ни творилось в беспокойном мире людей. Вальхейм
закрыл лицо руками.

Солдатик застонал, сильно вздрогнул и пошарил вокруг себя, как будто
искал что-то в опавших листьях. Вальхейм отнял ладони от лица и бросил на
него недовольный взгляд. Идти сейчас по городу опасно - в районе Морских
улиц полно Завоевателей. Нужно дожидаться ночи и пробираться к дому, в
центр Ахена. Анна-Стина разберется.

Подумав о сестре, Вальхейм поморщился, как от боли: она, конечно,
слышала взрыв и уж наверное догадалась, что он означает. Ладно, потерпит
до ночи. А к ночи он вернется. Если только кто-нибудь из Завоевателей не
услышит стоны и не явится сюда поглядеть, кто же это тут прячется...

Поймав на себе сердитый взгляд Вальхейма, парнишка изо всех сил сжал
кулаки. Вальхейм оторвал рукав от своей рубашки и завязал пареньку рот.
Поясом связал ему руки, поглядел в мутные светлые глаза и сказал:

- Ночью уйдем отсюда. Терпи и молчи.

Глаза раненого закрылись. Вальхейм забросал солдатика листьями, сел
рядом, положил на колени свой армейский карабин и стал ждать темноты.

Вальхейм знал, что до дома, пока светло, ему не добраться. Даже если
он оставит здесь раненого и уйдет один, шансов почти нет: он покрыт пылью
и копотью, рваная одежда запачкана кровью.

В переулке послышались шаги. Вальхейм замер. Шаги приближались.
Вальхейм осторожно лег на листья и приник к карабину.

Во дворе показалась высокая фигура. Вальхейм тщательно прицелился и
только сейчас заметил, что наступили сумерки. Он надавил на спусковой
крючок. Послышался бесполезный щелчок. Вальхейм так никогда и не узнал,
почему старый карабин подвел его.

Завоеватель, рослый детина с висячими усами пшеничного цвета,
усмехнулся, как будто увидел нечто забавное, и произнес на своем языке
какую-то короткую фразу. Нехотя Вальхейм встал, опустив карабин дулом
вниз. Завоеватель выхватил у него оружие и жестом приказал отойти к стене.

- Погоди ты, - сказал Вальхейм, отталкивая его. Он раскидал листья и
показал Завоевателю своего раненого солдата. Капитан не хотел, чтобы
парнишка оставался здесь один, беспомощный, истекающий кровью. Пусть лучше
убьют сейчас.

Завоеватель бросил на Вальхейма одобрительный взгляд. Он уперся дулом
солдатику в грудь и приготовился стрелять. Светлые глаза раненого смотрели
прямо на Вальхейма, и в них не было ни страха, ни упрека, одна только
покорность. Вальхейм прикусил губу.

В этот момент с улицы прогремел выстрел. Все произошло так быстро,
что Вальхейм не успел ничего понять. Завоеватель вздрогнул, колени его
подогнулись, и он безмолвно рухнул на листья, окрасившиеся кровью.

В сумерках Вальхейм разглядел еще одного человека. Тот быстро шел
через двор. Вальхейм метнулся к убитому и схватил его карабин. Незнакомец
поднял руку и проговорил:

- Не стреляй.

Опустив оружие, капитан смотрел, как приближается незнакомец. На
странном человеке был зеленый плащ. Широкий пояс тускло поблескивал
золотыми пряжками. На руках светились браслеты с узором в виде круто
закрученной спирали. Когда незнакомец подошел вплотную, Вальхейм разглядел
молодое загорелое лицо с узкими светлыми глазами.

Несколько мгновений незнакомец рассматривал убитого, и рот у него
дергался. Потом перевел взгляд на Вальхейма.

- Привет, - сказал незнакомец, - я Ларс Разенна.

- Ингольв Вальхейм, - буркнул капитан. Он опустился на колени возле
своего солдата и принялся развязывать ремень, которым стянул ему руки.

Разенна присел рядом, с интересом наблюдая.

- А кто это? - спросил он, наконец, указывая на раненого.

- Солдат из моей роты.

- Как его зовут, а?

Вальхейм пожал плечами.

- Он у меня с позавчерашнего дня, - пояснил капитан нехотя.

Разенна осторожно потрогал мокрую от крови одежду солдата. У него
была в двух местах прострелена левая нога. Паренек часто задышал ртом.

- Бедняга, - пробормотал Разенна. - Тебя как звать?

- Синяка, - еле слышно шепнул солдатик.